Крипипаста о старом леснике Чикаеве

Лесник Чикаев

Я вырос в маленькой деревне у самой границы леса. Мы все знали о Чикаеве — старом леснике, который жил глубоко в чаще, так, что его дом почти сливался с деревьями. Никто толком не видел его вживую, но слухи о нем ходили с каждым поколением.

Говорят, он никогда не хотел жить среди людей. «Слишком шумные, слишком глупые», — так говорил он о всех, кто пытался заглянуть к нему в дом. Он говорил с деревьями, как будто они его родные братья и сестры, и с животными, будто они понимали его лучше, чем любой человек.

Я помню, как в детстве однажды осмелился пройти к краю его территории. Там стоял его дом — старый, с крышей, покрытой мхом, словно сама земля хотела его спрятать. Я слышал, как Чикаев разговаривает с лесом. Шепот деревьев был громче любого человеческого голоса. Он смеялась, когда я пытался его позвать, и в голосе его был холод, словно мороз, который проникает до костей.

Люди в деревне боялись его и говорили, что он странный. Старики шептали, что он видит то, что обычные люди не должны видеть, что его глаза — зеленые, как весенний мох, и будто могут заглянуть прямо в душу.

Однажды вечером я услышал, как из леса доносится странный крик. Я видел, как деревья шевелились, будто сами пытались отогнать что-то от дома Чикаева. Когда я подошел ближе, дом был пуст. Но внутри осталась книга, исписанная странными символами и рисунками животных с человеческими глазами.

С тех пор я никогда не ходил в лес один. Но иногда, когда ночь густая и туман ложится на деревню, я слышу его шепот среди деревьев: «Вы слишком шумные, слишком глупые… Я же говорил вам…»

И я понимаю, что Чикаев никогда не жил среди людей — потому что среди людей жить нельзя. И если ты услышишь шепот леса глубокой ночью, помни: это не ветер. Это Чикаев наблюдает за тобой.

Мы с друзьями пошли в лес по грибы одним поздним летним вечером. Сначала всё было весело — смеялись, швыряли друг в друга листья, собирали ведра белых и подберёзовиков. Но постепенно туман стал сгущаться, солнце скрылось за деревьями, и мы поняли, что заблудились.

Мы шли всё глубже, и лес вокруг становился чужим и страшным. Деревья казались живыми, их ветви скребли по лицам, шепот листьев звучал почти как слова. И вдруг, между деревьями, мы заметили дом — старый, заросший мхом, почти растворённый в лесу. Мы даже не знали, чей это дом, но усталость и страх заставили нас зайти внутрь.

Там было тихо, кроме лёгкого потрескивания дров в камине. И внезапно в дверях появился он — Чикаев. Его глаза, зелёные и глубокие, смотрели прямо в нас, как будто могли видеть наши страхи и тайны. Он сказал спокойно, без злобы:

— Вы заблудились… но теперь вы здесь не просто так. Я должен рассказать вам правду о этом лесу.

Мы замерли. Его голос был одновременно тихим и властным, будто весь лес слушал.

— Раньше здесь было село, — начал он, — но его больше нет. Людей расстреляли за старые долги и страхи. И их души остались здесь. Духи умерших живут среди деревьев, среди мха, в каждом шорохе, в каждом дыхании ветра. Они не могут уйти, пока лес помнит их боль.

Он подошёл ближе, и мы увидели, как его рука словно касается невидимых нитей, соединяющих деревья и траву.

— Вы думаете, это просто лес? Нет. Это место памяти, место мести и тайны. Многие приходят сюда и теряются, потому что не знают, как слушать лес. А те, кто слышит, могут понять… но не каждый выдержит.

В тот момент мы почувствовали холод, который не от ветра. Лес вокруг нас ожил, и мы поняли, что за каждым деревом кто-то наблюдает. Друзья сжались рядом со мной, и Чикаев тихо добавил:

— Духи не причинят вам вреда, если вы уважаете их. Но запомните: лес никогда не прощает глупость и любопытство. И вы, ребята… вы пришли сюда слишком шумными.

Мы стояли, затаив дыхание, понимая, что встретили кого-то, кто знает лес лучше, чем любой человек. И в ту ночь мы вышли из дома Чикаева уже другими — с чувством, что лес видел нас, а мы никогда не увидим его полностью.

Когда мы собрались уходить, Чикаев лишь кивнул и сказал:

— Прежде чем уйдёте, я покажу вам… тех, кто остался.

Он повёл нас к задней части дома, где дверь открывалась в маленькую темную комнату. Там стояли старые зеркала, покрытые пылью и паутиной. Но это были не обычные зеркала — в них мы видели не свои отражения, а лица людей, которые исчезли здесь много лет назад. Их глаза были полны страха, их руки тянулись к нам сквозь стекло, шептали что-то невнятное, будто просили помощи.

— Это духи тех, кто погиб в деревне, — сказал Чикаев. — Они живут в лесу, потому что их смерть была несправедлива. Они не уходят. Они ждут, пока кто-то услышит их шёпот.

И вдруг лес за окнами ожил: деревья закачались, словно руки, ветки скрипели и шептали, а между ними мелькали силуэты — люди, которые когда-то жили здесь, теперь стали частью леса. Мы поняли, что их глаза следят за каждым нашим движением.

— Они могут выйти из леса, — продолжал Чикаев, — но только если кто-то заблудится и позволит страху овладеть собой.

Мы замерли. Один из друзей крикнул, но крик застрял в горле — лес, казалось, поглотил его звук. В зеркале одно лицо отделилось от остальных, приблизилось к стеклу, и мы увидели, как оно искривляется в крик, полный боли и ярости.

— И вы, — произнёс Чикаев, — теперь тоже услышали их шёпот. Запомните: лес не забывает, лес не прощает. Кто придёт сюда после вас — тот уже часть его памяти.

Мы выбежали из дома, не оглядываясь, туман и темнота скрыли путь обратно. Друзья молчали, лишь тяжело дыша. Я знал одно: этот лес и Чикаев останутся со мной навсегда. И иногда ночью, когда ветер шевелит деревья, я слышу их шёпот… зовущих вернуться.