История Фати Бейназ

В октябре 1940 года, Фати Бейназ было 26 лет, когда ее родина была оккупирована соседним государством. Люди бежали из своих разгромленных домов, когда беспилотники атаковали жилые здания. Вооруженные люди вламывались в дома испуганных жителей, расстреливая всех без исключений, вырезая семью за семьей. Младенец это или пожилой человек, им было все равно. Родители прятали своих детей в деревянных шкафах, пытаясь защитить от солдат, после чего терпеливо ждали своей учести. Оставшимся в живых приходилось заселяться к соседям, чьи дома или подвалы были нетронуты и все еще пригодны для жизни. Люди всеми силами закрывали каждый проход в дом, перетащив мебель к дверям и заколотив окна досками. На улицах валялись разорванные трупы домашнего скота в перемешку с развалинами. Мужчины разных селений объединялись в отряды, не имея должной подготовки. Но народ был готов защитить свою родину ценой жизни. Даже женщины и дети выходили из убежищ, чтобы встать на защиту своей земли.

Бейназ собирала ранец своего мужа - Шахида, торопливо перебегая из одной комнаты в другую, пока он, в свою очередь, собирал боеприпасы и подготавливал оружие. Женщине было очень тяжело отпускать мужа на войну, но он был неимоверно настойчив. Фати понимала, что он нужен их родине. Да и она сама не собиралась сидеть в убежище, пока ее родину разваливают.Завязав зеленую ткань на лбу, Шахид повернулся к жене, чтобы попрощаться и заключить ее в теплые и долгие объятия.

«Если я не вернусь, знай, что я всегда буду рядом с тобой»

- сказал он, поцеловав Фати в лоб и направляясь к двери, в последний раз с тоской взглянув на любимую жену.Фати, не любившая показывать свои негативные эмоции и чувства, с трудом сдерживала слезы, когда ее сердце разрывалось от боли, видя мужа в военной форме. Его вид напоминал ей о том, что их земли собираются разрушить, заставляя ее дрожать от гнева. Не успел Шахид отпереть дверь, когда послышался взрыв очередной бомбы. Земля начала дрожать под ногами. Мужчина выбежал из дома, укрывая за своей спиной жену. Народ уже выходил на улицу и двигался в сторону взрыва, расспрашивая друг друга о случившемся. Шахид быстрым шагом двинулся за толпой, отдаляясь от своей жены. Фати просила его не торопиться, но он, по всей видимости, уже ничего не слышыл. Держась за ножну, прикрепленную к его бедру, он пытался контролировать свой гнев. Смотря на развалины, которые когда то были больницей, сердце Шахида сжималось, представляя какого было тем людям, что захоронены в этой груде тяжелого бетона. Фати догнала мужа и молча опустив голову, обняла его за плечо, постепенно замедляя Шахида, после чего они двинулись дальше. На горизонте показались дымящиеся развалины и народ, который собрался вокруг здания. Густой черный дым заполнял пространство, заставляя людей кашлять. Бейназ закрыла лицо платком, смотря на руины перед собой, местами покрытые багровой субстанцией. Мужчины начали растаскивать большие куски бетона, пытаясь обнаружить и вытащить людей из под завалов. Шахид помогал нести найденных в ближайшие дома, где им бы оказали помощь. От одного вида этих несчастных людей, к горлу каждого человека поднималась желчь. Фати приходилось прикрывать глаза, видя искалеченные тела и оторванные конечности. Все это вызывало у нее сильное чувство тошноты и сочувствия, но несмотря на свою слабость, женщина взяла себя в руки и пошла вслед за мужем. Не имея никаких знаний в медицине, она все равно решила помочь всем, чем только сможет.

