Последнее лето на озере

К сожалению, я не писательница и пишу я не особо увлекательно, но моя история заслуживает особого внимания, мне нужно выговориться.

Это было последнее лето после института, отмучившись 5 лет на инженерной специальности, душа просила приключений, отдыха и выпивки. Только сняв мантии специалистов и сбежав с официальной части вручения дипломов, я и моя лучшая подруга уже собирали вещи для поездки на озеро. На одном из самых красивых озер Урала располагался ее маленький летний домик в два этажа с маленьким садиком, который мы полюбили до безумия еще со времен школы. Нас ждали лучшие выходные, но мы все испортили: отдых, дружбу и, кажется, психику.
Мы приехали к обеду в пятницу, нас встретил радостный дворовый пес, который уже несколько лет жил на этом участке. Первым делом мы выпили по стакану вина и пошли купаться, затем просохнув, решили пройтись по окрестностям. По левую стороны от частного сектора маленьких уютных домиков, как наш, была «мертвая» зона – заброшенные постройки, разрушенные статуи санатория, который некогда процветал и пользовался успехом и очень древний, заброшенный, пионерский лагерь. По санаторию мы гуляли уже миллионы раз, это было очень красивое место и, несмотря на отсутствие отдыхающих, там всегда были люди, которые выходили на прогулку из своих домиков, или же просто приезжие с пляжа. А вот в заброшенном лагере никогда никого не было, он не отличался какой-то специфической красотой, тем более большинство зданий на его территории были разрушены и в них просто было опасно заходить. Странно, что за столько лет, мы ни разу так и не решились прогуляться до него, полазить в старых домах, найти что-то интересное, почему это случилось только спустя столько лет – ни одна из нас так и не нашла ответа.
Это был обычный заброшенный пионерский лагерь, настолько старый и типажный, что нам казалось, что мы слышим смех детей и запах еды из столовой. Здания стояли серые, дряхлые, гнилые, похожие на зомби. Из-под дырявых крыш сочилась сырость, на которой росли грибы и мох. Жуткие старые гнилые двери шатались, с адским скрежетом на ветру. Казалось, что это место высасывает радость, не пропускает яркий летний солнечный свет, становилось страшно. Когда непонятные страхи утихли и мы стали смелее, начало уже заходить солнце, поэтому надо было воспользоваться моментов и продолжить осматривать лагерь, пока еще было светло. Я и моя подруга обе понимали – сюда мы больше не вернемся, стоило покончить с этим местом сейчас. Из всех зданий больше всего привлек наше внимание корпус для девочек, он был самым красивым, самым старым и как оказалось позднее – самым интересным. В отличие от остальных корпусов, там осталось почему-то очень много девчачьих вещей. Блесков для губ, куча журналов, фантиков, стаканчиков, временами в шкафах даже висели вещи. Этому месту мы устроили настоящую фотосессию, все выглядело необычно, надписи на стенах, обсыпавшаяся штукатурка. У Крокодила Гены на стене откололась нижняя челюсть, Чебурашка красовался без глазниц, остальных персонажей трудно было узнать – почти ничего не сохранилось. Наделав миллион фотографий мы уже собирались уходить, но все же решили сделать еще пару фотографий с улицы. Задумка для последней фотографии, которая стала последней фотографией того года и последней, на которой я сфотографировала свою подругу была такая: по бокам здания с двух сторон были огромные окна от пола до потолка в оба этажа, моя подруга должна была встать с одной стороны, а я с другой и сфотографировать ее. На улице было еще светло, поэтому на фотографии должен был быть запечатлен весь холл девчачьего корпуса, а в конце коридора, в окне, счастливое лицо моей подруги. Можете говорить, что у нас глупые затеи или в чем смысл, но все это не важно – нам просто захотелось. Но пока моя подруга огибала здание, пока я ждала ее на противоположной стороне, я увидела нечто – грустный силуэт девушки с длинными черными волосами, она была в пижаме, старой и рваной, сама грязная, будто в запекшейся крови. Я не пошевелилась, первые несколько секунд мне казалось, будто это розыгрыш или прикол какой, а потом сердце сжалось, по телу побежали холодные мурашки, кровь прильнула к голове, но я не могла что-то крикнуть или сдвинуться с места, я просто стояла и не моргала. Руки дрожали, сердце билось в бешенном ритме, девушка медленно шла по коридору. А потом она повернулась и я потеряла себя. Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, когда она мне снится, на ее лице не было кожи, а кровь сочилась прямо из глазниц.
Только через час, держась за голову в истерике будучи дома я смогла рассказать о случившемся подруге, мне было плохо. Подруга мне поверила и хоть она не видела девушку в окне, ей тоже стало неистово страшно, мы напились и легли спать, потому что только так можно было уснуть.
