Apple Rabbit

«Do you like apples?»

Когда-то люди любили меня. Им было всё равно на мою внешность, я нравилась людям за свои поступки. За добрые поступки. Я помогала каждому нуждающемуся в помощи, некогда некого не злила. Но люди не знали, что за этой доброй и преданной маской скрывается. Но я и сама этого не знала, до какого-то момента. Я ненавижу людей. Мне становиться плохо от их ненавистного вида. Я не такая как они. Я уже давно блуждаю среди врагов, как одинокая волчица. Я – Джерри Оллфорд. Мне двенадцать лет, жила в городе с матерью. Отца у меня некогда не было. Он бросил маму ещё до моего рождения. Что же мне не нравиться в людях? Их слабость и жалость. Человеческая шкура только этим и пропитана. Они такие ничтожные, беспомощные и чужие для меня. Я умею быть приветливой, доброй и милой. Но в голове у меня всегда были дурные мысли. Я всю жизнь пряталась за маской добра, она уже приросла к моему лицу. Но я знала, что придёт момент, когда я сдеру её и покажу, кто же я на самом деле.
…
Мать уже полгода лежит в больнице с некой сердечной болезнью. Врачи говорят, что она неизвестная, но нужна операция в любом случае. Я каждый день молилась, чтобы мать выздоровела. Ведь потерять её, хуже любой кары. Кроме неё у меня некого не осталось. Я почти каждый день навещала её, рассказывала о своей жизни, подбадривала её. Сегодня я опять иду к ней. Поговорить больше не с кем. У меня друзей не было, всех смущала моя внешность. Что именно с ней не так? У меня с рождения нет на левом глазу ни роговицы, ни зрачка. Это иногда пугает других. Я пыталась носить линзы, но они плохо сказывались на глазах. А вообще, я некогда не следила за собой. Выбора в модной одежде не было, мама зарабатывала мало денег. Я всегда носила скромные, не яркие шмотки. Да мне было всё равно. Плевать на свою внешность и на мнения других. Я не старалась кому-нибудь понравиться.
Сирены машин за окном сбили меня с мысли. Я посмотрела на часы. Пол одиннадцатого. Пора бы идти в больницу, время не ждёт. Сейчас лето, на улице жарко. Поэтому долго одеваться не пришлось. Я натянула короткие джинсовые шорты, серо-белую блузку с короткими рукавами, поверх чёрную кофту на молнии, у которой с капюшона свисали заячьи уши, а на ноги обула серые кеты. Одевшись, я быстрым шагом спустилась по лестнице на первый этаж и захватила мобильный телефон с ключами от двери. Затем я вышла из дома, а со мной и мой чёрный кот Том. На улице много людей. Чего и стоило ожидать, ведь сегодня хороший и солнечный день. Я вышла на дорогу, ведущую прямо к лечебнице. Вокруг деревья и кусты. Лёгкий ветерок покачивает листья на их ветках. Неподалёку на детской площадке играю дети. В основном лет четырёх-пяти. Рядом со мной бежит Том, тоже оглядываясь по сторонам, как и я. Я так погрузилась в мысли о жизни, что не заметила, как прибыла на место. Вот она, больница. Том уже запомнил, что надо оставаться снаружи, дабы заслужить мою похвалу. Я, как обычно, погладила его и зашла в помещение. Белая плитка на полу, белые стены, множество горящих люстр, свисающих с такого же белоснежного потолка. Я поднялась на второй этаж, предварительно накинув белый халат. Именно там находилась палата матери. Идя по коридору, многие палаты были открыты. Из одних доносились ужасные запахи, из других звуки. Но меня они не интересовали. Наконец я добралась. Я отворила дверь в палату, зашла, и там меня встретил добрый взгляд родного человека. Я присела к ней на край кровати.
- Привет, мам. – произнесла я с грустью в голосе. Мне не хотелось видеть её здесь, а хотелось видеть дома. – Скорее бы тебя уже выписали.
- Я бы тоже этого хотела. Но ты же знаешь, выпишут меня ещё не скоро. – ответила она мне, с такой же печалью. – Но не волнуйся, это обязательно случиться. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя одну?
