Тень

« — С кем это ты разговариваешь?
— С ней.
— Хе-хе-хе. Это твоя собственная тень.
Она разговаривать не умеет.
— Не умеет. Но она всё понимает. »
Котенок по имени Гав.


Все было как обычно: лето, каникулы, полдень, жара. Во дворе делать было нечего, а на море не пускали родители. Чтобы спрятаться от солнца и весело провести время, было решено отправиться на стройку, которая находилась неподалеку. Это было не самое любимое место их компании для игр, но бывали они на ней частенько.

Сама стройка была остановлена несколько лет назад и представляла собой комплекс из двух зданий: одноподъездной высотки-недостроя, высотой в пять этажей; и большой одноэтажки, примыкающей к недострою несколькими балками. Рядом еще имелась котельная, на которую можно было перелезть с дальнего края крыши одноэтажки. Забраться на котельную считалось у ребят серьезным подвигом, ведь представляло реальный риск для жизни. Помимо самих строений на территории стройки было полно: бетонных плит, блоков, свай, арматуры и прочих габаритных стройматериалов – благодаря чему места для игр в «салки» и «сифу» было более чем достаточно.

«Сифа» была теми же «салками», но засалить другого игрока нужно было не рукой, а метким броском куска пенистой резины или теннисного мячика. Конечно же, игрок, находящийся на балке имел иммунитет от засаливания, ведь уклоняясь от брошенного мяча можно было упасть.

Но излюбленной игрой ребят были «прятки».

В этой игре тоже были свои особенности, и, в отличие от «сифы», этих особенностей было две.

Перед началом игры оговаривалось место ее проведения: дом, либо крыша одноэтажки, либо внутренний двор стройки. Также, если в конце кона ищущий не мог найти одного из игроков, и уже отчаивался это сделать, то прячущийся должен был самостоятельно вылезти из укрытия после условного крика.

В тот полдень было решено играть в именно «прятки».

Место оговорили – дом до третьего этажа и подвал. Все же лучше прятаться в тени стен и прохладном подвале, чем во дворе под полуденным солнцем.

Восемь, не уехавших на моря, в деревни и на дачи, мальчишек - как для поры каникул, просто огромная компания. Поэтому играть было весело и интересно.

На пятом кону «жмурил» Егор. Из семи ребят он нашел четверых, а двое сами «застукались». Оставалось найти только самого старшего и опытного игрока – Сашу. Десять минут поисков, под дружный галдеж друзей, результатов не дали и было принято общее решение заканчивать кон условным криком, признавая, тем самым, Сашину победу.

Когда, спустя несколько минут криков, Саша не появился, ребята решили искать его вместе. Ведь каждый обязан отзываться на условный крик, а если этого не происходит, значит игрок нарывается на нешуточную взбучку, или случилось что-то непредвиденное.

Для быстроты поисков решили разделиться, и Егору с Вадиком достался подвал.

Подвал представлял собой большое прямоугольное помещение с высоким потолком и земляным полом. У одной из стен была большущая лужа, а у противоположной были под потолок грудой навалены бетонные блоки. На одной из стен, ближе к потолку, было несколько сквозных трещин, поэтому подвал был рассечен тремя тонкими лучами солнечного света, в которых лениво плавала и поблескивала пыль. Благодаря этим лучам в подвале можно было обходиться без дополнительного света, но все равно глазам необходимо было привыкнуть к сумраку. Детально разглядеть груду блоков у противоположной стены, стоя у входа тоже не получалось. Ведь взгляд падал на яркие лучи и различить предметы в темноте за ними, было невозможно.

Под лестницей, у входа в подвал, было две маленькие комнатушки и Вадик задержался обследовать их.

