Хищный Мясник

На улице стояла невыносимая жара. Шериф Ник Марсон топтался возле деревянных, недавно покрашенных дверей и длительное время пялился на неё. Цвет двери или то, как её покрасили, его вовсе не волновало, просто он точно не знал, что делать. Конечно же постучать, но для чего? А стоит ли вообще это делать? Простое действие превратилось в тяжёлое решение. Так или иначе, он постучался, тут же отбросив нахлынувшее волнение.

Первые несколько секунд по ту сторону стояла мёртвая тишина, но через мгновение сразу послышалась возня. Кто-то, стуча каблуками, быстро, чуть ли не летя, спускался по лестнице, а после торопливо зашагал в сторону двери. Она распахнулась, и перед шерифом предстала низенькая женщина средних лет, с пробивающейся сединой, уже виднеющимися морщинами под глазами и складками на лбу, но очень добрыми, живыми, ярко-зелёными глазами. Одета была в белую рубашку, чёрную юбку и туфли на среднем каблуке.

Приветливо улыбнувшись, женщина выпрямилась. Очки, находившееся прямо на кончике носа, готовы были рухнуть на пол и разбиться, но, ловко взгромоздив их на переносицу, женщина избежала потери.

— Шериф Марсон, какими судьбами в нашу скромную обитель? — шутливо спросила она и шаркнула ногой.

— Извините, что беспокою Вас, миссис Лакросс, но это очень важно. Дело связано с одним парнем, который раньше жил у Вас в приюте, — выпалил Марсон, почему-то сильно волнуясь.

— Кого Вы имеете в виду? — не совсем поняла миссис Лакросс.

— Двенадцать лет назад здесь проживал парень по имени Кристиан Мюллер, — отрапортовал шериф, стараясь не быть слишком резким в словах и движениях.

Женщина как-то недоверчиво посмотрела на шерифа, будто бы он пытался продать ей подержанную вещь, которую сам же купил в переулке. Но, так или иначе, она отошла в сторону, пропуская мужчину внутрь, закрывая за ним дверь.

Ник, немного сутулясь, зашёл и оказался в просторном и довольно светлом помещении. На стенах красовались красные обои, слегка выцветшие за последние пять лет, на дощатом полу находился небольшой коричневый коврик, расстеленный посередине пола. Напротив дверей находилась лестница, ведущая на второй этаж, а по бокам от неё было ещё две двери. Повсюду стояли цветы и прочая растительность, а на стенах висели картины каких-то художников, имён которых шериф не знал.

Осмотрев помещение, Марсон снова замялся. Почему-то его очень волновал этот Кристиан Мюллер, из-за которого он вскочил так рано утром и метнулся в приют с огромным рвением. Но сейчас это рвение куда-то испарилось.

— Пройдёмте в гостиную…

— На самом деле, я бы хотел посетить комнату Кристина, если она никем не занята.

Миссис Лакросс удивлённо посмотрела на шерифа, поразившись его уверенности. Ей и самой стало неуютно. Напоминание о её бывшем воспитаннике немного взволновало её, а неслабая заинтересованность шерифа Марсон в нём и вовсе создала странное смятение.

Помедлив с ответом, женщина выдавила из себя виноватую улыбку и поравнялась с Ником.

— Комнату Криса никто не занимал с того времени, когда он покинул наш приют. Я в ней периодически убираюсь, но поверхностно, стараясь ничего не трогать, — с огромным усилием выдавила из себя Лакросс, пряча глаза от шерифа.

— Значит, мы можем продолжить наш разговор там? — совершенно прямо, без намёков, спросил мужчина.

— Да, скорее всего… — замялась женщина.

Они поднялись наверх и прошли к самой дальней комнате, напротив которой была комната миссис Лакросс. Женщина слегка помедлила, прежде чем открыть комнату, но потом рассеянно стала ощупывать себя. Подняв голову, она снова виновато улыбнулась.

— Простите, я забыла, что ключ находится у меня в кабинете. Я быстро за ним схожу.

Миссис Лакросс покинула Ника, оставив его в полном одиночестве. В приюте царствовала какая-то тёплая тишина. Все ещё спали, так как было достаточно рано, поэтому и стояла такая тишина. Шериф решил даром время не терять, тут же принявшись осматривать дверь. Она выглядела очень старой: краска уже давно облазила, две жёлтые наклейки с мотивирующими надписями немного порвались, а некогда белая табличка, на которой большими, но красивыми буквами было выведено «Кристиан Мюллер», пожелтела. От этой двери веяло старостью и… добротой.

