Тера Вуд

– Анна, когда это закончиться? – спрашивает девушка сестру, обрабатывая раны и ссадины, оставленные мужем.

– Тера, пожалуйста, не вмешивайся, – отвечает ей женщина. – Мы сами можем разобраться в наших отношениях.

– Вы сами можете разобраться в отношениях?! – вспылила та, опрокидывая аптечку на пол. – Этот мудак тебя избивает! Ты каждый раз приходишь и обещаешь, что такого больше не повториться! Почему ты до сих пор не написала заявление в полицию?

– Ты бы больше заботилась о себе. Ходила на обследование?

– Ну, конечно! Малышка Тера, ведь психически больная! – всё не унималась девушка.

– Я этого не говорила. Успокойся. Обещаю, что если он ещё раз поднимет на меня руку, я сделаю так, как говоришь ты, – женщина обнимает так дорогую для неё сестру, успокаивающе гладя по макушке.

– Обещаешь? – шепчет младшая.

– Обещаю.

***
– Итак, Тера Вуд, расскажите, на что жалуетесь? – медленно говорил доктор, записывая что-то в блокноте.

– Может вы будете говорить быстрее, а не как с каким-то умственно отсталым?

– Как Вам угодно, – исправился мужчина.

– Ни на что я не жалуюсь. Со мной все нормально.

– Но Ваша мать утверждала, что в последнее время Вы странно ведете себя. Расскажите иначе я не смогу Вам помочь. Уверен, Вам и самой не нравится данная ситуация. Начните с детства, как правило, все расстройства начинаются именно с него.

Девушка с сомнением в глазах смотрела на мужчину, но потом заговорила:

– У нас была дружная семья, отец работал и содержал нас, мама следила за хозяйством, за мной и старшей сестрой. Каждые выходные мы выезжали за город на пикник, мама всегда готовила свой фирменный пирог. Мы запускали воздушного змея, он был таким красивым! Ярко-оранжевого цвета с забавным рисунком. Мы даже дрались, чтобы запустить его. Помню ещё, как папа взял меня на рыбалку, он сказал мне сидеть тихо, иначе спугну рыбу. Но это невозможно сидеть, не издавая звука, два часа! Он тогда долго ворчал, но всё равно простил меня, – с улыбкой говорила девушка.

– Продолжайте, – с нажимом отвечал психиатр.

– Через некоторое время отец начал приходить поздно домой, он ссорился с мамой, доводил её до слез и уходил. Он не появлялся дома несколько дней или заявлялся пьяным. Один раз он поднял на маму руку. Мы с сестрой тогда очень испугались и закрылись в комнате, надеясь, что отец не найдёт нас. Позже мама с папой развелись, – она замолчала.

– Опишите свои симптомы, – не отрываясь от своего блокнота, произнес доктор.

– Моя память ухудшилась, я быстро всё забываю. Иногда просыпаюсь и нахожусь совершенно в незнакомом месте. Апатия, депрессия и повышенная агрессивность. Бросила университет – большое количество народа пугает меня.

– Угу, что же мне всё ясно. Мой диагноз – шизофрения. Я пропишу тебе нейролептик, пропьёшь неделю и снова на приём.

– И это, что всё? – с ярким удивлением спросила она.

– А что ты ждала? – мужчина протянул рецепт с лекарством в руки девушке и отпустил.

***
– Малышка, ну что сказал врач? – с порога налетает мать на дочь.

– Он – придурок. Как можно поставить диагноз за один прием?! Ты знаешь, что он мне сказал?! Шизофрения! – размахивала она руками.

Наступила зима. Болезнь Теры прогрессировала всё больше и больше. Она наотрез отказалась принимать лекарства и ходить на приёмы, утверждая, что с ней всё в порядке. С началом галлюцинаций, она совсем потерялась в мирах – не различает, где игра её воображения, а где реальность.

Одним вечером мать попросила проверить, как поживает Анна. Девушка медленно подходила к их дому, видя, что свет в окне горит и ускорилась. Уже издалека она услышала крики и шлепки. Страшная догадка посетила её. Приоткрыв двери, сквозь щель она увидела картину – муж избивает её сестрёнку. В тот момент её мозг отключился. Как будто насильно впихнули кого-то ещё, вытолкнули её из своего сознания. Как будто это был другой человек. Всё, что она хотела, так это заставить почувствовать этого ублюдка всю боль и унижение, которую испытала сестра.

