Чёрное Облако

Моя жизнь состояла из череды совершенно одинаковых дней, в разной степени наполненных чем-то хорошим. Это, конечно, не было поводом жаловаться, но всё же я часто обвинял её в скучности. Мол, какой же этот реальный мир унылый – ни тебе мистики, ни загадок, всему обязательно находится разумное объяснение! Особенно ярко это выражалось в пятнадцать лет – тогда же и прекратилось. Весь юношеский настрой на поиски неизведанного вот так вот сразу взял и исчез, и я достаточно хорошо помнил, почему. Нет, это воспоминание не отзывалось тревожным звоном в поломанном разуме, душу не испещрили глубокие шрамы, а моя жизнь не претерпела неожиданные перемены. Всё осталось на своих местах, даже тараканы в моей голове. Но этот эпизод первое время едкой щёлочью знатно подтачивал мне мозг, да и теперь изредка донимал пощипыванием – особенно в зимние вечера, когда я решал прогуляться. И когда проходил мимо одного конкретного места.
Загадочная встреча, случившаяся зимой две тысячи семнадцатого. Тот вечер начинался вполне безобидно – всего лишь подростки бегали по улице. Обездвижившая землю зима пыталась загнать в тёплые дома и нас, но мы растопляли снега и льды своей бесконечной ребячьей энергией, а наше веселье ясно давало понять, что мы презираем холод и мрак. Ледяное одеяло крохотной речушки обречённо трещало под нашими ногами, сугробы постепенно превращались в новую улицу. Два парня, две девочки – скромная команда отчаянных борцов со снежной диктатурой. Хотя, казалось бы, уже не дети: вон, Даше двенадцать, Алине тринадцать, а Диме вообще восемнадцать. Но общественное мнение волновало нас в самую последнюю очередь. Мы просто делали то, что нам нравилось – веселились, и плевать, если это выглядело по-детски.
Заприметив давно знакомый крутой скат, мы продолжили ежегодную традицию и превратили его в горку. Пойма мгновенно наполнилась визгом, матами и воодушевлёнными воплями – это на речке ещё сильнее затеплилась жизнь. Мы как снаряды летели по отвесному склону, упорно карабкались вверх и снова сигали вниз. В этой первобытной дикости заключалось наше счастье, выплеск эмоций и отдых от бытовых проблем. Иногда мы брали перерыв и дополняли зимний пейзаж сизым дымом. Из нас не курил только Дима, но он и так в целом выглядел, как дополнение к нашей троице и не отличался особой активностью.
Стоя наверху, я первый почувствовал прокатывающийся по спине холодок и замер, беспокойно осматривая мрачные берега и смоляно-чёрную ленту воды. Над нами искрил купол небосвода, и, глядя на него, я явственно ощущал, что безбрежный космический океан живёт своей жизнью – отголоски чего-то неведомого зловеще свистели над заметённым посёлком. Нечто жуткое, я бы даже сказал – Лавкрафтовское витало в воздухе и неспешно наполняло собой окружение, попросту не замечая копошение муравьёв в снегу. Зато я ощущал его присутствие так же явственно, как если бы рядом со мной стоял какой-нибудь жуткий и подозрительный тип. А потом ударил страх – дикий, сковывающий, леденящий, охвативший спазмом всё тело и вцепившийся в сознание. Я мог сделать шаг, мог хоть прямо сейчас рвануть домой со всех ног – благо он был совсем рядом – но не сделал этого просто потому, что боялся. Чем бы это явление ни было, оно пугало, как и мысль, чем могла бы обернуться его заинтересованность нами. И я просто стоял, осматривая небо в поисках этого чего-то.
А когда увидел, почувствовал, как задрожали руки, а холод просочился в тело, промораживая его до самых костей. Сознание под давлением нахлынувшей паники начало отключаться, постоянно прокручивая всего один вопрос: «Что это?». На ясном тёмно-синем декабрьском небе такое вряд ли получилось бы заметить. И всё-таки я разглядел – небольшое чёрное облако, неспешно пролетающее на, казалось, небольшой высоте. Чёрная клякса на синем фоне – и она при этом казалась самым заметным объектом в округе. Не было никаких сомнений – именно оно приморозило меня к земле одним своим появлением. В его медленном движении было что-то, не знаю даже, осознанное, разумное? Иррациональность происходящего внушала настолько сильный ужас, что я начал осознавать – захоти это чёрное нечто, и от нас попросту ничего не останется.
Хруст снега рядом вернул меня к реальности, пусть и не избавил от этой мистической паранойи. А когда Алина обратилась ко мне притихшим, надломанным голосом, я начал убеждаться, что облако – совсем не галлюцинация:
– Что-то мне как-то стрёмно здесь, свалим, может?
Не отрывая взгляд от неба, я обратился к остальным:
– Посмотрите туда. Не-не, правее. Вы тоже это видите?