Оставив дверь Кристиана, он обратил внимание на дверь напротив. Она была покрашена, а табличка сияла новизной. На ней уже не так аккуратно было написано «Хейзел Лакросс». Да, комната самой миссис Лакросс, владелицы приюта, находилась прямо напротив комнаты Мюллера. К чему бы это?

Шериф задумался над этим и постепенно стал понимать. Но прежде чем он успел додуматься до верного решения, его внимание тут же привлекла Хейзел, торопившаяся к нему.

— Извините, что заставила ждать, — быстро протараторила женщина, держа в руках заветный ключ. — Все ящики обшарила, а он в коробке лежал. Ещё раз извините. Просто я привыкла хранить все ключи в ящиках, а тут в коробку положила…

Это показалось и забавным и странным. Шериф Марсон добавил эту забавную странность к двери комнаты и усмехнулся. Он, похоже, догадывался, что вообще происходит.

Наконец оказавшись в заветной комнате парня, Ник узрел её «внутренности». В ней вроде и не было ничего интересного, но в то же время веяло какой-то приятной, но удушающей атмосферой. Какой-то стойкий запах витал по комнате, ударив в нос мужчине. Он чихнул.

— Будьте здоровы, шериф, — улыбнулась миссис Лакросс. — Можете осмотреть комнату, но не трогайте вещи руками… Они мне очень дороги.

— Не волнуйтесь, миссис Лакросс, я постараюсь не унести их с собой, — усмехнулся мужчина.

Своим широким и быстрым взглядом он мигом окинул всю комнату, подметив для себя парочку вещей. Обычная комната парня: небольшая кровать стояла у единственного окна поперёк комнаты; у изголовья кровати, по правую от двери стену, стояла полка с книгами, фигурками и дисками, напротив находилась другая полка, но её заполняли коробки, в которых что-то было. Прямо у двери, по левую сторону, находился шкаф для одежды, а по правую сторону тумбочка со старым телевизором и дисководом. Кажется, его никогда не включали.

Походив туда-сюда, позаглядывав в шкаф и коробки, Ник сдвинул свою шляпу и посмотрел в окно. Из него можно было увидеть пару домов, улицу и большое дерево, находящееся на территории приюта.

— Шериф, а что случилось? — не сдержав любопытства, Хейзел Лакросс подошла ближе.

— Понимаете ли, миссис Лакросс, я не хочу вас расстраивать или пугать, так как вижу, что Кристиан был вам очень дорог, — понимающий взгляд в сторону женщины, — но, так или иначе, спешу сообщить Вам, что ваш воспитанник, Кристиан Мюллер, был замечен на месте преступления во время моего патрулирования. Я и мой напарник наткнулись на него у леса. Это было в десять тридцать два. Замечен он был с трупом девятнадцатилетнего парня, Ричарда Стивенсона. Его голова была пробита лезвием топора. По всей видимости, Кристиан напал на Стивенсона и ударил его по голове топором, а потом потащил в лес. Сам Кристиан скрылся, как только мы вышли из машины. Он очень быстро удрал, бросив труп на дороге.

Во время этого жуткого рассказа женщина стояла с выпученными глазами, на которые постепенно наворачивались слёзы. Она вся тряслась от страха и отрицания, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Марсон помог ей присесть на кровать, поглаживая старую женщину по спине.

— Шериф, а Вы не могли ошибиться? — в надежде спросила Хейзел, едва сдерживая себя.

— К сожалению, нет, миссис Лакросс, мы тогда отчётливо видели именно Кристиана. Фары машины прекрасно осветили его неприкрытое лицо. Он сначала замер, не ожидав, что появимся мы, поэтому нам удалось очень хорошо рассмотреть его лицо. К сожалению, поймать его не удалось.

Тут уже женщина не выдержала. Она тяжело задышала, проглатывая ком, застрявший в горле, попутно вытирая нахлынувшие слёзы. Она не могла поверить в то, что ей говорил шериф, но и отрицать было глупо. Если шериф действительно так говорит, значит, так оно и есть. Но от этого осознания стало ещё хуже. Уткнувшись в плечо мужчине, Лакросс заревела, пытаясь что-то сказать, но из-за слёз этого не было слышно. Ник аккуратно стал поглаживать спину старой женщины, понимая, что здесь не стоит продолжать. Для начала нужно, чтобы миссис успокоилась, а уже потом продолжать.