Она при этих словах слегка улыбнулась. А меня немного напугали её слова.
- Ты чего, ты обязательно поправишься! – я взяла её руку.
Потом к нам подошёл лечащий врач. Это был высокий мужчина со щетиной, у него были очки. И взгляд у него был строгий.
- Завтра операция. – сказал он, положив руку мне на плечо.
- Как? Уже? – я удивилась. Неужели уже завтра? Я даже не заметила, как прошла уже неделя после моего согласия на операцию. Я согласилась, даже при угрозе смерти матери. Врачи говорили, что она может не выдержать наркоза. Но операция обязательна. Без неё мать умрёт в любом случае. Так что это было очень трудным решением, но я согласилась. Шанс был, я его упускать не собиралась. Хотя мама была против этого и я с трудом её уговорила.
- Не беспокойся, всё будет хорошо. – успокаивала меня мама, заметив в моих глазах выступающие слёзы.
- Я знаю. – произнесла я, встав с кровати. Потом я взглянула на часы. Около двенадцати. Надо идти, скоро маме принесут обед.
Я вышла из палаты, глядя всё это время в добрые глаза матери. Я закрыла дверь, затем вытерла рукавом слёзы. Всё будет хорошо, я знаю. Я иду по коридору, раздумывая о завтрашнем дне. А вдруг, она не перенесёт операцию? Что я тогда буду делать? Не буду об этом думать. Всё будет хорошо.
Я сняла халат и покинула лечебницу. На улице меня уже ждал Том. Он всё ещё сидел возле входной двери, наблюдая за бабочкой, которая летала над его головой. На улице было всё так же солнечно, и лёгкий ветерок приятно дул в лицо.
- Пойдём домой. – позвала я кота. Тот послушно побрёл за мной.
На этот раз я решила пойти домой другой дорогой. Хоть она занимала немного больше времени, там не было так жарко. Однако Том не пошёл со мной. Он всё же привык ходить со мной по другой дороге, и по этой идти не собирался. Но я его не держала, пусть идёт, быстрее прибудет домой.
Меня занесло в тёмную подворотню, в которую лучи солнца просто не попадали. Я тут не хожу, поэтому не знаю, что меня здесь ждёт. По крайней мере, было немного жутко, а людей тут не было вовсе. Но компания мне быстро нашлась, и довольно гадкая. В мою сторону ехал чёрный автомобиль. Он остановился напротив меня и заглушил мотор. Две передние дверцы машины открылись, и из них показались два тёмных силуэта. Потом я увидела, что это были двое мужчин. Оба были весьма стройны, один с чёрными волосами, другой с русыми. Оба были одеты во всё чёрное, только у русого парня были ещё тёмные очки. Оба направились ко мне, и у обоих были какие-то странные и злобные улыбки.
- Ну, кто же это у нас здесь? – сказал чёрный, хихикнув.
- Что вам надо? Езжайте своей дорогой. – ответила я, сделав шаг назад.
- Почему же ты одна, в таком тёмном месте? – спросил тот же парень.
- Это был глупый вопрос. Вам нет до меня дела. – я попыталась удалиться.
- Хватит болтать. Хватай её. – приказал тот, что в очках.
И тогда я побежала. Я оббежала машину и помчалась в место, из которого доносились хоть малейшие звуки. По сторонам было всё ещё очень темно. Я обернулась и заметила, что у одного из мужчин был в руках шприц. Тогда я по-настоящему запаниковала. Я заметила, что они стали догонять, а я выдохлась. Тогда я закричала; однако уже было слишком поздно. Через несколько секунд я почувствовала иглу шприца в спине, из неё по моему телу начала струиться жидкость и весьма быстро. Затем на меня накинулись и повалили на землю. Потом последовали удары в живот и в грудь. Они продолжались до тех пор, пока я не начала кашлять кровью. Последней каплей был очень сильный удар в грудь, после которого тело и сознание полностью перестали бороться. Что эти двое дальше со мной делали, я не знаю.
Проснулась я на холодном асфальте. Но сил встать у меня не было. Смутные воспоминания о вчерашнем дне заставляют сердце ускорить биение. А может и не вчерашнем? Сколько я проспала? Может день, а может и два.
