Царство Снов. 3 Акт: 50 оттенков психики

- Рукоятка стала крутиться, и детская композиция начала играть. Красивая и завораживающая мелодия в исполнении ксилофона. Дверь была заперта, и мы не могли выйти из комнаты. Наши глаза уставились на абстрактную коробку, а ноги от неё отступали. Музыка была очень красивой и словно тянула наши души к себе, но мы знали, что в Царстве снов везде мышеловки. Мелодия стала замедляться: всё медленнее и медленнее. В тот момент мы знали, что по окончании мотива из коробки вылетит клоун на пружинке. Рукоятка и музыка остановилась, и в то же мгновение из ящика вылетел клоун, окруженный в мгновение потоками крови и кусками мяса. Дикий смех раздался по всей комнате. Клоунские смешки были настолько отвратительными и раздражающими, что мы прикрыли уши руками. Большая голова шута на металлической пружине. Он весь был ядовитой расцветки, и его улыбка до ушей сводила нас с ума. Его желтые склеры не держали в себе радужка, а только черный зрачок. Я смотрел на его отвратительные глаза, чтоб понять из чего они состоят. Когда я всматривался в клоуна, его зрачки передвинулись в мою сторону. Он посмотрел на меня с боку, и словно змея стал расправлять свою пружину. Мы ринулись к двери, но она была закрыта. Этот «игрушечный сюрприз» схватил одного своей раздвинутой улыбкой, и словно морской чудовище скрылось в ящике. Дверь открылась, в тот миг, когда закрылась коробка. Мы ушли оттуда под звуки терзания нашего товарища и под безумный смех шута.
Саймон посмотрел на устройство записи.
- Оно записывает? – Детектив медленно мотнул головой. – Это хорошо.
- Из той комнаты мы вышли в некий центр. Сюда вели многие коридоры, и было много дверей, сделанных из человеческой кожи. Двигаясь вперед, мы услышали женский плач. С осторожностью двинулись на звук. Тогда мы увидели нечто больше чем извращения. Это была вершина издевательства. Там была девочка лет тринадцати.
- И что с ней было не так? Что за пик извращения? Не томи.
- У неё все, что было ниже бедра и плеча – ампутировано. Голень, стопы, предплечье и кисти не было. Место, где отрезали конечность, были натянуты широкие кожаные ремни. Они же располагались по всему её телу. На ней не было одежды, лишь ремни. Она склонила голову вниз и плакала. Во рту у неё был кляп, а на голове ободок с кошачьими ушками. Её волосы на удивление были чистые. На теле был канат, он обводил все её интимные места. Это всё было похоже на стиль БДСМ. На её попе была заплатка. Она со слезами стала поднимать голову и, увидев нас, её глаза расширились. Я подбежал к ней и посмотрел в холодные глаза. В них стала заливаться паника. Я вытащил кляп изо рта и стал её расспрашивать. Но она мне не могла ответить, потому что у неё не было зубов. Их выдернули, и, судя по ранам во рту – это делали ножом. Выковыривали зубы с их места с помощью ножа, шила или ножниц. Девочка странно себя повела. Она стала оглядываться и, не увидев чего-то - закричала во всё горло. Тут я понял, что эта игрушка здешнего хозяина или его питомец. Чтобы заткнуть крикуна я прибегнул к силе. Одной рукой я схватил её за волосы, а второй заткнул рот ладошкой, но крик краем просачивался. Поздно! Хозяин услышал мяуканье котенка. Со всех коридоров послышались топот сорокоруких. Они стали вылезать их всех дверей. В итоге мы не смогли убежать, и они взяли нас в кольцо. Было видно, что они нас не тронут, но они всё равно жаждали нашей смерти. Тогда я увидел хозяина впервые.
- Почему ты зовешь его «хозяин»? Почему не монстр или тварь? – Саймон проигнорировал его вопросы.
