КУРДИСТАН И КУРДСКИЙ ВОПРОС (1923-1945)
ход обсуждения мосульской проблемы
Действительно, британской дипломатии использовать «курдские» аргументы в спорах с турками было нелегко. С одной стороны, у нее руки были связаны обещаниями, данными в Лозанне и до того, соблюдать национальные права иракских курдов, содействовать их развитию и т.п., хотя эти обещания были высказаны в самой неопределенной и необязательной форме. С другой стороны, любой жест в этом направлении вызывал резкое неприятие со стороны турок и затруднял переговоры по мосульскому урегулированию, в скорейшем и успешном завершении которых Лондон безусловно был заинтересован. Из Форин Офис писали в английское посольство в Стамбуле, что правительство Великобритании не может уклониться от предоставления некоторых прав иракским курдам, иначе Совет Лиги Наций может по рекомендации комиссии отдать спорные территории (т.е. Мосульский вилайет) Турции. В интересах правительства, наставляли далее посла, уменьшить численность курдов как беспокойного элемента под иракским управлением, но удержание Мосульского вилайета, значительную часть которого составляют курдские районы, – sine qua non для существования иракского государства. Было бы полезно для англо-турецких отношений рассеять турецкие опасения насчет «квазиавтономного Курдистана» на ее границе. Лишить курдов Ирака тех автономных прав которые им предоставлены, уже невозможно, но гуркам надо ясно сказать, что у англичан нет никакого намерения создать в Ираке курдское автономное государство.
Как видно, инструкция была достаточно противоречивой, но давала англичанам немало простора для маневра во время контактов с турками. Поэтому британским представителям в Турции и Ираке удалось повлиять в нужном для себя направлении на работу трехсторонней комиссии Лиги Наций и нейтрализовать турецкие интриги, умело играя на усилившихся в связи с расправами в Турецком Курдистане антитурецких настроениях среди иракских курдов .
Турецкая сторона, противопоставляя британской свои аргументы, принижала или вовсе отрицала самостоятельное значение курдской проблемы. Исмет-паша в конце 1923 г., когда англо-турецкий спор только набирал обороты, заявил, что курды, согласно «Национальному обету», входят в «мусульманское большинство», «турки и курды образуют одну нацию и должны рассматриваться как единый элемент». Этим следует руководствоваться при переговорах о Мосуле. Премьер-министр Рауф-бей говорил в 1924 г. А. Тойнби, что Мосул нужен Турции не с экономической или стратегической точки зрения, по только с политической в связи с курдским вопросом, который следует рассматривать исключительно как территориальный; по его словам, даже Севр отдавал северную часть Курдистана Турции. По мнению Тойнби, неблагоприятный для Турции ход обсуждения мосульской проблемы в Лиге Наций и проведение «Брюссельской линии» объясняются тем, что турецкая сторона, в отличие от английской, отказалась дать заверения, что на спорной территории в случае передачи се Турции будет обеспечено самоуправление курдов и будут уважаться их национальные права. Во время долгих переговоров турецкая сторона все время как бы оглядывалась на ситуацию в своей части Курдистана, полагая, что после подавления восстаний она сможет применить силу для захвата Мосула, и не принимая в расчет, как это примут иракские курды .