Я начинаю медленно соображать и приходить в себя. Первым делом я замечаю синяки, покрывающие большую часть моего тела. От недостатка тепла и солнца ноги озябли. На губе засохла старая кровь. А одежда была в полном порядке, видимо тем двоим надо было вколоть в меня ту хрень и нанести пару ударов, чтобы я потеряла сознание. Я попыталась узнать, где я нахожусь. А нахожусь я, нигде как в той самой подворотне, по которой я хотела дойти до дома. Только мне помешали это сделать.
Я попыталась подняться. Тело всё ещё жутко болело, но оставаться здесь не хотелось, да и смысла не было. Наконец я на ногах. Качаясь, я направилась на поиски дома. Пройдя приблизительно пятьсот метров, я услышала звонок мобильника. Неужели те двое оставили мне ключи с телефоном? Я достала из кармана телефон и посмотрела, кто звонит. Это был лечащий врач моей матери. Я мигом ответила на звонок.
- Алло? – насторожилась я. Голос прозвучал несколько неровно.
- Мисс Джерри, у меня неблагоприятные известия. Ваша мать не выдержала наркоза, и скончалась на операционном столе. Примите мои соболезнования, если сможете. – звонок завершен.
И тут внутри что-то оборвалось. От этих слов я чуть не грохнулась на землю. Мысли бешено вертелись в голове, а тело ощутило неприятную дрожь. Сердце бешено заколотилось, грозя пробить грудную клетку. Я нечего не осознавала. Не могла смериться с потерей самого дорогого мне человека. Становится дурно, всё мутнеет в глазах. Я вспомнила её последние слова. «Всё будет хорошо» - сказала она. Солгала. Вдруг сознание пробила ещё одна мысль. Ведь, это же из-за меня… это я ей помогла расстаться с этим миром. Если бы я не согласилась на операцию, она бы ещё жила. Хоть и немного, но жила. А я просто взяла, и сократила её жизнь. Как же непросто. Вдруг во мне что-то дёрнулось, и я со всей дури разбила телефон о кирпичную стену. Тот разлетелся на мелкие кусочки. Из глаз потекли слёзы. Я хотела рвать себе волосы. Хотелось подохнуть прямо здесь, прямо в этой подворотне или раствориться в воздухе. Но я знала что делать, и помчалась домой.
Странно, но я нашла свой дом очень быстро. Видимо от пережитого мой мозг начал соображать иначе. А что ещё более странно, я ничуть не устала, хоть и бежала достаточно долго. Я зашла в дом. Вдруг я услышала шаги, доносящиеся из кухни. Я успокоилась, когда увидела, что это наша соседка Маргарет. Она приходила каждый день после того, как мама попала в больницу, для того, чтобы чего-нибудь приготовить из еды. Так что она для меня как нянька.
- О, ты уже вернулась? – сказала она, заметив меня.
Я нечего не ответила. Я пошла в ванную и заперлась там. Как нельзя кстати на раковине лежали маникюрные ножницы. И как думаете, зачем они мне нужны? Для, возможно, самой большой моей глупости. Каждый день меня окружают люди, ненавистные мне существа. От их запаха и вида меня тошнит. Единственный человек, которого я по-настоящему любила – моя мать. А теперь, как назло, её не стало. Неужели я такая неудачница? И почему дорогие мне люди должны расплачиваться за мои несуществующие ошибки? Может, моя жизнь, это одна гигантская ошибка? Этот свет не для меня, совсем не для меня. Жить по его правилам невозможно. Почему судьба выбрала именно меня для своей игры? Нужно как можно быстрее покончить со всем этим. Я взяла в руки ножницы. Руки затряслись, ноги начали подкашивать. Было немного страшно. Но если я сделаю это, я, наконец, избавлюсь от всех этих мучений. Сейчас меня накрыла такая волна безысходности, какая некогда прежде не встречалась. Я узнала, для чего я в этом мире была нужна. Чтобы мною играла жизнь, как щенок с мячом. Когда захочет, прогрызёт во мне новую дыру. И ей плевать, как я себя после этого чувствую. Ведь, когда я буду негодной для игры, жизнь выберет новую жертву, как игрушку, а сломанную выбросит. Но, не смотря на всё это, у меня на лице была улыбка. Хватит тянусь, пора бы уже сделать это. Наконец, всё обдумав, я прорезала ножницами полосу сначала на левом запястье, затем на правом. Потом я по стенке спустилась на пол. Из ран хлынула кровь. Но я не боялась ни крови, ни боли, ни смерти. Это мне даже нравилось. Наконец я избавлюсь от острых когтей и зубов этой грёбаной жизни. Я уже была как под наркотой. Голова отказывалась мыслить, а в глазах помутнело. Я уже приготовилась уйти в мир иной, как услышала эту чёртову няньку. Но плевать, она меня вряд ли спасёт. Я уже потеряла сознание.
