День, когда ты умерла

Шаг. Еще один шаг. И еще. Девочка в старомодной школьной форме со свечой в бледной руке поднимается по лестнице. Ночью старая школа живет своей жизнью. Двери кабинетов открываются и закрываются, в коридоре бросаются врассыпную от блуждающих огней странные тени. На краткий миг вспышка моргнувшего призрачного пламени освещает бледное, худое личико с копной черных, как смоль, вьющихся волос, обрамляющих его. Растрепанная челка закрывает один глаз, а второй, влажный и черный, сверкает, как сама тьма. Там, где девочка проходит, все стихает. Призраки молчат. Так бывает каждую ночь, но только не теперь.
- Человек, человек идет! Здесь человек!
Призраки обезумели от запаха живой крови и не желают подчиняться хранителю порядка в старой школе. Она тоже чувствует кровь, биение сердца, пульсацию сладковатой алой жидкости, бегущей по сосудам. Ей тоже хочется впиться в беззащитное существо острыми зубами. Вот почему в школе давно уже нет живого уголка, мышей и крыс, да и другие животные обходят здание стороной. Сегодня полнолуние, время охоты. Ночью тени обретают плоть. Их много. Полупрозрачные подростки ходят по школьным коридорам, сидят за партами, учатся у старших духов. Каждую ночь они живут почти так, как раньше, но только по полнолуниям они чувствуют себя по-настоящему живыми, когда в горло вливается горячая субстанция, пахнущая солью и ржавчиной и на вкус отдающая металлом.
По опустевшему коридору идет девушка в матросской фуку. Рядом с ней еще четверо. Но лидером все равно остается она. Уверенно школьница ведет своих товарищей прямо в клетку смерти. В школьных подвалах скребется в стены и завывает нежить. Стонет старая школа. Но ребята все списывают на ветер. Они не видят теней, мечущихся по темным стенам.
- Человек, человек идет! В царстве мертвых живой человек!
Оно идет неслышно, перетекая своими осклизлыми, колыхающимися формами и оглашая коридоры душераздирающими воплями. За ним кровавый след. В одном из кабинетов протяжно и тяжко плачет, стонет, воет, верещит призрачная женщина Банши с белыми глазами и растрепанными волосами. У нее снова истерика. Так часто бывает перед охотой. Мертвые сходят с ума в ожидании. Девочка-подросток в старомодной форме идет перед страшным, бесформенным существом, не оглядываясь и ничего вокруг не видя своими мертвыми глазами.
- Мэй идет. Здесь человек, Мэй. Живая кровь.
На стене одной из подвальных комнат кровью начертан иероглиф "визг". Это ее имя. Рядом с ним - кровавые отпечатки ладоней. Она - сама смерть, поселившаяся в древнем здании. Жестокая, беспричинная смерть, навеки связанная с этой школой. Пятеро живых стоят над последним пристанищем мертвецов. На полу множество разных имен; их много, больше двух тысяч. Они образовывают спираль, в центре которой два имени. Кавагути Химэй и Нагаи Юу. Они - предводители. Школьные легенды рассказывали о лучших друзьях, учившихся здесь пятьдесят лет назад в классе 3А. Говорят, Юу умер первым. Повесился в школьном подвале, в круглой комнате под сценой в актовом зале, устав от вечных издевок одноклассников. Его друг, Химэй, не выдержав разлуки, последовала за ним. С того дня в коридорах поселилось нечто, не поддающееся объяснению.
- Живая кровь пришла. Сейчас будет пир! Кровь, живая кровь!
Девочка идет по лестнице в подвал. Там, под школой, целый лабиринт. Но тем, кто уже полвека обитает здесь, трудно заблудиться. Жажда сильнее всех чувств, а биение живых сердец так соблазнительно...
Бесформенная масса стекла по лестнице в подвал, распространяя удушающе сладкие эфирные пары, слегка фиолетовые в тусклом свете ламп. Нежить, чуя их, утихла и до поры до времени залегла в щели стен и пола.