Прошло уже как минимум 2 года с момента оккупации моей родины. Бомбежки не прекращались часами, а от нашего дома остались лишь развалины после взрыва ракеты, упавшей прямо на крышу. Наш дом часто пустует, тот день не стал исключением и это спасло нам жизнь. Шахид принял решение переселяться на другую, более тихую местность, где нас приютила небольшая семья. Здесь взрывов было меньше, но никакого спокойствия это не приносило. От моего родного края не осталось ничего.. Только руины, кровь, мусор, разбросанные патроны и разорванные части тел, валяющиеся везде, куда ни глянь. Хоть я и не сильна в обороне, но все равно пыталась защищать людей. Оставаясь ночью у соседей, чьи дома остались без мужчин, я выжидала недругов с мечом, который нашла у одной из развалин. Да, он оказался немного туповат, но в целом, полезен. По всей видимости кто то бросил этот меч в спешке, когда убегал от атак. А может..Все может быть.Как я и упомянула, я не сильна в обороне, из-за чего мое тело получило довольно много увечий, которые мучительно болят. Мой болевой порог довольно низкий и даже самая незначительная царапина заставляет меня корчится от боли. Сейчас я держусь за свою, уже перевязаную руку, которую чуть не отрезал один из оккупантов, когда он напал на меня. Я смогла дать отпор, вонзив меч ему в живот и ударив кулаком по его голове. Мы находились у двери, поэтому я положила одну ногу на тело недруга и, потянув, вытащила свой меч из его плоти, после чего здоровой рукой потянула мужчину подальше от дома. Это была ночь, на улице отсутствовал какой либо свет и было страшно выходить из безопасности в эту тьму, в которой тебя зарежут и никто даже не заподозрит, что твое тело прямо сейчас разрезают на куски, чтобы скормить собакам. Всевышний, пока что, уберегает меня, благодаря чему я вернулась в дом живой, но моя рука все еще была вскрытой. Смотря на это, я морщилась от отвращения и боли. Мне пришлось просить о помощи соседей, чтобы они смогли зашить мою рану. Не смотря на свою слабость, я продолжу защищать свой народ.. Не смотря ни на что..

Спустя еще один год, за две недели до моего дня рождения, я наблюдала за тем, как Шахида тащят в убежище, буквально разобранного по частям. Два молодых парня несли его уже окоченевший труп, на котором лежала его же оторванная рука. Его голова была проломлена и мозг выглядывал наружу, глаза были выбиты, а от ног не осталось ничего. Со слов его сотоварищей, когда начался штурм, мужчины убегали в безопасное место, но Шахид, будто в бреду, медленно пошел в сторону здания, на которую упала бомба. «Возможно, война окончательно искалечила его психику» -со вздохом сказал он, пока мои расширенные глаза медленно поднялись на труп передо мной.Смотря на безжизненное тело своего мужа, заворачивающего в белую ткань, я почувствовала как кровь застыла в жилах, а земля начала уходить из под моих ног.

В холодный осенний день, когда оккупанты начали очередное наступление на город, Бейназ чуть не оказалась под завалами подорванного здания, если бы не успела отбежать, но все же обломки бетона полетели прямо на нее. Ноги женщины были плотно прижаты горой развалин к неровной земле, сильно надавливая на конечности. Фати пыталась освободить свои ноги из под груды камней, бетона и деревянных опилок, вытягивая себя руками, но ощущение того, что ее ноги вот-вот оторвутся от тела, вызывало у нее сильное головокружение и тревогу. Паника внутри нее нарастала, когда давление на ее ноги не прекращалось. Ее глаза расширены, а дыхание участилось, женщина была на грани безумия. Ее ноги болели настолько, что Фати уже поверила в то, что конечности оторвались от ее тела. Она лежала, с ужасом наблюдая, как по небу пролетают вертолеты и бомбы, ожидая, когда одна из них приземлится прямо на нее.Но в конце концов люди помогли ей выбраться и оказали первую помощь. После этой ситуации она долгое время оставалась прикованной к матрасу, не в состоянии не только передвигаться, но и здраво мыслить. Теперь она не могла ничем помочь людям, из-за чего непрерывное чувство вины разъедало девушку изнутри. Приютившая ее женщина средних лет, ухаживала за Фати каждый день. Она с терпением относилась к приступам паники, которые появлялись у Бейназ каждый раз, когда она слышала что то похожее на взрыв или выстрел.