…
Но вдруг я проснулась. Почему? Я ведь порезала вены, выжить почти невозможно. Я открыла глаза, в них уже не плыло. Я посмотрела на запястья. Они были перевязаны. Вдруг мой взгляд попал на соседку, которая сидела на краю дивана, на котором я лежала. Она заметила, что я в сознании, и я приготовилась услышать нотации.
- Надо было глубже резать. Даже венку не задела. – она явно сказала это в шутку. По крайней мере, я услышала после этих слов смешок.
Вдруг она наклонилась и обняла меня. Кем она себя возомнила? Она такая же, как и все другие люди, как она смеет вообще прикасаться ко мне и спасать от смерти? Это не её ума дела, я сама решаю, когда мне сдохнуть. Поэтому я оттолкнула её от себя. Та немного озадачилась, но затем сказала вот что:
- Твоя мать завещала, чтобы я удочерила тебя. Так что относись ко мне, как и к ней. – после её слов единственная роговица и единственный зрачок на моём глазу сузились. Я явно этого не ожидала. Нет, мама не могла этого завещать. Да, Маргарет давний друг нашей семьи, да, она любит детей, а своих у неё нет. Но где моё согласие? Может, я не хочу, чтобы меня воспитывал кто-то другой, как не родной человек. После недолгой паузы она продолжила:
- У тебя больше не осталось родственников, так как многим ты не нужна. Ещё спасибо скажи, что тебя взяла я. Так бы тебя отправили в сиротский дом, а если нет, то ты всю оставшуюся жизнь провела бы на улице. А у меня есть и квартира, и дача, и много родственников, которым ты будешь не безразлична. Заживёшь , как в раю. – меня достала это речь.
- Почему я обязана с вами жить? – я была безутешна. Это был самый ужасный день в моей жизни.
Но она не ответила на мой вопрос, а сказала:
- Завтра едешь со мной на дачу. Может, природа немного освежит твой разум.
Я не знала что ответить, поэтому молчала. Да и перечить смысла не было. Ладно, может мать и хотела, чтобы я жила с этой Маргарет. Чёрт с вами, если не понравится, то сбегу. Попробовать стоит. Может жизнь и наладится. С другой стороны, Маргарет жила шикарно. У неё была шикарная дача, особняк, великолепный сад, много денег. Для неё судьба приготовила самый укромный уголок. Наверное, это жизнь, о которой мечтают все. Только меня одну она не интересовала. Хотя куда денешься, приходится играть теми картами, которые нам розданы.
Уже вечер. Нужно хорошенько выспаться, завтра рано вставать. Я же знаю, во сколько моя новая «мамаша» выезжает за город. Всё, надо выбросить плохие мысли из головы и продолжать жить. Пусть судьба ещё немного потреплет. Маму не вернёшь, да и она бы не хотела, чтобы я укоротила жизнь и себе. Банально, но всё же.
