Тайна священной рощи

Что может быть лучше, чем ехать на работу по разбитой дороге в дождливое осеннее утро? Правильно: только ехать на работу в дождливое осеннее утро за 45 километров от вашего города. Именно так мне и повезло. Нет, мне повезло еще больше! Я – следователь республиканской прокуратуры республики Марий-Эл, вместо того, чтобы седеть сейчас в своем кабинете и за кружкой кофе рассказывать коллегам неприличные анекдоты еду в село Ронга на двойное убийство с особой жестокостью, при чем, судя по всему, что я об этом деле узнал – потенциальный глухарь. Дороги… Дороги в нашей республики просто прелестные, до такой степени, что в деревнях они так же хороши, как и в столице! Вернее в столице они такие же хреновые, как в деревнях, не знаю почему. По этой причине свою новенькую Шкоду я оставил на парковке у прокуратуры, а сам устроился на переднем сиденье пропахшего алкашами и прочими антисоциальными элементами, полицейского уазика. Экзистенциальный пейзаж марийских деревень, плотно придавленных положенным на них региональным правительством, половым органом, делал недальнюю в общем то, дорогу утомительно длинной. Наконец мы прибыли. Уазик встал посреди дороги. Вокруг – лес. Главное и единственное богатство нашей республики. До самого села еще несколько километров, опознавательных знаков никаких, и если бы не выстроившиеся вдоль дороги полицейские авто, я бы ни в жизнь не подумал, что здесь произошло жестокое преступление. Встретивший меня местный участковый повел меня к месту обнаружения трупов. Прошлепав добрых четыреста метров по лесу мы вышли к оцепленному участку, где уже работали эксперты. Я взглянул на тела. Зрелище, конечно… Парень и девушка: у парня сломана шея и раздроблен череп, так что лица там уже просто не было, у девушки так же, переломы позвоночника и лицо, как будто стерто… наждачкой… Я Не так давно работаю в прокуратуре, мне еще нет тридцати, и на изувеченные трупы я смотрю не часто, но я сразу распознал, что такие травмы характерны для ДТП, особенно для горе-мотоциклистов… Но трупы-то находятся почти в полукилометре от дороги… Все стало предельно понятно, я даже с облегчением выдохнул: пара ехала на мотоцикле, столкнулись с автомобилем, водитель автомобиля, решил облегчить себе жизнь и утащил трупы в лес и спокойно поехал в автосервис убирать следы содеянного со своей ласточки… Я уже собирался составлять протокол, подписывать заключения экспертов, но тут меня одернуло: во-первых – на дороге нет никаких следов столкновения. По трупам видно, что умерли они часов шесть назад, то есть почти в час ночи, и даже если сбивший их человек попытался убрать с дороги обломки деталей и фар, дочиста он ночью просто физически не смог бы этого сделать. И куда он их дел? Я подозвал к себе опера
- мотоцикл их нашли?
- Какой мотоцикл? Не было никакого мотоцикла, их машина стоит на обочине.
Вот так-так… Вот теперь мне стало совсем ничего непонятно.
- следы, ночью дождь был, в грязи следы должны были хорошо отпечататься?
- нет, только их, от автомобиля до этого места, и еще женские следы, от калош, тридцать шестого размера, уходят в сторону села.
- В машине ничего не нашли?
- Нет, ничего необычного.
Я осмотрел автомобиль сам. Машина абсолютно целая, даже без царапин. Обычная десятка, даже типичная, древняя как фекалии мамонта, но на новом литье, в багажнике – сабвуфер, дорогая магнитола с выдвижным ЖК дисплеем, словом – машина типичного молодого йошкар-олинца… Ни наркотиков, ни алкоголя, ни, даже, вполне ожидаемой биты в багажнике.
Оставалось проверить следы. Идиотизм, конечно, не верю, что женщина могла так обработать молодого мужика и девушку… Но, это же, предполагается, деервенская женщина, а женщины в русских селеньях, да и в марийских – есть, закаленные суровым бытом и пьющими мужьями. Вызвали «собаку с кинологами», европейская овчарка резво взяла след и вывела нас, как и предполагалось, в село, там без проблем до ветхого деревянного домика. В нем обитала бабулька – божий одуванчик, лет семидесяти, а на пороге, на плетенном коврике, стояли калоши, тридцать пятого размера. Бабушка, явно страдающая радикулитом и остеохондрозом, обрадовавшись, что хоть кто-то о ней вспомнил и зашел проведать, поковыляла ставить чайник… понимая, что я сейчас, как конченный идиот, я все же, взялся осматривать калоши и даже соскоблил для экспертизы с них грязь. Предчувствия меня не обманули. Глухарь.