Прошло пару минут, а казалось, целая вечность. Плач понемногу утих, сменившись простыми всхлипами. Миссис Лакросс отпрянула от шерифа, прикрывая лицо руками.

— Может, воды? Или чего-нибудь ещё? — заботливо спросил Марсон.

— Нет, не стоит, — успокоившись, но опечалившись, сказала владелица приюта, вытирая остатки влаги. — Я в порядке.

— Очень хорошо. Миссис Лакросс, я приехал сюда, чтобы узнать от Вас о жизни Кристиана на тот момент, когда он жил в приюте. Если Вы расскажете, то очень поможете следованию, — аккуратно начал шериф, стараясь не вызвать новый приступ у старой леди.

— Хорошо, я всё расскажу…

Он появился очень внезапно. Поздно вечером, закрывая двери приюта, я обнаружила на ступеньках люльку. Посмотрев в неё, увидела мирно спящего ребёнка, а рядом лежала маленькая бумажка. На ней было написано: «Позаботьтесь об этом ребёнке. Его зовут Кристиан Мюллер». Конечно же, я взяла его и оставила в приюте. Моё бедное сердце не могло бы поступить иначе.

На самом деле, я была крайне поражена. Кристиан оказался не просто милым ребёнком, а очень заботливым и добрым. Даже будучи ребёнком, он проявлял большой интерес к учёбе, всегда старался помочь и являлся трудолюбивым мальчиком. Пускай он мало общался с другими детьми из приюта, никогда не отказывал им в помощи. Он был этаким волонтёром.

Кристиан выглядел крупнее, чем остальные дети приюта или его одноклассники. У него высокий рост, широкие плечи и твёрдые черты лица. Я всё ещё помню те умные и добрые, но какие-то уставшие серые глаза, постоянно взъерошенные светло-каштановые волосы. А эта улыбка! Широкая, всегда излучавшая успокоение и заботу. Этой улыбкой можно было бы осветить весь мир.

Вы ведь понимаете, что такой добрый мальчик всегда найдёт кому помочь. Он не уставал, работал, учился, помогал местным старикам, малообеспеченным семьям и людям с ограниченными возможностями. С самого детства. К нам постоянно приходили и хвалили Криса, а он скромничал. И даже когда он ушёл, поселившись недалеко отсюда, продолжал помогать другим. Он частенько приходил сюда повидаться со мной, повозиться с детьми. Любил животных. Замечательный человек.

Было бы несправедливо не отметить его кулинарные способности и рвение к спорту. Уже с пятого класса прекрасно знал, кем хочет быть — тренером по борьбе. Он всегда был в хорошей физической форме, имел большую силу воли, но вот… мало ел. На самом деле ел, но если что-то из мяса, то только свинину. Мог за день поесть раз — и не есть весь день.

Скажу честно, его мало интересовали девушки, скорее парни. Кристиан частенько заглядывался на хорошеньких и красивых мальчиков и не скрывал этого. Девушки для него всегда были друзьями, а вот парни имели гораздо большее значение. Никто из приюта его не осуждал за это, так как я стараюсь воспитывать добрых и понимающих детей.

Кристиан для меня был больше, чем воспитанником. Он был для меня сыном. Между нами никогда не было формальностей, недомолвок. Казалось, что он всегда был моим сыном. Я всегда приводила его в пример другим детям.

С нашей последней встречи прошло пять лет… Я очень скучаю по нему и хочу снова увидеть, обнять, сказать: «Сынок, всё нормально. Все ошибаются, но ведь всё ещё можно исправить...» Я… я… Если бы я могла, то никогда бы не отпускала его. Знала бы я то, на что он способен… Я в это не верю! Не верю…

Женщина прервала свой рассказ, снова чуть ли не плача. Она была не в силах осознать то, что её любимый мальчик мог кого-то убить. Она всеми силами держалась за мысль о том, что всё это было одной большой случайностью, обычным недоразумением.

Шериф, заметив состояние владелицы приюта, тяжело вздохнул. Он и сам уже мало верил в то, что такой добрый человек способен на убийство равного себе. Но, так или иначе, это был он. Тогда что могло подтолкнуть Кристиана на убийство? Какие цели он преследовал? Чего хотел добиться?

— Миссис Лакросс, у Кристиана были проблемы с одноклассниками или кем-то ещё? Он имел вредные привычки, интерес к азартным играм? Способен был вступить в секту?

