Остановись моя слеза

Родители снова ругаются. Я слышу, как на кухне летят маты отца и претензии матери. Еще немного и полетит посуда. Как же я устала от всего этого. У меня снова болит голова. Почему нельзя жить мирно? Почему нужно портить настроение себе и семье?
Я зашла в свою комнату и грохнулась на кровать. Закрыла подушкой голову, чтоб не слышать эти крики и маты. Мать снова пилит отца, что он ничего не может добиться, хотя сама при этом не продвинулась по карьерной лестнице и зарплата меньше, чем у него. Отец высказывает это и использует как козырь. Все эти крики продолжаются чуть ли не каждый день: раз за разом они найдут за что наорать друг на друга. Почему не разобравшись с собой и со своими проблемами, они родили меня? Чтоб я смотрела это и считала, что семейная жизнь гнилая, и что она такая у всех. Они оба когда-то были так влюблены в друг друга, отец совершал безумные поступки ради матери, а она утешала и помогала ему во всем. Потом родилась я, и они были самыми счастливыми на свете. А после, счастье стало превращаться в кровь на белой стене. Кровь отчаянья стала заполнять нашу семейную комнату. От чего это произошло? От накопившихся обид? От общества? Нет. Они просто осознали реальность. Счастье превращается в ошибки, дети в балласт, а семья в мясорубку психики.
В руке сжимаю острый нож. В комнате темно, лишь случайно включенный телефон светит на мое лицо. Свет слегка попадает на мои руки, на которых нет места для очередного пореза. Родители видели их, но ничего не сказали, ведь их проблемы важнее моих. Слезы не могут остановиться. Подушка стала мокрой. Сквозь слезы смотрю на остриё ножа и крепко сжимая, прикладываю к руке.
Я не заметила, как уснула. Родители все еще орут друг на друга, но уже под бой посуды. Не хочу слышать. Нацепив наушники – включила музыку и достав телефон, зашла в ВК и тут же пришла заявка в друзья от Роки Гамбино.
«Привет» - написал Роки после добавления. Я написала ему в ответ.
«Как дела?»
«Плохо, а у тебя?» - спросила я.
«Норм) Родители твои снова ругаются?» - написал он и замолчал. Я удивилась сильно: откуда он знает? И что значит «снова»? Я хотела написать ему откуда он знает, и кто он такой, но увидела, как он пишет сообщение. Он долго печатал сообщение и чем дольше печатал, тем тише становилась музыка. Я прибавляла громкость, но это не помогло. Я сняла наушники и кругом была гробовая тишина. Родители не орали, даже звука их присутствия в квартире не было. За окном, где постоянно горел свет от городских фонарей, было темно. Ни света, ни звезд, ни одного звука. Я даже не слышала стук своего сердца, лишь свет телефона горел. Мне стало страшно, кошмарно от такой тишины и пустоты. Решила встать и включить свет, но оповещение сообщения меня остановило.
«Как ты думаешь, если ты умрешь, твои родители перестанут ругаться? Может ли смерть близкого исправить человека?» - это сообщение меня шокировало, но я сразу же написала свои мысли. «Мне кажется, даже после моей смерти они будут собачиться между собой».
«давай проверим) ты считаешь, что они будут дальше ругаться после твоей смерти. Раз так, давай сделаем так: если они будут ругаться сейчас, то я верну тебя к жизни, а если заплачут, то ты останешься здесь)»
Забавный мальчик. Какие у него интересные шуточки. Я положила руку на кровать, но она была не такая, как раньше. Она словно была из гладкой кожи. Я замерла и кровать шевельнулась. Она стала волнами идти вперед, я будто оказалась на волнах в море. Жуткий звук под головой, похожее на клацанье насекомых. От такого недоумения я вскочила с кровати и стала светить на кровать, но вместо нее был огромный опарыш, медленно передвигающийся вперед. Его пасть была занята употреблением человеческих останков, лежащие на его пути. Его маленькие лапки цеплялись в пол, на котором была свежая кровь. Лужа крови стала ручейком течь ко мне. Я стала отступать от крови, свернула в сторону, но кровь как магнит повернула по моим следам на меня. Свет от телефона попал на мой шкаф, который зарос костями, как корнями. Дверцы шкафов открылись и из него выпала уйма маленьких опарышей. Дверцы словно не выдержали их и выплюнули из себя: тьма опарышей, которые стали все ползти на меня. Пол полностью скрылся под их количеством. От такого кошмара я закричала и выронила телефон на пол и его свет стал светить на мой компьютер: за монитором проползли несколько метровых сороконожек и тут же скрылись в тень от света. Я с визгом схватила единственный источник света и стала светить по сторонам, дабы на меня не напали эти твари. Свет попадал на движущихся на меня опарышей, и они тут же пытались уползти от света. Сороконожки пытались спрятаться от света за столами, картинами, занавесками, но их отвратительные тела и страшные тени были видны мне.
