Хочу кушать

Эмма не спала уже вторую ночь. В очередной раз ее мать пришла пьяной с работы. Комнату освещал лишь монитор ноутбука. Окна были плотно завешаны тряпками, не пропуская солнечный свет. В это же время тряпки не пропускали лунный свет, так как была ночь.
Одиноко стоящий на полу ноутбук освещал рядом лежащую на полу Эмму. Темноволосая девушка хрипло сопела сквозь стиснутые зубы от боли, еле сдерживая поток горячих слез. Хоть температура в комнате была очень низкой, тело Кларк было очень горячим. Снова ее мать подняла на нее руку, чтобы дочь ушла. Да, в глазах ее родительницы девушка не видела ничего, кроме кромешной ненависти.
Утром следующего дня, когда Эмма собиралась в школу, не нашла в холодильнике ничего, кроме одного яйца и заплесневевшей корки хлеба. Обведя их глазами, Кларк издала нечленораздельный звук. Вновь придется красть хлеб в столовой школы. Живот издал урчащие звуки, оповещающие хозяйку о приеме пищи.
Закрыв дверцу холодильника и выбежав из дома, Эмма медленно поплелась в сторону школы.
Она не сделала уроки.
- Эмма, почему у тебя нет домашнего задания? Почему все дети сделали, а ты нет? - грубо проговорила учительница математики. - Четырнадцать лет, а ума нет! Я вынуждена позвонить родителям!
- Звоните, - тихо прохрипела Кларк, прожигая поверхность парты яростным взглядом.
- Что!? - взвыла женщина с выжженными от светлой краски волосами, завязанными в тугой низкий пучок. - Вышла из кабинета, чтоб глаза мои тебя не видели! Завтра родителей в школу!
Губы Эммы мелко задрожали, руки затряслись от понимания того, что устроит ей мать, узнай она о ее "успехах" в школе. "У нее же мать алкашка, она не придет", "И точно! Она же вон какая ходит, без слез не взглянешь!", - слышала тихие перешептывания своих одноклассников девушка, прежде чем выйти за двери.
- Не правда! Она придет! - Эмма уже не сдерживала слезы, что горячими струями скатывались по ледяным щекам Кларк.
- Так, мисс Кларк, я не буду повторять дважды! - рявкнула учительница. - Ужас! Что за воспитание!? - услышав, как темноволосую назвали по имени, та глотнула и выбежала из кабинета прочь.
Ублюдки, они не понимают! Ничего не знают.
Эмма сидела чуть поодаль от кабинета в коридоре школы на полу, подогнув коленки спереди и обхватив их руками. Когда вышла учительница и сказала ей зайти обратно, Эмма увидела, что она пошла мыть тряпку для доски. Вытерев слезы с покрасневших щек, девушка с замиранием сердца вошла в кабинет, ловя на себе ненавидящие взгляды.
- Ты настолько худая, похожа на скелет, ахах, - пропел на весь класс Марк, главный, кто постоянно издевался над Кларк. - Что, снова будешь воровать хлеб, словно бомж?
Весь класс взорвался аплодисментами,пока девушка не села за свою заднюю парту, проходя меж парт.
- Серьезно, ахах, бомж-скелет! - поддакнул другой ученик.
Эмма сжала руки в кулаки и посмотрела через весь класс на парня по имени Джордж.
- Заткнись! Ты ничего не знаешь! - крикнула Эмма, нехотя подняв взгляд на парня.
- Ну и рожа! Красная и пухлая! - смеясь со слезами и тыкая в девушку указательным пальцем, говорил Джордж.
Вновь опустив взгляд в пол, девушка прошла к своей задней парте, слыша самые различные издевательства.
Придя домой, Эмма услышала гул телевизора и храп матери. Сглотнув, темноволосая прошла на кухню в надежде, что в холодильнике хоть что-нибудь будет поесть. Но нет. Ничего. Даже куска хлеба с яйцом не было. На глаза вновь набежали слезы, а сердце пропустило удар, когда Эмма почувствовала вкусный манящий запах пищи. Желудок издал истошные звуки.
- Сейчас-сейчас, покушаем, - радостно прохрипела девушка, забегая в зал. Манящий запах исходил от... матери? На глаза Кларк попалась руки ее матери, что была чем-то выжжена и неаккуратно замотана бинтами. Желудок снова завопил, выпуская хозяйку из оцепенения. Из головы все вылетело. Мысли захватила только этот жареный кусок плоти.