— Что Вы, шериф! — воскликнула Хейзел, будто бы забыв, о чём был разговор. — Кристиан не пил, не курил и не принимал наркотики, никогда не играл в азартные игры, вообще не играл. Он не мог вступить в секту, потому что имел сильную личность, которую нельзя сломить. Но насчёт врагов совсем не уверена… Вам стоит обратиться в школу, где учился Кристиан. Я слышала, что с каким-то парнем он сильно не ладил, но точно не знаю…

— Хорошо, спасибо. Простите, что вообще мог такое предположить, — встал Марсон, помогая встать миссис Лакросс. — Вы очень помогли, миссис Лакросс, за что благодарен Вам.

— Что же Вы, шериф, мне ничего не стоит сказать… Надеюсь, Вы узнаете, что случилось с Кристианом.

— Конечно узнаю, ведь это моя обязанность.

Покидая приют, шериф Марсон ещё раз извинился и поблагодарил старую женщину, после чего направился по указанному адресу, где его ожидал очередной расспрос…

Следующее место, которое решил посетить шериф, было домом местного старика, Ларри Гарсона. Ему было около семидесяти пяти лет, но чувствовал он себя прекрасно, хотя врачи говорили, что осталось меньше восьми лет. Ларри не волновался о скором уходе из жизни, скорее наоборот, он вкушал последние года и смаковал их. Гарсон никогда никуда не торопился, поэтому его можно назвать счастливым.

Шериф был хорошо знаком с Гарсоном, пускай и запамятовал, где тот проживал. Шерифу было шестьдесят три года, но чувствовал он себя старше, примерно на ровне с Ларри. Ник очень уважал его, ведь Ларри Гарсон — один из самых активных жителей всего города, всегда и везде старается проявить себя, помочь другим. Чем-то похож на Кристиана.

Прибыв на нужное место, шериф Марсон сразу же встретил старика, как только подошёл к ограде. Седовласый мужчина подстригал кусты каких-то цветов, название которых шериф точно не знал. Гарсон был цветоводом, флористом, а потом устал. Сейчас же просто растил цветы для своего удовольствия.

Жил он один, у него никогда не было женщины или мужчины, его это не интересовало. Ему нравилось жить одному, не обременять свою жизнь случайными встречами или вечными мучениями. Ларри был свободной птицей, которая наслаждалась каждым днём, будто последним.

— Здравствуйте, мистер Гарсон! — громко поздоровался шериф, открывая калитку. — Как жизнь?

— О, Ник, ты, — обрадовался прибытию шерифа старик, отвлекаясь от своей работы. — У меня всё прекрасно, как и всегда. А ты какими судьбами здесь?

— По очень важному делу. Я занимаюсь делом Кристиана Мюллера…

— Того дивного мальчонки? — перебил шерифа Ларри, не поверив своим ушам. — Что он такого натворил?

— По всей видимости, совершил преступление. Он убил человека, Ричарда Стивенсона. Он жил на другом конце города, примерно там, где находится лес. Я и мой напарник застали его, когда он тащил тело.

— Да ты шо?!

Старый мужчина чуть не выронил секатор, в удивлении опустив руки. Было такое ощущение, что он принял это за смешную шутку, в которую, конечно же, не поверил.

— Почему Вы удивлены? — решил по-хитрому спросить Марсон, наблюдая за реакцией знакомого.

— Потому что не мог такой хороший парень кого-то убить, — Гарсон говорил это так, будто все должны об этом знать. — Крис и мухи не обидит. Он всегда был самой добротой.

— А можно поподробнее?

— Конечно!

С Крисом я познакомился, когда ему было восемь лет. Уже тогда он выглядел большим. Мне казалось, что ему не меньше одиннадцати, и очень удивился, когда тот сказал, сколько ему лет. В отличие от многих детишек, голос у него был не ребяческий или писклявый, а достаточно твёрдый и уверенный.

Крис мне с самого начала показался хорошим мальчиком. Он был хорошо воспитан, а самое главное — приспособлен к труду. Он никогда не плакал из-за каких-то ран или ушибов, никогда не жаловался, когда другие дети над ним смеялись, называя кабаном. Он всегда мог достойно ответить, не используя кулаки. Защищал слабых. В общем, сказочный ребёнок.

Мне он частенько помогал, даже когда я и не просил. С ним всегда было что обсудить. Не те детские или подростковые темы для разговора, а взрослые дела, жизнь. Крис частенько шутил, причём очень смешно. Может быть, он и был серьёзным, но с чувством юмора у него никогда не было проблем.

Крис никогда не сидел без дела. Он постоянно ходил на всяческие подработки, учился, занимался благотворительностью, помогал окружающим. Кстати, помнится он помогал на скотобойне, умело орудовал топором и тесаком.