Войдя в подвал и подождав пару секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку, Егор сделал пару шагов вглубь и остановился. После неимоверной жары на улице в подвале ему показалось прохладно, а со стороны лужи даже веяло холодом. Несмотря на свою, почти паническую, боязнь этого места, у Егора даже мысли не возникло подождать Вадима. Что-то неистово тянуло его вглубь подвала, а лучи света не давали глазам разглядеть, что же может его ожидать за ними. Словно в трансе, его тело двинулось дальше, тяжело переставляя негнущиеся ноги. Холод и подвальная сырость, вязкой массой стали сдавливать грудь и шею Егора. Он физически ощущал невозможность сделать вдох и втянуть в себя хоть один глоток воздуха. Окружающие звуки стали удаляться и уже через секунду вокруг него на сотни километров царил абсолютный акустический вакуум, который, постепенно и с наростанием, стал заполняться гулким шумом крови, пульсирующей внутри головы. В тот момент, когда шум крови усилился до грохота водопада, и голова готова была разорваться на миллиард осколков, его тело сделало еще один неконтролируемый шаг, и последний луч света оказался у него за спиной. Внезапно грохот в голове превратился в пронзительный звон и глаза обрели способность видеть - он увидел её. Вопреки здравомыслию и отсутствию света в этой части подвала, он увидел тень. Начинаясь где-то посередине груды блоков, она тянулась по ним вверх до потолка. Тощая, с гротескно вытянутыми конечностями и туловищем, она черным пятном покрывала поверхности за собой и как бы упиралась плечами в потолок. Голова ее, бесформенной кляксой, растекалась по потолку перпендикулярно к телу и безглазой маской пялилась на Егора. Её уродливая форма не была статичной. Она постоянно мелко вибрировала, слегка вздрагивала и ломано дергалась в одной ей известном ритме. С каждой секундой она слегка увеличивалась в размере как ненасытный клещ во время своей кровавой трапезы. Не прекращая своей ломанной пляски, она медленно потекла по потолку в сторону Егора.

Сквозь связавшее его оцепенение, Егор мог двигать только глазными яблоками в широко распахнутых веках и надеяться на спасительный обморок. Внутреннюю поверхность его левой ноги охватило тепло стекающей мочи, но он этого даже не заметил. Опустив взгляд к тому месту из которого брала свое начало пульсирующая чернота, он увидел знакомый сандаль, и Сашину ногу, вывернутую под совершенно неестественным углом. Остальную часть тела своего друга он видеть не мог из-за сваленных не него бетонных блоков. Внезапно он почувствовал как подкашиваются его ноги, но сознание не мутилось и окружающий его панический ужас все так же реально впивался в его расширенные зрачки. Он упал на спину лицом вверх и снова увидел черную голову-кляксу - она была уже над ним.

«Жар. Галлюцинация. Я сплю?» - пронеслось у Егора в голове. Состояние это было так похоже на горячечный бред, в котором он почти сутки бился по кровати, во время прошлогодней эпидемии зимнего гриппа.
Однако пульсирующее над ним пятно неуклонно растекалось и из плоской, двухмерной каракули, начало приобретать объем и форму огромной капли. Ни отвернуть голову, ни повернуться всем телом Егор не мог – ледяной ужас полностью парализовал его. Не спуская взгляда с приближающейся к его лицу черноты, боковым зрением Егор увидел, что пространство вокруг него расширяется, и видимые предметы отдаляются от него, растворяясь во мраке. Теперь ни стен, ни груды блоков, ни лучей света – больше не было. Вокруг вообще больше ничего не было. Все просто перестало существовать. Остался только он и черная капля размером с гору, зависшая над ним в миллиметре от лица. Время застыло и было неизвестно сколько продолжается эта беззвучная пытка: мгновение или миллион световых лет. Внезапно капля дрогнула и выстрелила двумя тонкими прутиками черноты Егору в глаза. Он закричал. Казалось, что такой крик не могут издавать связки двенадцатилетнего мальчика, но этот жуткий вопль рождался именно из его худой груди. На едином выдохе он верещал настолько надрывно, что от напряжения из ушей потекла кровь.

Вадик даже не успел заглянуть во вторую комнату под лестницей, как услышал сверху крики друзей, что Саша нашелся. Он весело заскочил в подвал с громким криком: «Ага, попался!», в надежде по-доброму напугать друга.

Егор лежал на спине посреди подвала, вытянув ноги и вцепившись сжатыми пальцами в землю. Его волосы были абсолютно белыми, а на шортах темнело мокрое пятно. Его глаза были широко распахнуты, а рот вывернут в беззвучном крике. И он не дышал.

Испугавшись увиденного, Вадик шумно выдохнул и развернулся к выходу.

Слева на стене что-то шевельнулось. Он повернул голову и всмотрелся в темноту.

В косых солнечных лучах по-прежнему лениво плавала и поблескивала пыль.