- Хватит голосить, Банши. Умолкни. Замолчите все. Я не слышу биения сердец за вашими голосами. Газогэ, если кто-то не покорится, можешь его убить.
Все смолкло. Тишина. Темнота. Только стук сердца раскалывает ночь. Аки Манто, призрак из женского туалета, на половине предложения захлебнулся и стих. Туалетная Ханако, прогуливавшаяся с ним рука об руку, так же не издала ни звука. Никто не смел противиться хранителю школьных легенд. Призрак в плаще с капюшоном безмолвно раскланялся перед подходящей к нему девочкой и растворился в одном из переходов. Все боятся ее. Рассвет еще не скоро, сейчас только полночь. Шаг. Еще один шаг. И еще. Смерть неслышно крадется по коридорам. Вот она уже совсем рядом с последней круглой комнатой, что находится под сценой. Четверо уже ушли, но это не страшно. Одна девушка замешкалась. Что ж, ее проблемы. Удушающая волна захлестывает ее со спины, и, когда она спадает, на полу остается только безжизненное тело.
- Госпожа Мэй, пожелаете поохотиться сами?
Призрачная школьница принимает кубок с густой темной жидкостью из рук оборотня без лица. Пара глотков, ложные личины расползаются, будто кожа с линяющей змеи. Хмыри с пронзительным визгом бросаются врассыпную, спешно просачиваются в щели. Они не могут смотреть на черную принцессу, настолько страшен для глаз простой нежити ее свет.
- Пожалуй, да. Мне жаль их, но мой народ голоден.
Безликое, бесформенное существо рядом с ней сбрасывает свой плащ и преклоняется перед властительницей ночи. Он - красивый высокий парень лет пятнадцати с темными волосами и невероятно глубокими глазами, как у самой госпожи школьной нечисти. Девушка, ровесница безликого, медленно подает ему руку.
- Юу, ты идешь со мной? Сегодня будет много жертв...
Прислужники принцессы Мононоке визжат и кричат, опьяненные запахом крови в кубке и словами своей хозяйки. Один он стоит молча. Как будто разум затуманен тяжелым раздумьем. Девушка нетерпеливым жестом отсылает своих вассалов. Их дело - загнать добычу для госпожи, пока та подготовится к короткой, но упоительной борьбе. Хозяйка тьмы подходит к юноше и обеспокоенно заглядывает в его темные, блистающие аметистовым пламенем зрачки.
- Юу, ты как? Я знаю, что тебе их жаль. Но я не могу иначе. А то ночные духи совсем распоясаются и будут убивать всех и все.
- Разве мы поступаем не так же, госпожа Мэй?
Девушка тычется носом в его шею. Она снова чувствует себя ребенком.
- Вообще-то я просто Химэй. Уже не школьница. Все еще твой друг. Я очень горевала, когда ты покончил с собой.
Юноша задумчиво поглаживает свою госпожу по волосам. Химэй. Он видел, как она умерла. Девочка готовилась к этому неделю. Она принесла с собой нож. Юу видел лезвие, вскрывшее голубоватые нежные вены, видел, как она сидит прямо на холодных камнях, такая невинная и трогательно маленькая, и рисует окровавленными пальцами по полу иероглифы. "Ка-ва-гу... На-га-и..." Он видел и не мог помочь, не мог остановить горячий алый поток, хлещущий из разрезанных запястий. Юу терзала жажда. Впрочем, она не молчит и теперь. По ночам призраки обретают тела. А в преддверии охоты запах госпожи становится еще более соблазнительным и сладким, чем обычно. Он приятно щекочет ноздри, отчего резко расширяются черные дыры зрачков. Юу берет ее лицо в свои ладони. Хозяйка нежити молча улыбается.