Скотобойня-то принадлежит Джозефу Гроссману. Он мясник и скотовод. Крис частенько ему помогал.

Вот только мальчик вырос, стал мужчиной. Он появлялся в нашей стороне первое время, а потом стал появляться всё реже и реже. Последние три года ни разу не появился на глазах. Но ведь всё не вечно! Жизнь, она такая. Увела мальчишку шальная.

Старик закончил свой рассказ и выдохнул. Рассказывал он с выражением, акцентируя внимание на каких-то незначительных, казалось бы, деталях. Шериф слушал внимательно, подмечая для себя всё самое важное.

— Большое спасибо, мистер Гарсон, — улыбнулся мужчина, крепко пожав руку собеседнику. — Вы сделали полезное дело и помогли следованию.

— Да что стоит рассказать, — отмахнулся Ларри.

Марсон мысленно усмехнулся. Где-то он уже это слышал.

Покинув дом Ларри Гарсона, он отправился в следующее место, где ему предстоял новый разговор.

***

Перед глазами сменялись картины одна за другой. Погода была свежее, чем вчера, придавая бодрящее ощущение. Шериф Марсон уже успел забыть, как выглядело это место, в котором прожил больше двадцати лет, а после покинул, вступив на порог новой жизни. Казалось, что оно осталось таким же, каким и было, точно десять лет назад. Память ли игралась с ним или душа желала в это верить — хотелось бы знать и самому.

Но он приехал сюда не для того, чтобы любоваться живописными пейзажами и предаваться воспоминаниям. Он здесь для важного дела — дела Кристиана Мюллера. На той улице, на которой раньше жил Ник, находилась школа Кристиана. По наводке миссис Лакросс он отправился именно туда. Вчера его заняли другие дела: допрос соседей приюта, места, где Мюллер провёл свои восемнадцать лет, а потом совсем немного времени. Теперь же предстояло допросить учителей и сотрудников школы, чтобы узнать куда больше.

Остановившись и припарковавшись, шериф вышел из машины и стремительно направился в здание школы за особыми знаниями, которые мог получить только он. Что же, работа даёт свои привилегии.

И вот он здесь. Последний раз он посещал эту школу, когда ещё сам в ней учился. Спустя столько времени она очень изменилась, стала лучше, новее: новые стены, новые потолки и пол, новые двери… Сразу видно, что эта школа богата не только знаниями, но и деньгами. Раньше она таким похвастаться не могла.

Засмотревшись на интерьер, Марсон столкнулся с уборщиком, от которого узнал, где находится кабинет директора школы. Направившись туда, он продолжал оценивать цвет стен и потолка, новые декоративные украшения, какие-то фотографии и картины, выдержки. В кабинете номер восемь, принадлежавшем на данный момент компьютерам и технике, раньше находилась старая директорская, но позже её сместили в учительскую, а учительскую в никому не нужный кабинет под номером шесть, где проходили химические и физические опыты. Какой кабинет занимал эту должность на данный момент, он не знал, да и ему не было интересно.

Нику Марсону никогда не нравились химия и физика, а после того, как одному из его одноклассников оторвало руку (потому что он не следовал правилам безопасности и не слушал учителя), он и вовсе возненавидел эти два опасных школьных предмета. Помнится, ему тогда вообще не нравилось учиться, но вскоре нелюбовь к школе прошла, и пришли новые силы и желания, вернувшие страсть к учёбе. Правда потом мужчина влюбился (в одноклассницу, Шелли Фриз; она не испытывала к нему ответных чувств, но позволяла себе играться с чувствами бедного парня. Когда ей это надоело, девушка разорвала все связи с Ником, а он тогда сник), снова забив на учёбу. С горем пополам он закончил основное обучение.

Вспоминая свою школьную жизнь, Марсон остановился у дверей, ведущих в директорскую, где должен был находиться Эрик Митчелл, нынешний директор школы Калингфора. Постучав, шериф получил резкое «Войдите». Помедлив, он распахнул двери кабинета и оказался в светлой и просторной комнате. Стены были приятного бежевого оттенка, потолок белый, на полу красовался ковёр персикового цвета, укрывая всё пространство. Прямо напротив двери было большое окно, перед котором стоял массивный стол из светлого дерева, за которым восседал взрослый мужчина лет пятидесяти или шестидесяти. У него были тёмные волосы, но светлые глаза, морщинистый лоб и немного впалые скулы. Одет был в чёрный пиджак, под которым пряталась белая рубашка, а на ногах чёрные брюки и лакированные туфли. Дорого, богато.

