Apoсalypse. Одинокая Троица. Часть четвёртая

 На голове у этого существа извивались и копошились змеи, словно у Горгоны. Одно глазное яблоко свисало на кровавой ниточке, во втором копошились опарыши. Мышцы были порваны, в некоторых местах свисали клочки кожи. Огромнейших размеров когти "украшали" едва различимые пальцы. Он стоял на цыпочках. На цыпочках? Нет, он готовился к прыжку.

 Всё было будто в замедленной съёмке. Монстр напружинился, остатки мышц собрались в узел. Я инстинктивно дёрнулась, повалив завороженных зрелищем Тёму и Аню и упав сама. Чудовище прыгнуло, раздался крик и тело Димы отлетело в сторону. Монстр направлялся к нам. Я, с безумным криком, выхватила из ножен нож и набросилась на него, принявшись полосовать и резать монстра. Не знаю, сколько времени прошло, но Тёма оттащил меня от замершего монстра. Я бросилась к Диме. Это чудовище полоснуло его своими когтями. От плеча до бедра шла рваная рана. Дима захлёбывался кровью.
- Вставай, Дима, вставай! Ты будешь жить! Мы дотащим тебя до бункера!
- Мх, мх...Сп-п-пасайтесь...Ос-с-ставьте м-м-меня! В-в-вы д-д-должны в-в-в-выж-ж-жить...Кх, кх...
- Дима, сукин сын, вставай! Ты будешь жить! ВСТАВАЙ!
- П-п-помните меня...- и он закрыл глаза. Навечно. Навсегда. Я зарыдала.

 Взвалив на себя труп, который когда-то был Димой, Тёма слегка всхлипывал. В другое время я бы сказала ему - "Хватит плакаться, ты же мужчина!" - но сейчас я понимала его. Дима даже при смерти заботился о нас. Он был прав. Мы должны выжить. Ради Димы. Ради человечества.

 Мы закопали труп около леса. Тёма смастерил для него крест и надгробие, на котором я вырезала надпись -
"Дмитрий Семецкий"
1998-2015
Лучший друг
и товарищ.
Пусть тебе
Хорошо лежится

Я упала на колени перед могилой. Он был так молод... Весёлый оптимист и энтузиаст... Вечно придумывал идеи, много фантазировал... А теперь... Вот так просто и быстро его уже с нами нет. Цените своих близких и друзей. Однажды их не станет, и лишь тогда вы поймёте, насколько этот человек был вам дорог...

 Трое подростков с поникшими головами вошли в разрушенный город. Их молодые сердца терзала печаль. У каждого на душе скребли кошки, каждый думал - "Это я виноват". Но теперь они - троица. Одинокая Троица.