Дверь открылась с грохотом и в комнате загорелся свет. Я снова оказалась в своей обыденной комнате: в окне горел фонари и звучали машины. Я огляделась по сторонам и с облегчением вздохнула: кошмар закончился, никаких насекомых не было, но была та лужа крови. Ручеек от лужи шел с кровати, на которой лежала… я.
Родители ворвались в мою комнату, и увидев другую меня, лежащую на кровати в крови, закричали и подбежали. Отец обхватил другую меня руками, прислонил к себе и стал рыдать. Мать закрыла руками лицо, и ее слезы стали капать на лужу крови, но алый цвет впитывал слезы потери. Отец взял окровавленный нож на моей кровати и бросил в сторону.
- Прости меня, солнышко. Прости нас, любимая… - завопил отец. Мать не обращая внимание на лужу крови обняла мои ножки и стала умолять простить их за все.
Я пыталась им сказать, что я за спиной, но мой голос пропал, я не могла издать ни звука. Подбежала к ним и упала на колени, стала дергать и трогать по плечу, но они меня не замечали. Они не обернулись на меня, даже не чувствовали мои прикосновения.
Я посмотрела на другую мертвую себя и поняла, что я мертва. Я призрак, и поэтому они меня не видят.
- Дыши зайка, пожалуйста, доченька, дыши, оживай, прошу… - слезы отца закапали на мое мертвое лицо. Мои мертвые глаза не пытались пусть слезу, не пытались посмотреть на родителей с каким-либо чувством. Они пусто гляди в никуда. – Прости нас, любимая, это все из-за нас, мы больше не будем ругаться, только очнись, пожалуйста, не покидай нас. Мы любим тебя с мамой всем сердцем. Мы всегда любили тебя. Прости нас за всё. Умоляю, вернись к нам…
От таких слов я растрогалась и закрыла лицо руками. Что я наделала? Зачем я убила себя? Мои мысли прервало оповещение сообщения. Я посмотрела в телефон: «Ты проиграла, я был прав, и поэтому ты не вернешься к жизни. Прости… К сожалению, только через боль и потерю человек осознает ценность того, что имел. Иначе человека не исправить. Не ощутив боль, человек не может идти к миру».
Я посмотрела на родителей, но их уже не было. На их месте был огромный опарыш, поедавший человеческие останки, и увидев меня, его пасть широко открылась. Я с криком стала отступать назад и залезла в кучу мелких опарышей, которые стали заползать на меня толпой. Я снова оказалась в кошмарной комнате с насекомыми. С визгом встала на ноги и стала отряхиваться от них. Снова этот кошмар, снова эти отвратительные насекомые. Крупный опарыш двигался на меня с обжорливым безумием. Сороконожки стали пытаться забраться на меня, но я стала отбиваться единственным светом от телефона.
Тут сверху на телефон упала земля. Еще раз, только уже мне на голову. На меня и телефон стала сыпаться земля, будто меня закапывают. Я закричала во весь голос, но никто не услышал. Никто не поможет.
Телефон стал угасать, и я с испугом посмотрела на экран, и увидела непрочитанное сообщение: «Самоубийцы попадают в ад». После прочтения, телефон утонул в темноте, и я осталась одна среди насекомых, заползающих на меня, ссыпающей земли, которая заполняла мою комнату. Осталась одна в кошмарной тишине, которые прерывали заполняющие меня насекомые. Слезы не вытекали из моих глаз, потому что я мертва. Мне так страшно. Я не могу ничего сделать. Не могу ничего исправить.