КУРДИСТАН И КУРДСКИЙ ВОПРОС (1923-1945)
обострение курдского вопроса в Турции
Таким образом, реальную угрозу в связи с событиями в Турецком Курдистане Анкара ощущала только из Персии. О настроениях, царивших на турецком Олимпе в связи с этим, поведал сам Гази – Мустафа Кемаль в разговоре с советским полпредом в Турции Я.З. Сурицем.
Несмотря на болезнь, турецкий руководитель приехал на прием в советское посольство по случаю 10-летия Октябрьской революции. Он имел долгую и весьма дружественную беседу с послом, в которой выражал большую симпатию к СССР, заявив, что, по существу, «он вовсе уж не так далек от идей Октябрьской революции, но действует медленнее и иными средствами», с учетом обстановки в Турции. Хотя он известен всему миру как националист, на самом же деле он ненавидит национализм и вынужден разжигать национальные чувства, так как «национализм все же более высокая ступень, чем религия». Далее Кемаль, по словам Сурица, «с необычайной откровенностью» говорил, что не считает внутреннее положение достаточно прочным, что его беспокоит положение в восточных вилайетах и нервируют постоянные набеги курдов с персидской территории. Кемаль резко критиковал политику Реза-шаха. Сам он «чужд территориальному фетишизму» и считает, что при контакте с СССР можно преодолеть «персидскую болячку». Аналогичную тему развивали в беседах с Я.З. Сурицем премьер-министр Исмет-паша и министр иностранных дел Тевфик Рушди.
Замысел президента Турции, как его поняли советские дипломаты, был ясен: заручиться поддержкой Советского Союза в обострившемся конфликте с Персией в курдистанском регионе. Конечно, СССР на это пойти не мог, хотя бы из желания сохранить добрососедские отношения с Персией. Позиция невмешательства, занятая Москвой, не исключала проведения некоторых активных мероприятий, когда события начинали угрожать безопасности кавказской границы советской державы.
В 1928 и в первой половине 1929 г. ситуация в Турецком Курдистане, казалось, несколько стабилизировалась. Турецкие власти управляли теми же репрессивными методами (судебные расправы, высылки и т.п.), чередуя их с показными либеральными жестами, рассчитанными на Европу. Все это подавалось как намерение цивилизовать курдское население в западном духе. Временно продолжалось и потепление в отношениях с Персией. Договор 1926 г. в июне 1928 г. был дополнен специальным протоколом, призванным урегулировать пограничные недоразумения.