Тера схватила первое, что попало под руку – стеклянную бутылку. Подбежав к ним, девушка оттолкнула женщину и со всей силой ударила мужчину по голове. Он отлетел в сторону, держась за голову, с виска стекала алая кровь. Но её было не остановить. Ей хотелось прикончить его. Оставшеюся частью бутылки она пронзила ему живот. Еще, еще, еще и еще! Он так прекрасно кричал от боли. А брызги его крови приносило Тере немыслимое удовольствие.

Когда она пришла в себя, увидела в руке осколок той самой бутылки, брызги крови на себе. Тера отходит назад, ничего не понимая. Тело мужчины с грохотом падает на пол, заставляя вздрогнуть. Не мигающим взглядом она смотрит на мужа сестры, на его мертвое тело, на распоротое брюхо из которого виднелись кишки, и лужу крови под ним. Голова закружилась, стало плохо, не выдержав рвотные позывы, её блюёт на пол несколько раз. Она кашляет, как курильщик, пытаясь отдышаться, и забыть вкус рвоты. Взгляд Теры проходит дальше, и она лицезрит запуганную до смерти Анну, сидящую в углу комнаты. Осознание приходило медленно.

“Я убила человека!“ – упав на пол, её начинает трясти, не получается вздохнуть и, наконец, она кричит не своим голосом, срывая его; слёзы градом стекали с щёк. Единственная мысль в голове: “Я убила, убила, убила“. Она сидела на полу, раскачиваясь из стороны в сторону.

“Что делать?“ – девушка подползла к сестре, но та оттолкнула её, заплакав ещё сильнее. В её глазах девушка увидела страх.

“Она боится меня! Я – монстр“.

Ни минуты не задерживаясь в доме, Тера выбежала, и попыталась убежать в сторону леса, она плутала между улочками, боясь быть пойманной. Она падала на льду, но все равно продолжала бежать. Там она будет в безопасности, ненадолго. Но если полиция уже прибыла на место и спустила собак – ей не уйти.

Ноги, не привыкшие к таким нагрузкам, тут же становятся ватными, и передвигать ими всё сложнее и сложнее, а сугробы по колено мешают нормально двигаться. Лёгкие горят от холодного воздуха, причиняя боль при вздохе. Вдалеке виднеется заброшенный домик, видимо лесника, забежав в него, она зажалась в углу комнаты.

“Боже, что я наделала?“ – истерика всё не хотела спадать, она расцарапала себе руки в кровь, чтобы заглушить душевную боль.

“Мы сделали всё правильно“, – раздался еще один голос в её голове. – “Он заслужил смерть“.

– Никто не заслуживает смерти! – хриплым голосом закричала в ответ она. – Я всегда презирала убийц! А теперь я стала такой же! Я хуже мусора на помойке! – она схватилась за голову руками, содрогаясь в чудовищной истерике.

“Ты защищала сестру! Он получил то, что заслуживает“, – вторил голос. – “Мы сделали все правильно!“

– Анна, она отвернулась от меня. Она считает меня монстром! – не унималась девушка. – Я – чудовище, я не заслуживаю жить дальше!

Девушка вскакивает с пола, направляясь к ящикам, буквально вырывая их, ища нож. Под разгневанный голос в голове, который пытается вразумить её, ей удается найти холодное оружие. Вуд оседает на пол, скидывает с себя пуховик и задирает рукав свитера, подносит холодное лезвие к запястью. Долго смотрит, не решаясь на такой поступок, и откидывает нож в дальний угол домика, вновь заплакав.

“Какая же ты жалкая, даже покончить с жизнью не можешь“, – с презрением разносится голос в голове.

– Кто ты такой?

“Я – это тот обиженный ребенок, которого ты подавила в детстве. Я – это часть тебя“.

– Не смей врать… – с бессилием в голосе шепчет девушка. – Ты не можешь быть мною…

“Тебе придется поверить мне…. Признайся, ты давно хотела, чтобы он сдох. Ты ничем не лучше меня. Он мёртв. Он больше никогда не причинит боль Анне. Мы защитили её, мы спасли её. Мы сделали всё правильно“.

Странное чувство эйфории нахлынуло и уже убийство человека не казалось столь ужасным. В мозгу, что-то щелкнуло, звук цепей; она стала по-другому на всё смотреть, как будто, так и надо. Девушка откинулась назад, долбясь затылком об стену, истерически смеясь. Она потеряла счет времени, продолжая сидеть в углу, постепенно Тера начала замерзать благодаря щелям, из которых дул ледяной воздух Аляски.

– Ты прав.