Эрик кивнул шерифу в знак приветствия и указал на кресло, стоящее перед столом. Присев, Ник немного замялся под пристальным и тяжёлым взором Митчелла, не имея и малейшей возможности расслабиться. Светлые глаза пожирали шерифа с какой-то странной неприязнью и жгучим любопытством, приковывая его к креслу, словно к электрическому стулу. Один всем известный факт: Эрик Митчелл слыл одним из самых успешных и строгих директоров, держал всё и всех в ежовых рукавицах, испепеляя своим взглядом. Марсон это знал, но не ожидал, что его встретят так холодно.

Выдержав длительную паузу, темноволосый мужчина начал разговор:

— Так что за важное дело, шериф Марсон, которое не требует никаких отлагательств? — пробасил он, заставив шерифа поёжиться от уверенного и стойкого голоса.

— Я по делу Кристиана Мюллера, Вашего бывшего ученика. Помните такого? — взял себя в руки Ник.

Эрик помедлил с ответом, но затем нехотя кивнул, не предвещая ничего хорошего.

— Да, помню, — с натяжкой ответил мужчина, сжимая руки в замок. — Не скажу, что чем-то выделялся среди остальных учеников, если только не его успехи в спорте и постоянная инициатива в разного рода мероприятиях.

— На него были какие-нибудь жалобы, доносы? Он участвовал в дебошах, общался с хулиганами или кем похуже? — осыпал вопросами директора Ник.

— К моему великому удивлению, но ко мне в кабинет он попадал только в лучшем случае, да и то — крайне редко. Его часто хвалили и никогда на него не жаловались.

Марсон удивился. Неужели и в школе Кристиан вёл себя как примерный мальчик, совершая лишь добродетель? Не может быть такового! Такой здоровый и серьёзный парень действительно никогда не нарушал каких-либо правил и никого не обижал? Вообще?

— Вижу, Вы удивлены, но это действительно так, — усмехнулся Митчелл. — Все свои восемнадцать лет в этой школе он провёл более чем нормально.

— Какие-нибудь учителя, которые занимались с Мюллером и его классом, могут со мной поговорить? — уцепился за последнюю соломинку мужчина, не верящий в святость парня, который не так давно на его глазах тащил труп ни в чём неповинного человека.

— Только двое: Джессика Ворстон и Нил Стокман. Мисс Ворстон — учительница истории, мой заместитель и бывшая руководительница класса, в котором учился Кристиан. Мистер Стокман — учитель физкультуры, — пояснил Эрик. — Они единственные из старого состава, кто всё ещё преподаёт у нас, а так в основном новые и молодые учителя.

— Большое спасибо, мистер Митчелл, Вы мне очень помогли.

Встав с кресла, шериф направился к двери, но директор остановил его на полпути.

— А почему Вас интересует Мюллер? — спросил мужчина, с любопытством уставившись на собеседника.

— Он совершил убийство девятнадцатилетнего парня, Ричарда Стивенсона, — ответил Марсон всё так же безрадостно.

На этом разговор подошёл к концу. Мужчины попрощались, и наш герой покинул директорскую, отправившись в кабинет мисс Ворстон.

***

Кабинет Джессики Ворстон значился под номером четыре и нёс должность кабинета истории. Марсон отметил, что помещение почти ни капли не изменилось, если только стены и пол. Как только он вошёл в него, его сразу встретила приветливая и взрослая женщина лет семидесяти, выглядевшая статно для своего возраста. Ярко-рыжие волосы, карие глаза, морщинистое лицо и очки в тёмной оправе.

Добро улыбнувшись гостю, Джесс пригласила его присесть за одну из парт, после чего встала у доски.

— Шериф Марсон, чем могу помочь, чему могу научить? — продолжая улыбаться, спросила Ворстон.

— Хочу услышать от Вас про Кристиана Мюллера.

История. Ник любил историю, а она любила его. Ему всегда нравилось запоминать исторические личности и даты, узнавать, что было раньше, рассуждать на спорные темы. История привлекала его своей непосредственностью и сложностью, заигрывающими с ним, как молоденькая школьница. Он и сейчас её любит, но не так, как тогда.

— Кристиана? — удивилась женщина. — Зачем это Вам?

— Нужно для дела, — сдержанно ответил Ник.