Я, наконец, сходила в душ, переоделась и легла спать. Половину ночи не могла уснуть, меня мучили мысли. Но вскоре ко мне пришёл Том и лёг вместе со мной. Он теперь единственный, кто меня понимает. С ним я уснула быстрее. Хотя меня всю ночь мучил кошмар, и довольно жуткий. Будто бы я нахожусь в яблочном саду. Мои руки почему-то в крови и яблочном соке. Вокруг меня ходят люди. Но что самое страшное, они все с пустыми глазницами. Они все проклинают меня, винят в чём-то. Я не смогла вынести их криков и проснулась. Я посмотрела на часы. 6:15. Пора вставать. А то эта Маргарет может и наорать. По лестнице уже послышались её шаги, я вскочила и помчалась в душ. После я быстро оделась. Одела то же самое, в чём была вчера. Я наполнила кошачью миску кормом, потом приоткрыла окно, чтобы Том мог выйти на улицу, когда захочет. Затем я бегом спустилась вниз. Там меня уже заждалась Маргарет. Она мне нечего не сказала, а только жестом показала, чтобы я вышла из дома. Она себя уже считает главнее меня? В прочем, я не подаю виду, а делаю всё, чтобы заслужить доверие. Я послушно вышла за дверь, а она следом за мной. Затем она закрыла дверь, и мы сели в машину, за рулём которой был её личный водитель.
Я всю дорогу наблюдала за тем, что происходит за стеклом автомобиля. После пятнадцати минут езды, Маргарет всё же решила заговорить со мной.
- Ну, ты рада что наконец выбралась за город? А то всё дома сидишь. Поверь, ты найдешь, чем восхититься в окружающем мире. – меня раздражал её голос. Но за последние полгода я немного свыклась. Она улыбалась почти через каждое слово. Это меня раздражало ещё больше. Хотелось зашить ей рот.
- Ага. – ответила я, отвернувшись от неё и продолжая смотреть в окно. В прочем, я её и не слушала. Мне было гораздо интереснее погружаться в мысли о жизни.
Примерно через час мы выехали за город. Ещё через десять минут прибыли на место. Да, действительно роскошная дача. Посреди участка располагается двухэтажный особняк, за ним большой сад, впереди особняка бассейн с двумя фонтанами по бокам. Красиво жить не запретишь. Хотя, я старалась делать вид, будто меня это ничуть не удивляет. Но всё же не верилось, что я смогу пожить в таком прекрасном месте. Похоже, жизнь решила загладить свою вину передо мной. Неплохо сделано, однако.
Мои мысли в очередной раз прервала Маргарет. Это что, привычка?
- Слушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Извини, что насильно привезла тебя сюда. Скоро мы уедем в город, и ты переедешь ко мне домой. У меня гораздо лучше, чем в твоей однокомнатной квартирке. А пока давай проведём время здесь, на свежем воздухе, подальше от городской суеты. Кстати, у меня есть сюрприз для тебя!
- Какой? – равнодушно спросила я.
- Я знаю, что ты кое-что очень любишь. Не случайно же я привезла тебя сюда. Хочешь узнать, что это? – ответом послужил мой взгляд на неё, но он был всё таким же равнодушным. Я не выдавала ни капли интереса. – Яблоки. Если мне не изменяет память, ты их просто обожаешь.
Откуда она об этом знает? Неужели мой взгляд на яблоки каждый раз меня выдаёт? Ну, хоть что-то приятное за день, да и вообще за последнее время. О боже, я их действительно обожаю, и не могу удержаться, когда их вижу. Особенно красные. Чёрт, зачем она произнесла это слово? Теперь она просто обязана мне их дать.
- Нет. – я сама удивилась своему ответу. Может, я и хотела сказать «да», но гордость – моё лучшее качество. Конечно, яблоки – это наркотик для меня. Но, я не опущусь до этого. Пусть теперь Маргарет поломает голову, думая, чем мне угодить. Я её не о чём не попрошу, и буду от всего отказываться. И пусть теперь узнает, что такое «гордость Джерри». Маргарет, теперь, придется с ней хорошенько помучиться. Тем более, я знаю, где искать яблоки. В саду, естественно. Ночью как раз туда и сбегаю.
…
Стемнело.
После первого разговора в пределах этой дачи, Маргарет показала мне комнату, в которой я проведу время, пока я здесь и смогу использовать как свой угол. Комната сама по себе была невелика, у стены располагалась односпальная кровать, у окна стоял письменный стол, на котором не было нечего кроме настольной лампы. Белые стены, деревянный пол. Вообще, здесь было неинтересно. Видимо Маргарет освободила эту комнату специально для меня. Наивная, не понимает, что я не останусь здесь надолго, и не буду приезжать сюда так часто. Хотя, что у неё в голове твориться.