К концу 1943 года бомбежка медленно остановилась, а солдаты покинули их территорию.Радости народа не было предела. Неужели все кончилось? Люди потихоньку начали восстановление своих домов и городов, думая, что все страшное уже позади.Но расшатанная психика, разрушенные мечты и унесенные человеческие жизни остались с ними до конца их дней. Бейназ наблюдала за упорной работой населения, сидя на скамье. Она с тоской смотрела на сияющее солнце, представляя как Шахид был бы рад этому дню. Она представляла, как ее полностью здоровый муж восстанавливает их дом, после возвращения в родной город. Только это были просто ее мечты, которые уже никогда не будут материализованы. Граждане с трудом уговорили женщину хотя бы просто посидеть на улице, когда она настойчиво пыталась помочь. Фати была не в состоянии что-либо делать из-за своей травмы ноги. Она уже могла ходить, но для полного восстановления нужно было подождать еще пару месяцев. Соседи построили ей небольшое жилище, в качестве благодарности за ее сострадание и защиту. Наконец то все вернулось на круги своя. На их земле снова было спокойно, народ старался оправиться от ужаса, который уже позади. Дети снова начали выходить на улицу, но уже не для того, чтобы поиграть. На их лицах не сияла веселая улыбка, как раньше. Они сидели вместе на деревянных скамьях, вспоминая погибших друзей и родственников, хмурым взглядом смотря в даль и рассказывая друг другу истории, приключившиеся с ними и покинувшими их людьми.В сердцах этих людей навсегда останутся их близкие, которые так и не дожили до этого дня. Они никогда не забудут то, что здесь произошло.Не проходило и дня, когда Бейназ не вспоминала своего мужа. Горе утраты и ноющая тоска заполнило ее разбитое вдребезги сердце, как завалы, еще недавно заполнявшие их землю..Но она решила, что продолжит жить дальше, чтобы помочь ее родине вновь расцвести и улучшиться.

Это было раннее февральское утро, когда в дома жителей малого села стучалось войско, сообщающие им о выселении. Растрепанная Бейназ, небрежно накинув платок на голову, медленно собирала свои вещи, когда мужчина в форме поторапливал ее. Все еще находясь в сонном состоянии, она не осознавала, что происходит.Из-за своей так и не зажившей полностью ноги, Фати не смогла бы дойти до транспорта, поэтому она осталась вместе с больными и их родственниками, для последующей отправки. Войска вели людей к конюшне, где оставшиеся должны были подождать вагоны. С одеждой и малым количеством еды, завернутыми в ткани, Фати, хромая, двигалась за толпой, когда ее от падения оберегала женщина с ребенком, подхватывая девушку. Народ в недоумении перешептывался, пытаясь разобраться в ситуации, в то время как люди в форме продолжали молчать в ответ на многочисленные вопросы от старшин.Снег под ногами превращался в слякоть, когда они приближались к грязной конюшне, окруженной сеном. Бейназ поблагодарила женщину, заверив, что дальше сможет справиться сама. Люди зашли в помещение и расположились на сене, ожидая прибытие транспорта, когда по команде начальника двери захлопнулись и заперлись на замок. В ушах непонимающих людей прозвучали звуки разгорающегося пламени. Черный дым начал заполнять пространство, затрудняя дыхание. Паника охватила толпу, люди стали кричать и взывать к помощи. Мужчины выбили ворота и народ начал выбегать наружу. Но солдаты ждали их с пулеметами и расстреливали тех, кто оказался у выхода. Ворота быстро заполнялись телами расстрелянных, когда остальные заживо сгорали внутри.Паника росла с каждой минутой, и страх захлестнул даже самых твердых духом. Сгореть заживо - было предназначением этих людей, безжалостно загнанных в угол. Их собирались полностью уничтожить..Пожилые люди молились о рае и пытались утешить народ, а дети плакали, обнимая своих матерей, ища в их объятиях безопасность и защиту.