— Как скажете, — Джессика присела за свой стол. — Кристиан был достаточно сообразительным парнем, всегда был первым среди своих одноклассников и быстро соображал. Его назначили старостой класса, и он всегда выполнял свои обязанности. Из всех предметов Кристиану легче давались физкультура, математика, физика, биология и география. Ни с кем не ругался, но был достаточно скромен, — учительница замялась, но под пытливым взглядом мужчины продолжила: — Имел интерес к своему полу, а девчонки для него были подружками. К учителям был вежлив, никогда никому не грубил. Правда, был один парень, с которым он частенько конфликтовал. Его зовут Аарон Петерсон. Был местным хулиганом.

Во время всего рассказа шериф смотрел на доску. Перед его глазами вырисовывалась картина школьных дней Кристиана. Снова не складывается. Как такой спокойный, умный и рассудительный парень может пойти на убийство?

По окончанию беседы с учительницей, Марсон попрощался с ней и отправился к физруку. Тот ничего нового не сказал, поэтому Нику пришлось отправиться к ещё четырём людям, с которыми Мюллер был ближе всего: Сара Вуд, Кэлли Сейтсман, Анна Лейком и Гарри Дансби.

***

Допрос бывших одноклассниц и лучших подруг Кристиана — Сары и Кэлли — принёс свои плоды. Шериф узнал, что парень частенько кусал себя за пальцы и обгрызал их до крови, играл в регби и имел интерес к человеческой анатомии. Кусочки пазла стали потихоньку складываться, но этого было всё ещё мало.

Анна Лейком, бывшая девушка Кристиана, рассказывала, что шатен очень вкусно готовил и был просто прекрасным партнёром. Он всегда заставлял девушку смущаться и трепетать от счастья, был мастером флирта. Кратко упомянула постель, но здесь шерифу стало неинтересно, поэтому он отправился к следующему человеку.

Гарри Дансби, бывший парень Кристиана, говорил практически то же самое, но в своём рассказе упомянул дорожную забегаловку, в которой Мюллер работал первое время. Марсон вспомнил одного маньяка, который тоже работал в подобном месте и готовил своих жертв, продавая бургеры с котлетами из человеческого мяса…

Изрядно потрудившись и устав, Ник отправился домой, готовясь к завтрашнему дню.

***

Ник Марсон патрулировал окраины города вместе со своим напарником Джейкобом Своном. Всё шло хорошо, ничего не происходило. Действительно, а что должно было происходить в Калингфоре? Один из самых спокойных городов штата Флорида, в котором практически ничего не происходит. Шериф даже разочаровался в подобном исходе, ведь в его молодости всё было иначе.

Проезжая на границе с лесом, Марсон резко затормозил. Его напарник слегка качнулся.

— Шериф, что это? — взволнованно спросил Джейкоб.

Перед ними стоял человек, прикрывающий своё лицо от света фар. Второй рукой он держал что-то, похожее на человека. Вернее, это и был человек.

— Парень, ну-ка стой на месте! — открыв дверь, крикнул Ник.

Тот резко рванул в лес, выпустив труп человека. Шериф и Свон выскочили из машины и побежали за ним. Они вывели свою собаку и отпустили.

Началась погоня.

Ник и Джейк остановились, наблюдая за Сэмом. Он обнюхивал землю и воздух, мотал головой, медленно направляясь вперёд. Мужчины следом.

— Шериф, я знаю этого парня, — словно в трансе произнёс Свон, — его зовут Кристиан Мюллер. Он является тренером по борьбе. Занимается и со взрослыми, и детьми. Мой сын к нему ходит. Как я знаю, он сирота.

— Оно и видно, что спортсмен, — фыркнул Марсон. — Надо будет потом осмотреть тело того пацана.

— Я не верю, что он убил его…

— Почему?

— Я много раз общался с ним… — Джейкоб замялся. — У него очень добрые глаза, да и о нём плохого не говорят…

Напарники замолкли. Собака заметалась, скуля. Потеряла след.

— Чёрт! Не мог же он так быстро свалить! — негодовал Ник.

Пришлось возвращаться, так как сейчас они никого и ничего не найдут. Подходя к телу, они снова начали разговор.

— Может, это случайность? — неуверенно произнёс полицейский. — Он не мог убить человека. Я в это не верю.

— Было бы это случайностью, он бы сразу обратился в полицию и сознался в том, что убил человека, — скептично бросил шериф. — В целях самообороны не рассчитал силы… Ты хоть сам веришь в этот бред? Тренер по борьбе, занимающийся с детьми, скорее всего, дисциплинированный и ответственный. Он мог в целях самозащиты вырубить или припугнуть, но не убить. Да и кто в здравом уме нападёт на такую махину? Этот дохляк? Не смеши меня, Свон! Да и он же добрый. Нет, Свон, это намеренное убийство. Возможно, спланированное.