Как же хреново. Уже вечер, а я нечего не ела с раннего утра. Маргарет, наверное, двести раз за день мне предлагала эти яблоки. Странно, но, похоже, она была одержима тем, чтобы я их попробовала. И она мне нечего более не предлагала из еды. Что за чертовщина здесь твориться? Зачем она привезла меня сюда? Я весь день провела в доме, и ни разу не выходила за его пределы, и Маргарет было на это плевать. Я помню, она говорила, что притащила меня сюда лишь для свежего воздуха. Ладно, не обращу пока на это внимания. Я посмотрела на часы. 11:45. И я говорю вечер? Уже почти полночь. Но, не смотря на это, я не чувствовала усталости. На первом этаже (а я сидела в комнате на втором), не слышалось ни шагов, ни звуков. Харе тут сидеть, так от скуки и помереть можно. Я тихо спустилась вниз и вышла из дома. На улице уже темно. Меня опять потянули яблоки мыслями о себе. Что же, когда я добралась до сада, яблочных деревьев было много. Но мой взгляд привлекла расположенная на столе возле сада миска, с лежащим на ней большим фруктом. Оно было там одно, такое большое и красное. По телу пронеслась лёгкая дрожь. Я подбежала к нему и взяла в руки. От света луны яблоко переливалось. Даже если бы я захотела оставить его одиноко лежать, я бы не смогла. Пора принять очередную дозу наркоты. Не медля более, я откусила и захомячила довольно большой кусок. Затем ещё один, и ещё. И так раз за разом, пока от яблока нечего не осталось. Вдруг за спиной я услышала шаги, затем краешком глаза заметила движение. Узнав, что за мной следят, я немедленно обернулась. Там была Маргарет, чёрт её подери. Она улыбалась как ненормальная, держа одну руку за спиной. Вдруг она нарушила тишину своим гадким голосом:
- Сюрприз! – вдруг она засмеялась. А я, додумавшись, наконец, убрать удивление со своего лица, сделалась снова равнодушной. А Маргарет, перестав ржать, просто улыбалась, смотря мне прямо в глаза.
- Что это значит? - выдавила я из себя.
- Поздравляю, ты принята в мою семью. Здесь все рады друг другу, и любят новые лица. Ох, жаль, что через пару минут ты перестанешь быть такой как раньше. В этом яблоке была особая штучка, которая изменит тебя навсегда, Джерри. А именно… - с этими словами она вытащила руку из-за спины. В ней оказался шприц. Мне стало немного страшно. Я больше не могла сдерживать на лице гримасу полного похуизма.
- Что это, мать твою, значит? Что было в этом яблоке, отрава? И что значит «перестанешь быть такой как раньше»? – я постепенно впадала в панику.
- Джерри… Мне лень это объяснять, но я скажу. Не отрава, а моё особое вещество, действующее на твой разум, погружая тебя в состояние гипноза. Помнишь тех двоих в подворотне? Повезло, они догнали тебя и смогли всадить начальную дозу, благодаря которой на тебя будут влиять следующие. Я буду управлять тобой, а ты будешь страдать, прося очередную дозу. А чтобы её заслужить, ты должна будешь работать на меня. Без этого наркотика ты сдохнешь. Хотя, я вряд-ли смогу примерить тебя. Ты у нас гордая, и скорее умрёшь, чем будешь на меня работать. Но ведь стоит попробовать, правда?
- А что насчёт «принята в семью»? У тебя же нет детей. Постой… Ты это не первый раз делаешь, верно, сектантка? – меня переполняла ненависть.
- Ну конечно не первый. У меня уже с десяток таких детей как ты. Зачем я тебе это рассказываю? Тебе неважно это знать, сейчас ты станешь игрушкой в моих руках.
Эти слова. Игрушка в её руках? Как она посмела такое мне сказать? Пока что только жизнь может считать меня таковой для себя. А это отродье не смеет считать себя за мою хозяйку. Чёрт, похоже, эта наркотическая дрянь начала действовать. Глаза разболелись и, судя по всему, покраснели. Но почему-то я чувствую себя как-то… неправильно, странно. Сейчас я, не моргая, смотрела в глаза этой твари. Вдруг в них я заметила удивление и… страх. Она боится. Но чего? Хотя плевать. Вдруг она, дрожащим голосом произнесла:
- П-почему ты улыбаешься?