В Йошкар-Олу я вернулся после обеда. Все собранные материалы были у меня на руках, результаты вскрытия и прочих экспертиз обещали прислать в ближайшее время. Я мрачный, как туча, сел за свой стол. Документы пострадавших (какая дебильная формулировка: пострадавший – это тот, у кого гопники телефон отобрали ночью в парке, и в бубен дали, а тут… пострадали… до смерти, блин) были у меня, мне оставалось только проверить личности, и остаток рабочего дня я потратил на это. Опросив соседей, родственников и убитых горем родителей, я ничего полезного не узнал. Обычные люди, с обычными проблемами. Ни ситуаций, ни людей, которые могли бы с ними так расправиться – не было. Неужели маньяк? Маньяки для Марий-Эл – явление, в общем-то редкое, в основном сексуальные… и не очень, но такие… на моей памяти – первый. Все таки я не поленился весь следующий день посвятить изучению архивов. Нашел нескольких психопатов, и даже серийных, но одни из них давно уже кормили собой червей, а другие – тюремных клопов. Опять глухо… Следующие несколько дней я потратил на объезд тюрем… Марий-Эл – красная республика, и не подумайте что это аллегория к «красивая», вовсе нет, просто здесь много исправительных учреждений. Я выяснял, не было ли побегов последнее время. Не было. Или были, но руководство прикрывает анус – не проверишь, это уже отдельное дело надо заводить. Неделя прошла в постоянных рысканьях, я загонял всех оперов, загнался сам, но дело с места не двигалось. Более опытные коллеги советовали поехать на вокзал, взять бомжа и с помощью личного обаяния и дубинки убедить его признать вину в зверском преступлении. Но такой вариант меня не устраивал, даже вызывал отвращение, вплоть до того, что обаяние и дубинку хотелось приложить к советчикам. Дело, взбухшее от многочисленных экспертиз, допросов, и прочих материалов, лежало на моем столе, как памятная плита моему бессилию, но я ничего не мог с этим поделать.
Спустя месяц случилось чудо. Нет. Не такое. С моей Шкоды сняли аккумулятор. И колеса. И я вспомнил студенческие годы – поехал на маршрутке. И там снова чудо! Нет, не убийца, с аккуратно написанным на листочке А4 чистосердечным признанием, а водитель, не страдающий гипперслуховой эстетоафазией, хреновым музыкальным слухом, иначе говоря, и вместо радио-шансон мы слушали всю дорогу ретро-радио. Я бы лично, предпочел Наше радио, но его из Марий-Эл убрали, и поэтому салон оглашался давно всеми забытой песней так же давно всеми забытой группы «Премьер Министр» - «Чужая невеста». Я сидел напротив красивой молодой девушки, и, прикрыв безымянный палец с обручальным кольцом, любовался ею (в конце концов, если вы на диете, вы же можете посмотреть меню). И вот на словах «…ты теперь чужая невеста…» в моей памяти что-то шевельнулось… что-то связанное с селом Ронга. Я начал усиленно напрягать память, услышанные где-то отрывки разговоров, сплетен секретарш в прокуратуре начали сливаться в нечто единое и понятное. Мое лицо начало меняться, вероятно я сейчас выглядел как Архимед в ванной, осталось только заорать на весь салон «Эврикаааааа» и поехать не на работу а в Семеновку… Девушка напротив, видимо сочтя, что я сейчас в лучшем случае начну признаваться в любви, а в худшем – насиловать прямо в маршрутке, с утомленным выражением лица отвернулась к окну, чем кстати больно ударила по моему мужскому самолюбию, но мне до этого не было никакого дела – Я вспомнил!!! Село Ронга! Белая Невеста!
Дело в том, что некоторые люди, кому доводится ездить ночью по той самой злополучной дороге, рассказывали о том, что по лесу ходит девушка в свадебном платье. Абсолютно вульгарный на мой взгляд, стереотип, но все быстро связали это явление с погибшими незадолго до ее появления, жителей села: жених и невеста, не буду указывать имен, ездили в Йошкар-Олу, выбирать платье, костюм и прочую свадебную мишуру, видимо, загулявшись по магазинам, в обратную дорогу отправились ночью. На мотоцикле. Врезались на скорости в грузовик, и умерли от травм один в один таких же, как и у «моих», да простят меня люди с высокими моральными планками, жмуриков. Что характерно, и мотоцикл и трупы тогда лежали за обочиной, а водителя грузовика нашли позже – он поступил так, как было бы идеально для показателей моей раскрываемости: он убрал трупы с дороги и уехал. Конечно пошли слухи, что водила, настоящий виновник трагедии – скрылся, а следователи посадили первого попавшегося, кто не вовремя помял себе задний бампер. И все это здорово приправлялось тем фактом, что там располагалась священная молельная роща марийских-язычников, которые здравствуют и по наши дни. Тут же всплывали легенды о лесорубах, находивших в спиливаемых там деревьях «чертей» (лично мне причина таких находок – очевидна и она лежит в компетенции врача-нарколога). Не подумайте, что я и вправду считал, что в моем деле замешаны призраки, однако я прекрасно знаю, что зачастую за такими вот паранормальными явлениями стоят психически нездоровые люди: одни из них призраками прикидываются, другие – верят в