- Он был крепкого телосложения. Он весь был бледный как снег. Его рот был зашит младенческой кишкой, а его тело покрыто многочисленными дырами. Внутри этих дыр ползали личинки, и я видел его внутренности: гнойные кишки, рваную печень и гнилой желудок. Руки, ноги – все было в отверстиях. Тогда меня охватило отвратительное чувство триптофобии. Внутри каждой дырки было шевеление: черви и личинки ползали внутри него, словно у себя дома. Его лысая голова выглядела как осиное гнездо. Больше всего меня шокировала его спина. На ней была беременная девушка, точнее часть девушки была запихана в него, словно он поглощал её как болото, но остановился на полпути. Лицо девушки было в шее хозяина. Её ноги не доставали до пола из-за здорового роста носителя. Когда он подошел к нам, все его дыры стали шевелится. Тогда мы поняли, что все эти многочисленные щели на его теле – рты. Десятки, если не сотни ртов. Все они стали высовывать свои опарыши-языки, и медленно тянуться к нам. Они облизали нас и оставили на нашей кожи и одежде прозрачную противную жидкость. Оглядев нас всех, хозяин схватил себя одной рукой за нос, а второй за нижнюю челюсть. Он стал тянуть в разные стороны, дабы освободить свой рот от кишки. Когда он сделал это, то приказал нам идти за ним.
- Хозяин привел нас в огромный театр. Он выглядел так же, как и большинство: большие балконы, многочисленные ярусы, уходящие вверх в темноту. Я стал оглядываться в стороны и увидел страшные вещи, но они мне понравились. Я посчитал это величайшим искусством.
- Что же находилось в этом театре? Что за искусство?
- Перед сценой был оркестр, все участники были патологически обезображен. Сиамские близнецы, сросшиеся на талии, играли обеими пары рук на скрипке. Рядом был человек сросшимся лицами - он играл на трубе. Весь оркестр состоял из сиамских близнецов. Сросшиеся по-разному: живот сросся с головой, у одного на два тела приходилась одна изуродованная голова. Они, как полагалось оркестру, были в строгих костюмах, а девушка дирижёр была в шикарном красном платье. У неё соединение произошло на талии. Одни ноги на два тела. Одна её половина махала палочкой в правую сторону, а левая часть в левую сторону. Сиамский оркестр исполнял классику.
- В это время на сцене плясали и пели маленькие дети. Им было где-то от пяти до девяти. Их кожа была ненастоящая, а будто отполированная, как у кукол. Приглядевшись, я увидел на ногах и на руках в местах сгиба - шарниры. Они были похоже на шарнирные куклы. Их волосы разных цветов порхали за ними в танце. Девочка лет семи пела прелестным голосом, во всей этой комнате только её голосок мог, хоть как-то успокаивать меня. Я посмотрел на танцующих детей и бросил свой взгляд в сторону. Там я увидел сгорбленного человека с шестью руками. У него вместо ног была сросшаяся с телом инвалидная коляска. Он оглянулся на нас и, по моему телу пробежали мурашки. На его лице и груди было сотни детских глаз. Маленькие невинные глазки детей смотрели на меня из уродливого тела чудовища. Около него в большой клетке сидели живые дети. Они со слезами смотрели в пол, а их руки были связаны толстой кишкой и конец этой кишки ввел прямиком к инвалидному монстру. Когда чудовище перестало на меня глазеть, то кинул взгляд на ребенка в толпе. Движение руки он приказал ему подойти к нему, но мальчик отказался. Тогда инвалидная глазница начала дергать за кишки, словно за ниточки и определять к какой кишке, привязан мальчик. Определив, потащил этого мальчика к себе. Схватил ревущего мальчугана, вырвал у него глаза, и запихал себе под кожу. Когда мальчик оказался безглазым, то сорвал с него одежду и принялся срывать с него кожу всеми шестью руками. Монстр делал это аккуратно, не повредив мышцы. После он ломал им кости в местах загиба рук и ног. Около него стояла бочка с лаком и бочка с водоэмульсионной краской. Он покроит ими детей и у них будет кукольная кожа. В другой стороне твари были ведра с кукольными глазами всех цветов и ящик различных париков. Тогда до меня дошло, что на сцене были дети, подделанные под кукол. Снаружи игрушки, а внутри дети.