Джейкоб согласно кивнул.

— Да, Вы правы, шериф.

Но Марсон всё же решил убедиться в своей теории.

— Сирота, говоришь?..

***

Ник направлялся к дому Кристиана. Все сведения были собраны, но они больше опровергали, нежели доказывали вину Мюллера. Но шериф знал, что к чему. Он всё прекрасно понял.

С раннего возраста Кристиан был сиротой, работягой и первым красавчиком на районе. Крупный, рослый парень. Все говорили о чрезмерной доброте, о его искренности. Он жил, как все люди, ничем не выделялся. Выучился с отличием, отслужил положенный срок, стал тренером по борьбе. Разве мог он убить человека?

Марсон сомневался. Он уже не был так уверен в этом.

Подъехав к дому Кристиана, Ник припарковался и вышел из машины. Зашёл в ограду, заглянул в окна — никого. Попробовал подёргать ручку — дверь открылась. Шериф вспотел. Что-то тут было не так. Тем не менее, мужчина зашёл и на всякий случай закрыл дверь.

Что странно, дом Мюллера не был похож на типичную мужскую берлогу: всё убрано, бережно лежит на своих местах. Ничего лишнего. Было такое чувство, будто здесь только что прибрались к приходу гостей.

Скрип.

Шериф обернулся и тут же упал на пол, потеряв сознание.

Это была ловушка.

***

— Придите в себя, шериф Марсон, и наконец увидьте меня!

По глазам резанул яркий свет. Мужчина подёргал руками и ногами. Связан. Привязан к металлическому стулу (где только нашёл?) гордиевым узлом. Неплохо. Когда свет перестал слепить глаза, Марсон смог рассмотреть того, о ком знал больше, чем о себе.

Высокий, широкоплечий и крупный. Всё те же каштановые волосы, серые глаза, выразительные, но грубые черты лица. Красив, бесспорно.

— Кристиан?

— Кто же ещё, шериф? — мужчина усмехнулся. — Это я.

Ник вздохнул. Неужели… это конец?

— Зачем ты убил того парня?

— А сами как думаете, шериф?

Кристиан присел на корточки перед шерифом.

— Ты… был голоден? — больше утвердил, нежели спросил он.

— Надо же… — искренне удивился Мюллер. — Я поражён. Правда.

Ник улыбнулся. Он ещё может поразить такого, как Кристиан? Есть ещё порох, как говорится.

— Ты меня убьёшь?

— Увы, я должен. Вы слишком глубоко капнули.

Марсону показалось забавным то, что преступник был так вежлив. Особенно с ним.

— Так значит… Не мог бы ты рассказать мне, почему сорвался?

— Конечно, шериф, Вы имеете право знать, — прикрыв глаза, сказал мужчина. — Всё очень просто и прозаично: я устал. Устал быть добрым. Устал любить людей. Я больше ведь не мог. Досадно, конечно, что попался, но с этим уже ничего не поделаешь.

Ник расслабился. Он чувствовал себя пастором, перед которым раскаиваются в грехах.

— Ты ведь неплохой человек, Кристиан…

— Это вряд ли, шериф.

Кристиан вытащил пистолет, пистолет самого шерифа. Тот прикрыл глаза и смирился. Дуло пистолета направлено прямо в лоб.

— А глаза у тебя всё же добрые, — с полуулыбкой произнёс Ник.

— Все мне так говорят, — Мюллер издал глухой рык.

— Ты не хочешь этого делать. Это не ты, Кристиан.

Выстрел.

Его сознание полностью поглотило отчаяние.

Он этого действительно не хотел.

***

— Ты справился, Кристиан.

Мюллер посмотрел себе через плечо. Позади него стояло высокое существо, чьё лицо скрывал капюшон плаща. Мужчина фыркнул и продолжил закапывать тело.

— Мне так нравится твоё трепетное отношение к мёртвым, — проговорило существо и подошло ближе. —Ты сделал правильный выбор.

— У меня его не было, — Кристиан вонзил лопату в землю и склонил голову. — Что мне делать дальше, Босс?

— Отдыхай, Кристиан. Ты заслужил.

Босс издал смешок и ушёл, оставив своего прокси наедине со своими мыслями. Тот сел на одно колено.

«Покойтесь с миром, шериф Марсон».