это и срут кирпичами. Вполне может быть, что та самая невеста – просто женщина, страдающая шизофренией, сейчас осень, у нее обострение, она вообразила себя призраком отмщения, и пошла в лес, а пострадавшие по моему делу, увидев ее, решили пойти к ней и помочь, там она их и порешила, что неудивительно, ведь шизофреники в период обострений проявляют большую физическую силу, чем до них. Версия сложилась идеально! Осталось только ее проверить. Для этого нужно было ехать в поселок и допрашивать психиатра, жителей села, в общем искать зацепки. Но была одна беда: я был не на колесах. Но это были мелочи. Я добрался до автовокзала и елде успел на автобус, проезжающий через Ронгу. Часик в пути, и я уже на месте. Первым делом – больница! Но увы. Психиатр разводил руками: шизофреников у него на учете нет. Есть алкаши с белочками и прочими невидимыми друзьями, а шизиков нет. Сельчане же и вовсе от меня шарахались, как будто я и есть самый настоящий призрак, пришел пожинать их души и прочие материальные ценности… День шел к концу. Моя версия начинала потрескивать, но я решил не сдаваться. Зайдя к бабушке, которую чуть было не заподозрил в убийстве в первый день, я просидел у нее до темноты. Бабушка была только рада: дети про нее забыли, муж умер, последняя живая подруга лежит дома, ходит под себя и никого не узнает. К сожалению и она мне ничего вразумительного ни про призрака, ни про психичку не рассказала. Все указывало на то, что Белая Невеста существует только в городской легенде, в сознании упоровшихся выхлопными газами и телевизором жителей «столицы». Оставалось только ловить «призрака» с поличным. Еще днем, гуляя по селу, я прикупил в ларьке с товарами для рыбаков хороший светодиодный фонарик, а пистолет – «Грач» с восемнадцатью девятимиллиметровыми патронами, всегда со мной. Я вышел на дорогу, и неспешно, освещая себе путь фонариком, двинулся в сторону места недавнего преступления, внимательно вглядываясь в гущу леса. Честно сказать, впечатлительному человеку уже можно было бы на моем месте, начать откладывать кирпичи: холод, тьма, крики сов и прочие «звуки природы», зловеще звучащие через фильтр врожденного человеческого страха перед темнотой. Но, ничего паранормального я не видел, я больше рисковал быть сейчас задавленным пьяным лихачем, но я решил не сдаваться, раз уж взялся за эту версию. И тут в белом пятне от фонарика, меж деревьев мелькнул силуэт. В белом! Гхост бастерс, блин! Я кинулся в догонку, цепляясь за ветки и выкрикивая «Стой! Стрелять буду!» я углублялся в лес, наконец я выбежал на некое подобие опушки. И «призрак» тоже. Я навел на нее луч фонарика. Я так и знал. Передо мной стояла среднего роста женщина в подвенечном платье, с запачканными полами, с фатой на лице, настолько плотной, что я не мог увидеть лица. Я вложил пистолет в кобуру, и стал к ней медленно подходить:
- Успокойтесь. Я хочу вам помочь.
- Идиииии кооо мнеее – тихо простонала та.
- Да, да, я иду, не нервничайте, я не стану причинять вам вред, я друг, понимаете, я… вот, я следователь, видите удостоверение? Я не обижу вас.
- Идиии кооо мнеее – повторила та, и тут резко прыгнула в мою сторону.
Видимо сказалась неделя на нервах, или и вправду какая-то тут, прости Господи, аура плохая… Я быстро выхватил пистолет и навскидку выстрелил. Женщину откинуло назад, она упала спиной на землю, хрустнули прелые ветки под ее спиной, а из горла раздался такой душераздирающий, леденящий кровь ОБЫЧНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПРЕДСМЕРТНЫЙ ХРИП.

P.S. Жена навещает меня. Всегда, когда можно. И каждый раз мне хочется плакать. Она входит в комнату свиданий, такая молодая, такая красивая, чтобы провести со мной день, а потом оставить на полгода. И так ей предстоит жить ближайшие десять лет. И виноват в этом я. Сегодня у нас, на «красной» (для полицейских и прочих недобросовестных экс-служителей закона), суббота, можно посмотреть телевизор. Нас как баранов согнали в актовый зал, и мы сидим и пялимся поверх бритых затылков на широкий плазменный экран. Женщина. Которую я застрелил, и вправду была щизофреничкой, но не с Ронги, а с близлежащей деревни. И как показала экспертиза и заключение психиатров, она никого не убивала, просто у нее умер жених в автокатастрофе и она каждую ночь во время обострений ходила его искать. Сегодня нам показывают региональные новости…
«Чрезвычайное происшествие в районе села Ронга, республики Марий-Эл: в лесу местными грибниками были обнаружены два трупа – мужчины и женщины, следствие растерянно, по утверждениям следователей, такие травмы характерны для ДТП, при чем для мотоциклистов, а тела были найдены в трехстах метрах от дороги, на которой стоял их невредимый автомобиль. По словам местного участкового, точно такая же находка была сделана здесь же год назад, правда следствие тогда было окончено, за недостатком улик, так же, следователь, ведший это дело сам был осужден за убийство психически больной женщины. Так неужели в нашей тихой республике появился серийный маньяк?...»