Я улыбаюсь? Верно, на моём лице сейчас растянутая улыбка. Кто знает от чего это. Вдруг я резко подскочила, и мой взгляд попал на небольшой нож, лежащий около той миски на столе. Во мне было огромное количество энергии. За доли секунды я схватила нож и подскочила к Маргарет, повалив её на землю. Её глаза были полны ужаса и страха. Но мне на неё было плевать. Меня интересовали только её глаза. Я сейчас не осознавала что делаю. Это был какой-то своеобразный наркотик. От него мой мозг отказывался мыслить.
- Ты любишь яблоки? - я проткнула ножом её левый глаз, затем вытащила его и взяла в руку. Я проделала это и с правым глазом. Лезвие ножа царапало кости. Из глазниц потекла тёмно-красная субстанция. Что эта сука со мной сделала? Я держала в руках два окровавленных глаза, глядя на них с лёгкой улыбкой. А та, что подо мной, просто визжала от боли. Чтобы она, наконец, заткнулась, я протолкнула ей в глотку её собственный глаз. От вкуса крови её чуть не вырвало, но видимо глаз застрял в горле, и месиво не могло выплеснуться наружу. От этого Маргарет стала задыхаться и рыть землю руками. Как же мне это нравилось.
- И кто же из нас теперь «игрушка»? – я, похоже, сошла с ума. Либо это действительно так, либо это всё наркотик. Однако, Маргарет не могла мне ответить. Она сейчас тоже нечего не соображала, но уже похлеще меня. Представьте себя на её месте. Без глаз, вы задыхаетесь собственными отходами. Весело, не правда ли?
Мне надоел её тошнотворный хрип. Я опять взяла нож и решила покончить с ней. Заранее слезши с неё, я начала проделывать кое-что новое. А именно, начала резать ножом горло, отделяя голову от тела. Раздался неприятный хруст. К счастью, нож был наточен. Поэтому через некоторое время я закончила, хотя пришлось переломить руками позвоночник. Сердцебиение моей игрушки уже давно прекратилось. Рвота, смешенная с кровью, растеклась по сторонам, найдя путь через рану. Если бы вы видели, как выглядела сейчас Маргарет, вас бы, скорее всего тоже стошнило.
Сейчас я стою и смотрю на то, во что превратилась Маргарет. Выше груди сплошное кровавое месиво. Я сжимала в руке её глаз. Решила на него взглянуть.
- Это же тоже яблоко. Только глазное. – на меня опять налезала маска безразличия. Я бросила нож на землю. Вдруг разболелась голова. Я поняла, что вещество перестало действовать. Ну что же, похоже, нужно раздобыть ещё, ведь Маргарет сказала, что без него я не выживу. А затем направиться на сбор «урожая». Я говорила, что я ненавижу людей? Похоже, они не заслуживают иметь яблоки… глазные яблоки.
А пока, оттащу убитую жертву прочь.
…
Телевидение:
«Уже вторую неделю в городе находят трупы людей. Так же известны два случая убийства за его пределами. За две недели убито одиннадцать человек. За всё это время удалось узнать совсем немного информации. Однако, убийца всего лишь малолетняя девушка-подросток. Из деталей внешности нечего узнать не удалось. Но известно, что каждый раз убивает людей разными инструментами, и каждый раз оставляет их рядом с трупом. Убивает людей одним и тем же способом. А именно, вырезает оба глаза, затем запихивает их в глотку своей жертвы. Видимо, подросток действует неосторожно, но быстро, ведь у последнего убийства были свидетели, которым пришлось видеть резню меньше минуты, прежде чем убийца скрылась в тени. Ей повезло, свидетели были детьми. Они смогли кое-что рассказать, другое вспомнить не в состоянии. Подросток, перед тем как вырезать своей жертве глаза, спросила «Ты любишь яблоки?», а так же, во время убийства на плече у девушки сидел чёрный кот. Если вы можете дать хоть немного информации, сообщите в ближайшее отделение полиции»