На память от Ксюши

Случилось это давно. Тогда мне было лет двадцать пять. Решили мы с друзьями отправиться попутешествовать куда-нибудь за границу. Подумали и выбрали Белоруссию. На машине ехать-то всего шесть часов. Собрались я, Марина, Костя, Эдик и Рома, отправились в путь утром. Получилось так, что ехать нам пришлось не шесть часов, как ожидалось, а одиннадцать. Были большие пробки, да и дорога петляла сильно. В общем, мы набрели на какую-то деревеньку. Делать нечего — на часах уже было девять вечера, надо было где-то остановиться.

Мы увидели более-менее приличный домик, остановились, постучали. Открыла нам дверь старушка лет восьмидесяти, вся прямо на ладан дышала. Мы её попросили, мол, впустите, бабушка, переночевать, завтра утром уедем. Она долго думала, потом все-таки согласилась. Мы сели за стол в кухне, а бабка пошла за едой. Маринка в её отсутствие с удивлением заметила — как же так, бабка такая старая-старая, а в домике царит идеальная чистота? Парни ей ответили: «Может, к ней работница приходит или родственница какая». Мы поели, и тут бабушка сказала: «Ладно, расходитесь по комнатам, сейчас Ксюшенька придет убираться». Я подумала — ну, вот и домработница, все ясно. Правда, промелькнула мысль, что одиннадцать часов вечера — для домработницы как-то поздновато...

Мы пошли в комнаты. Я с Маринкой в одной комнате, парни втроем в другой. Только стали мы засыпать, как послышался голос старухи:

— Ксюша, Ксюшенька, не надо в комнаты заходить, у нас гости. Нет, не ругайся, они завтра уедут. Ксюша, не надо! Перестань! Не ходи туда!

Мне стало страшно — думаю, сейчас ворвется здоровенная бабища в комнату, скандал устроит. Марина тоже проснулась. Сидим вместе на кроватях, ждем. Тут дверь резко распахивается, и… никого. И тут Маринка начала громко визжать. Смотрю — а у нее ни с того ни с сего вдруг по руке царапины пошли. Бабка в комнату врывается, кричит:

— Не надо было вас пускать. Ксюша посторонних не любит. Всегда вдвоем жили...

Мы выбежали из комнаты, парней подняли, а ЭТО за нами бежит, уже мне ногу царапает. Больно было очень. Тут оно Ромку схватило. Он по лестнице покатился, корчился весь. Смотрим — у него вся грудь в кровь разодрана. Мы тогда все вчетвером на Рому насели, спихнули с него невидимую Ксюшу. Она нам руки грызла, сопротивлялась. Кое-как справились, выбежали (точнее, вылетели) из дома. Эдик чуть ли не ползком передвигался — ему Ксюша ногу прокусила очень сильно, до мяса.

Сели мы второпях в машину и уехали на другой конец деревни. Там остановились в крайнем доме. Глава семейства рассказал нам, что в том доме вместе со старушкой всю свою жизнь прожила ее дочь единственная, Ксюша. Потом Ксюша умерла от рака, а старуха осталась. С тех пор призрак Ксюши приходит убираться к своей маме, присматривает за ней, как прежде, а гостей терпеть не может — с незваными происходит та же оказия, что и с нами...

Вот такая вот история с нами приключилась. У нас до сих пор шрамы остались — на память от любящей дочки Ксюши.