Стены конюшни треснули, горящие доски падали на людей. Девушка смотрела на все это с горечью в сердце. Она ненавидела свою беспомощность в этой ситуации. Неспособной помочь своему народу и остановить этот кошмар терзало ее изнутри. Слыша плач детей, до ужаса испуганных, ей хотелось кричать от обиды. Сознание Бейназ мутнело, глаза слезились, когда приступ кашля настиг ее. Тяжелая доска упала на девушку, буквально задавив, и она ощутила жгучую боль и жестокость ее судьбы. Огонь обжигал ее кожу и волосы, а ее крики были наполнены отчаянием и ненавистью - ненавистью к самой себе за свое безсилие и невозможность остановить происходящее. Статика в ушах усиливалась, когда девушка теряла себя. Бейназ издала последний крик, излучающий гнев и боль, когда она лежала, медленно сгорая как физически, так и морально.

Окутанная огнем, конюшня рухнула. Все, кто был в ней, задавлены крышей. Неимоверные громкие крики горящих людей вскоре утихли, когда внутри не осталось живого человека. Войско опустило свое оружие, в последний раз взглянув на конюшню, забитую обгорелыми телами и зашагало в обратном пути.

Бейназ медленно открыла глаза, когда жгучая боль больше не ощущалась на ее теле. Она удивилась, увидев, что лежит на песке, когда ее полностью окружает мрачная пустыня. Девушка медленно поднялась, уперевшись руками на теплый песок, пытаясь понять, как она сюда попала, ведь ее буквально сожгли заживо. Неужели их тела разбросали по всей земле? Бейназ пыталась выстроить логическую цепочку событий,как вдруг, чей то голос позвал ее, этот до боли знакомый голос Фати узнала бы среди тысячи других. Девушка повернулась на зов, прежде чем ее глаза расширились, а сердце екнуло.

Он вернулся

Мой Шахид

Мужчина был полностью здоров, его отделенная, когда-то, от тела рука, свободно свисала вдоль тела, а ноги вернулись в прежнее состояние. Его брови были нахмурены, однако на лице красовалась завораживающая улыбка, но улыбка эта, не выражала ни доброты, ни радости. Его когда-то выбитые карие глаза пристально наблюдали за Бейназ, которая осматривала мужа взглядом, пытаясь найти подвох. Шахид подошел к девушке, чье тело задрожало. Из ее широких глаз текли слезы, а руки, прикрывавшие рот, сильно трястись.Он стоял, возвышаясь над женой, глядя на нее уничижительным взглядом. Сердце Фати вздрогнуло, когда Шахид заговорил,успокаивая жену, заливая сладкую ложь в ее уши, когда его рука коснулась ее щеки.

«Моя Фати, моя любимая жена. Я так скучал по тебе. Я так хотел вернуться к тебе. И вот, мы снова встретились. Я был послан за тобой, послан, чтобы направить тебя. Однажды он освободится и я прийду вслед за ним. А ты, жена моя, вернешься на землю и будешь ожидать нас, после чего повинуешься своему Господу.» - властным голосом говорил мужчина, грозным взглядом сверля глаза Бейназ. Его голос не выражал любви или радости, так же, как и глаза, а его прикосновения к ее лицу абсолютно не ощущались.Девушка не моргая слушала мужа, чей голос она так хотела услышать все это время. Он стоял здесь, рядом с ней, живой и собранный. Но Фати будто бы была парализована, она не могла встать, не могла двигаться, не могла говорить. Только слушать и наблюдать.Шахид убрал руку с ее щеки, продолжая пристально смотреть в ее красные, опухшие от слез глаза. Не сказав больше ни слова, мужчина повернулся спиной к Бейназ и пошел в даль, медленно исчезая в ночной тьме.

После того, как дым вокруг конюшни рассеялся, тишина окутала все вокруг, а мертвое тело девушки медленно поднялось из-под завалов. Ее глаза навечно расширены, пока из них течет ярость, нескончаемо пылающая в ее груди, а брови собраны вместе, со злостью разглядывая мир, окружающий ее. Хромая, она прошла через горы сгоревших тел, и в последний раз взглянув на то, что осталось от конюшни и людей, Бейназ схватила свой меч, решив, что справедливость восторжествует только когда весь мир будет уничтожен так же, как был уничтожен ее народ.