Ночью я проснулась от тошноты, которая подступила к горлу, нет, это было не последствие страшного видения, это определенно была водка. Мне было и морально и физически плохо, нужна была вода, уголь или полисорб словом все, что угодно, лишь бы мне полегчало. Подруга мирно спала и ее половина литра горючей жидкости отнюдь не скосили, в отличие от меня. Я пошла за водой. Спали мы на втором этаже, а кухня находилась на первом, пришлось спускаться по темной винтовой лестнице. В самом низу лестницы свернулась калачом дворовая собака, она посапывала, слегка похрюкивая во сне, перегородив собой проход к лестнице, мне пришлось перепрыгнуть ее, чтобы не разбудить. Но выполнив прыжок и перепрыгнув хрюкающего пса, я поскользнулась, откатилась почти к входной двери и упала. Первое, что пришло в голову – грязь, которую пес затащил с улицы, но не было дождя, может он что-то разлил, а может написал прямо под лестницей? Я оглядела все вокруг – это была грязь, что –то темное и липкое, потрогала рукой пол и пальцы слиплись, поднесла к глазам и мне показалось, что это кровь. Я перепугано посмотрела на пса, но это был вовсе не пес, это был дышащий калачик чего-то мерзкого и волосатого, от которого шел противный едкий запах. С непонятным похрюкиванием это что-то начало распрямляться, и я признала девушку, которая привиделась мне в окне той заброшки.
Я снова столкнулась с тем чувством паники, только теперь она была ближе, страх усилился, меня тошнило, из глаз полились слезы, ноги несли меня в кухню. Я зажгла свет, закрыла защелку кухонной двери и меня вырвало в раковину. Я зажалась в угол и проревела, наверное, пару часов. Я не могла выйти из кухни, сбежать из дома – тоже. Решетки на окнах первого этажа намертво приварены, оставалось только бороться со страхом. И вдруг страх вернулся с троекратной силой – моя подруга все еще была наверху, мирно спала в своей постельке, а вдруг с ней что-то случиться, почему я не подумала о ней? Вооружившись кухонным ножом, я долго не решалась открыть дверь, когда все же открыла – никого не было, зажгла свет и поняла, что следов крови уже нет, но они все еще оставались на пижаме и ногах. Когда я поднималась наверх, уже светлело, но я зажигала свет по ходу движения, сердце стучало, голова плохо соображала. Моя подруга мирно спала в своей кровати, я даже подумала не включать свет, подумала, что мне все показалось, я на это надеялась, но в еще полутемной комнате, рядом с ней что-то шевелилось. На моем месте в кровати лежала она, я чувствовала ее запах, видела длинные пакли волос, которые торчали в темноте, я хотела подойти ближе, но паралич внезапно прошел и я упала, и голос мой прорезался, я кричала и махала ножом в воздухе. Проснулась подруга, вскочила, включила свет и начала меня трясти, когда я открыла глаза – вокруг ничего не было. У меня была истерика, подругу это все тоже напугало, но никаких следов призраков или монстров не было, она накачала меня снотворным и мы перешли спать в другую комнату, где я быстро уснула. Через пару часов я проснулась, хотя доза снотворного была лошадиной, я все равно подскочила. На пижаме не было следов крови, ничего, ничего от ночи не осталось – я бредила, я много выпила тогда, да еще и последние месяцы учебы прошли напряжённо, неудивительно, что мне могло такое померещиться. Меня отпустил страх и паника, подруга была рядом, я ей все рассказала и она всерьез забеспокоилась за мое самочувствие. Но раз не было следов, не было и монстров, верно? Я отпустила тот случай, я спокойно заснула вновь.
Проснулась днем, подруга уже ушла на озеро купаться, оставив записку и аптечку на прикроватной тумбочке, я чувствовала себя лучше.
Быстро собралась на пляж и выбежала из дома, несмотря по сторонам, чтобы не натыкаться с галлюцинациями прошлой ночи. По дороге к озеру я все же почему-то решила расспросить местных жителей про лагерь, почему он не работает и есть ли в нем что-то мистическое. Одна старушка рассказала, что раньше этот лагерь процветал, туда каждый год съезжалась куча детишек, но однажды, когда они все пошли на дискотеку в санаторий, местные мужики приметили молодую вожатую из лагеря. На их попытки познакомиться девушка отвечала отказом, поэтому желая проучить красивую и недоступную девушку, мужики пробрались в вожатскую комнату корпуса для девочек, изнасиловали ее, искалечили и сняли кожу с ее лица. Мужиков сразу поймали, а лагерь пришлось закрыть, впрочем, как и санаторий.
А на следующую ночь моя подруга тоже стала ее видеть, в окнах, коридорах, в углах комнаты, а после озера - во снах. Мы больше с ней не общаемся, но нам, с тех пор, снятся одинаковые сны.