Испуганные матерные тирады девочек подтвердили мои опасения. Что бы за явление это ни было, мы все его наблюдали, и все застыли как вкопанные, боясь пошевелиться. А чёрное пятно продолжало свой неспешный полёт, двигаясь с какой-то грозной надменностью – да, именно так! Оно знало, что превосходит нас в силе, и будто специально давило на психику своим присутствием. Мысли заметались в диапазоне между картинами жуткой смерти и лихорадочным поиском выходов из этой пугающей ситуации.
– Мне страшно, – просвистел рядом надрывный шёпот.
Что я должен был сделать? Попытаться успокоить остальных? Подбодрить? Я ведь сейчас чувствовал то же, что чувствовали они. Мы, несколько подростков в одинаковом положении, объединённых общим испугом. Нас раздирало между страхом навлечь на себя внимание потусторонней силы и инстинктом самосохранения, призывавшим бежать отсюда куда подальше. Никому из нас не хватило бы решимости сделать шаг в сторону.
И поэтому я сделал его сам. Вышел вперёд, пытаясь прикрыть девочек и совершенно не задумываясь о бесполезности этого действия. Да и смысл был совсем другой: по всей видимости, мне сейчас предназначалось пинать остальных и уводить их отсюда.
– Отходим, – разорвал зловещую тишину мой охрипший голос. – Давайте, ребят, медленно, аккуратно.
– Я боюсь, – всё так же тихо пискнула Даша, прячась за моей тощей фигурой.
– Я тоже вообще-то. Но стоять здесь не хочу, так что давайте, потихоньку-помаленьку сматываемся.
Показывая пример, я первый начал отходить, не отводя взгляда от чёрного пятна. Остальных, видимо, не особо прельщала перспектива оставаться и ждать, что будет, поэтому они тут же направились за мной. Страх никуда не делся, но, по крайней мере, мы смогли его пересилить. Даже осмелели настолько, что начали болтать, и всю дорогу до нужной улицы обсуждали увиденное, даже шутить начали. И чем дальше мы уходили от поймы, тем слабее становился сковывающий нас ужас, оставив в итоге лишь слабенький шок. Да и само облако испарилось, но подсознательно мы ожидали увидеть его снова. Алина отправилась домой самой первой. Дашка тут же начала давить на жалость и пугаться повторного появления чёрного феномена, так что провожали мы её вдвоём с Димой. И лишь когда мы дошли до его дома – напротив Алининого – он спросил:
– Ну что, может и тебя проводить?
Я в ответ только усмехнулся:
– Дурак, что ли, как потом обратно пойдёшь? Иди давай, я уж не пропаду.
Он, конечно, пытался противиться, но совершенно не умел спорить, так что я быстро убедил его и, собрав всю свою решимость, пошёл обратно – дом-то мой находился рядом с тем злополучным местом. Во всяком случае, таинственный объект исчез, и на обратном пути я почувствовал, как резко улучшается настроение. Даже перестал с опаской коситься на небо – чувствовал, что там уже ничего нет.
Мы потом не раз приходили на то же самое место в то же самое время, и, к счастью, ничего подобного с нами больше не происходило. Первые пару дней мы ещё ожидали увидеть чёрное пятно на тёмном вечернем небе, но вскоре веселье победило зачатки паранойи, да и в разговорах этот случай почти не упоминался. Что бы это ни было, оно появилось единожды и кануло в прошлом, не оставив почти никаких следов.
С того странного инцидента прошло уже несколько лет. Наша компания успела разбежаться, у всех появились новые заботы, и увидеть нас вместе, как тогда, было явлением не менее странным, чем то, что напугало нас тем зимним вечером. Но мы все помнили, что тогда нам встретилось. Спроси любого из нас, и тут же прилетит ответ в духе «О, да-да, помню это! До сих пор не понимаю, что это было вообще? Жутко тогда было, конечно!». Что-то мистическое начинаешь воспринимать всерьёз после того, как встретишься с таким лично. И что примечательно – ни для кого это воспоминание не стало болезненным, оно отправилось на полку памяти вместе с кучей обыденных событий.
Даже я, заядлый любитель мистики, не особо задумывался о произошедшем, просто приняв это событие, как что-то должное. О чём вообще говорить, если у меня не развилось никаких новых фобий, и даже паранойи не было! Но воспоминание сохранилось, и я прокручивал его в голове, когда во время редких зимних прогулок проходил мимо того самого ската. Давнее ощущение страха на секунду воскресало, пробирая до дрожи – всё-таки, такое не забывается. Я смотрел на небо с циничной ухмылкой и спрашивал:
– Ну что, ещё раз увидеться не хочешь? – И, подождав немного, дополнял. – Да и я, в общем-то, тоже.
А потом просто шёл дальше, снова задвигая пугающие картины подальше в память – всё равно истинная подоплёка того феномена меня не особо интересовала.