- Моя госпожа, у вас самые прекрасные волосы. Можно я заплету их, Мэй? Или нет, не так. Химэй, день, когда ты умерла, стал моим самым страшным и самым прекрасным днем. Химэй, я хочу тебя поцеловать.
Губы двоих живых мертвецов встречаются. Они долго стоят на месте, пока гармонию давно иссохших сердец не разрушает истерический вопль Банши. Химэй с трудом отрывается. Сегодня полнолуние. Жестокая, страшная для людей ночь, лишь одна из множества подобных. Принцесса призраков виновато улыбается. Пора идти. Жертвы в западне, убить их будет совсем не сложно.
Школьникам некуда бежать. Они в тупике, а вокруг кишит нежить. Хмыри то и дело пытаются укусить, а Содемоги цепляется за рукава и громко требует повернуться. Но вот все стихает. Идет королева ночи и ее самый верный вассал. Толпа подобострастно шелестит:
- Королева, королева Мэй идет. Дорогу королеве.
Мертвецы теснятся, стараются коснуться своего божества, но та идет спокойно и ровно, словно ничего не видя своими пронзительно черными глазами. Юноша в черном плаще и с мечом в руке отгоняет чересчур назойливых призраков, исхитряющихся подойти поближе, чтобы поцеловать бархатную туфельку или край черного одеяния королевы. Рука же ее, изящная, тонкая, бледная, вся в алмазах, аметистах, сапфирах, в черной узкой перчатке, - недосягаемое счастье для ночных обитателей древней школы.
Повелительница школьной нечисти подходит к жертвам и целую минуту их рассматривает. Она не слепая и прекрасно видит, как цепляются друг за друга робкий мальчик и девочка-лидер. И мертвое сердце ёкает. Юу. Они так же шли рука об руку всю жизнь. Смерть принесла избавление и вечный союз. Химэй делает шаг вперед и обнимает этих двоих. Они не издают ни звука. Королева мертвецов сломала им шеи. Быстрая и легкая смерть нежити не по душе. Толпа недовольно гудит. Ну что ж. Сейчас начнется настоящая Охота, где тело ударяется о камни, увлекаемое чудовищной силой, кричит, захлебывается собственной кровью, бьется в ужасных мучениях и, приняв поцелуй королевы, наконец умирает. Принцесса Мэй медленно подходит к двоим оставшимся. Им не уйти. Кровавое отражение во влажных зрачках пропитано ужасом. Королева ночи чувствует животный страх и упивается им сколько возможно. Еще ничего не произошло, а она уже предвкушает, как сладостно стекают по рукам горячие капли живой крови.
Самый темный час - перед рассветом. Это час торжества призраков, когда духи в старинных зданиях пируют в отсутствие чужаков. Нежить уже догрызает кости и спешит расползтись по темным щелям и подземным норам, чтобы залечь туда до поры до времени. Завтра луна войдет в полную силу. Эта трапеза лишь прелюдия к большому кровавому пиру. Однако даже принцессе Мононоке необходимо отдыхать. Она на своем любимом месте, в центре круглой комнаты. Перед ней - любимый друг, их руки соединены в немом восхищении, вокруг вспыхивают голубоватым плазменным светом блуждающие огоньки. Перед рассветом все становятся прежними, а плоть так сильно прилипает к костям, что очень больно освобождаться от нее. Она сползает, как гниль с трупа, обнажая желтоватый скелет и голый череп. Только здесь все происходит значительно быстрее. Так повторяется ночь за ночью. Кто-то сдается сразу, без борьбы, и рассыпается костным прахом. Кто-то идет дальше, несмотря на мучения, причиняемые лучами солнца. Сюда, под землю, свет не проникнет никогда. Но призракам хватает боли и без него. Королева прислоняется к стене и растворяется в древней каменной кладке. На улице гуляет ветер, а люди винят в его жалобных стонах неупокоенные души. Но на сегодня все кончено. Ну а завтра... до завтра еще нужно дожить...