- В другой стороне стояло существо с головой кролика. Будто какой-то оборотень. В руке у него была плетка. Всё тело кролика было в человеческих лицах, со стороны смотрелся как костюм. Глаза, нос, рот присутствовали на кровавой кроличьей коже. Когда полузверь полностью повернулся к нам, я увидел, что его правая рука выглядела как огромный бледный червяк. Она была эластичная и толстая. Проходя мимо него, я лучше разглядел его руку, и до меня дошло, что эта настоящий огромный опарыш приросший к нему. Увидев, что мы все смотри в его сторону он, щелкнул пальцами своей нормальной рукой. За его спиной в пару ярдах раздвинули шатер, и мы увидели голых людей. Они были заточены в колодки. Их колени были на полу, а голова и руки просунуты через колодки. Среди них были женщины и мужчины. Кролик еще раз щелкнул пальцами и из темноты вышли неимоверно жирные свиньи. Их отъевшие рыла были здоровее человеческого торса. Их тела просто купались в жире. Они переваливались со стороны в сторону. Подходя, один из них издал свинячий рык. Это больше было похоже на рев разъяренного медведя. Люди в оковах стали смеяться и хохотать безумным смехом, почти так же, как и клоун в прошлой комнате. Свиньи передними лапами встали на спину пленникам, и у них между ног встал половой орган. Их хозяйство было шириной с шею обычного человека. Наметившись и засунув, они стали насиловать пленников. Свиньи стали драть их, словно дешевых проституток. Некоторые из пленников плакали, а многие смеялись и улыбались с таким счастьем, что такого счастье я не видел даже у маленького ребенка. Одна из девушек стонала и улыбалась, и сквозь её психическую улыбку ручьем текли слюни и сопли. Её глаза были закинуты вверх, будто она получала божественный оргазм. Кровь стекала по ногам свинячьих жертв. Им всё разрывали.
- Когда прошли дальше, то я увидел дыру в полу, в ней были черви. Под нами был этаж, который был заполонен личинками, даже пола не видно из-за колоссального количества этих ничтожеств. На балконах я увидел беременных мужчин и женщин, прикованных слизью к стене. Этот место было отделано так же, как и подвал.
- Беременные мужчины? Это невозможно. Ты рассказываешь какой-то бред.
- Ты слушай, не перебивай. Мы увидели множество червей: маленьких и больших, толстых и плоских. Их под полом было тысячи, а возможно даже миллионы. Когда мы подошли, сверху с балкона слизь спускала беременную девушку. Та слизь, наверно была каким-то живым организмом. Когда девушка оказалась на полу, то стала вертеться и стонать. Хваталась за живот и за горло и тут её вывернуло наизнанку. Её вырвало маленькими личинками. Которые стали расползаться в разные стороны. В таком темпе её вырывало несколько раз. Чуть погодя - стала хвататься за живот, и мы наблюдали, как из её чрева выходили черви, они просто выпадали оттуда. Их было несчетное количество. Из анального отверстия стал выползать длинный кольчатый червь. Она лежала на спине и блевала на саму себя, и личинки расползались по её лицу. Девушка лежала бездвижно. Она умерла, а черви выползали и выползали. Её живот со временем стал обычный, все твари покинули обитель. Кролик в стороне снова щелкнул пальцами, и снова выбежали шары жира с медвежьим рыком. Подбежав к мертвой девушки, они стал жадно жрать её. Я тогда даже слышал, как кости переламываются в пасти жирных монстров. В итоге от тела ничего не осталось, даже мокрое место слизали эти обжорливые твари.
- Ведущий нас монстр остановился в центре зала. К нему подбежали две огромных сколопендры. На их спине были человеческие лица. Они забрались на своего хозяина и стали ползать по нему и внутри него. В стороне кролика мы увидели толпу ампутированных детей, точно таких же, как и та девочка в ремнях и с кошачьими ушками. Они передвигались на плечах и бедрах. Когда они подошли к своему хозяину то стали тереться об его ноги, словно кошки. Он оторвал одной жертве ампутации заплатку на попе и вытащил кляп. Хлопнув в ладоши, огромные сколопендры подбежали к девочке и стали удовлетворяться. Одна сороконожка в рот, а вторая в задний проход. Хозяин, смотря на это засмеялся, и стал пинать других питомцев. Но «котята», словно намагниченные всё равно подходили к нему и ласкались об его ноги. Тут я заметил одежду Леона Усачева. Она лежала, друг на друге, будто её сняли самым аккуратным способом. Хозяин тогда первый раз посмотрел каждому из нас в глаза. Он опустил руку каждому на плечо и силой заставил встать на колени.