Переступая бутылки на полу и обходя диван, девушка подошла к двери кладовки, где лежал прочий хлам. Найдя болгарку, девушка не без усилий достала ее с верхней полки.
Вновь подойдя к мирно спящей матери, девушка дернула за ниточку болгарки и та громко заревела. От неожиданного шума мать дернулась и подскочила на диване, пьяными и сонными глазами смотря на свое чадо, что стояло прямо перед ней, занося оружие прямо над ней.
- Что ты... - начала было мать, но из-за тяжести оружия, девушка отпустила болгарку прямо на голову матери. Перепуганная Эмма вышла из оцепенения и побежала наверх в свою комнату. В ушах стоял громкий гул болгарки и то, как плоть разрывалась кривыми ржавыми зубчиками. Сев в углу комнату и закрыв уши ладонями, девушка даже из своей комнаты слышала бульканье крови матери. "Что я сделала!?" - бились в голове мысли Эммы. Спустя несчетное количество времени болгарка утихла. Видать, что-то с кабелем. Сознание девушки погрузилось в пустую тишину и мрак.
Мысли пролетали медленно и тягуче. Внезапно, Эмма словила себя на мысли, что она не виновата. "Верно-о, я не виновата. Я... я всего лишь хотела кушать", - будто в подтверждение ее слов ее желудок громко загудел.
Спускаясь на первый этаж, Эмма слегка подрагивала. Когда Кларк зашла в зал и увидела кровь, мясо, раскиданное повсюду, ее желудок вновь дал о себе знать. Взяв в руку непонятный кусок мяса, лежащий рядом с ее ногами, девушка прошла на кухню, включив плиту. Быстро приготовив кусок мяса, Эмма вцепилась в него руками. В нос ударил манящий запах жареного мяса. Больше не раздумывая, девушка вгрызлась в него зубами. Пульс ударил в виски, а девушка уже просто разрывала плоть зубами. "К-как вкусно!", - кричало сознание. Жир с кровью стекал по рукам Эммы и падал на пол.
В неведении девушка съела весь труп своей матери. Даже не жарила его, столь велико было желание. Урча от удовольствия и издавая нечленораздельные звуки, Эмма то и дело постоянно закатывала глаза.
- Я не скелет, - сказала Эмма, заходя в свою комнату и открывая небольшой сундучок, что стоял за дверью комнаты. - Я сама себя прокормлю. И отомщу. - сказала сероглазая девушка, беря в руки маску белую маску с кривой черной надписью на лбу "God", которую ей как-то дарила давняя подруга на Хэллоуин. Маска была не на все лицо: закрывала только верхнюю часть, включая нос, однако рот был открыт.
Спустившись на первый этаж, Эмма зашла на кухню, кладя маску на стол, стоящий рядом с раковиной. Взяв в руки большой нож, Эмма посмотрела на свое отражение в зеркале. Весь рот, подбородок и школьный фартук, некогда белого цвета, были измазаны алой липкой кровью. "Так я смогу за раз съесть больше плоти", - сказала девушка и, всунув нож в рот, одним взмахом разрезала левую щеку, а затем и правую. Смотря на свое отражение, девушка довольно заурчала.
- Теперь я - Бог, - сказала Темноволосая, и, словно в подтверждение ее слов ее желудок заурчал. "Хочу есть," - пронеслась мысль в голове сероглазой. Взяв со стола маску и нацепив на лицо, девушка решила остаться в своей школьной форме: черный сарафан, что доходил ей до колен, уже не белых гольфах и уже не белом фартуке.
- "Полиция разыскивает преступника, напавшего на общежитие под номеров 48. Многие жильцы были превращены в неопознанные куски плоти. Эксперты стараются распознать некоторые трупы. Скорее всего, преступник съел многих людей...", - капелька пота прокатилась по виску темноволосого парня.
- Это..? - не успел договорить Джордж, однако к его горлу был подставлен нож. Тот даже сглотнуть не смог, когда посмотрел в зеркало впереди стоящего серванта. Ужас закрался в его глазах и он даже перестал дышать. Это было последнее, что он видел: чудовище с надписью на маске "God".
- Я, - договорила девушка, принимаясь за трапезу.