Быстро

Когда это случилось впервые, мне было пять лет. Помню, как сидел на полу в залитой солнцем гостиной и катал по полу деревянный паровозик, что-то про себя напевая. А когда поднял глаза и посмотрел на зеркало, висящее на стене, то увидел, как там убивают другого мальчика. На мои крики сбежался весь дом. Все пытались меня успокоить, но я плакал и указывал на зеркало, что-то бессвязно лепеча. Там, в совсем другой комнате, не похожей на нашу гостиную, лежал в луже крови маленький мальчик со светлыми волосами. Пару минут назад его, беспечно рисующего, ударил огромным мечом выступивший из стены человек. Родители не понимали, что происходит. Они не видели того, что видел я. Правда, они все равно пытались мне помочь - выбросили зеркало, стали запирать на ключ гостиную. Но ужас остался со мной. Я панически боялся зеркал, кричал и бился в истерике, едва только увидев свое отражение. Однажды в дом приехали врачи, и вскоре меня увезли на целых полгода. Вернулся я тихим и молчаливым, но от зеркал шарахаться перестал. Все думали, что меня вылечили. Но я просто понял, что об этих вещах бесполезно говорить. Второй раз это случилось, когда я пошел в пятый класс. Зайдя в школьный туалет, я вылетел оттуда, задыхаясь. Одноклассники спрашивали, почему я такой бледный, почему дрожу и заламываю руки. Но что я мог сказать? Что в зеркале туалета увидел смерть моей ровесницы, девочки в белом платье, от рук все того же человека? Мужчины, словно сотканного из тьмы, с длинным мечом, с которого тягуче капала кровь? Ну уж нет, лучше промолчать. Я не хотел снова попасть ТУДА. Третий и четвертый раз случились, пока я еще учился в школе. Один раз – в гримерке, где я готовился к выступлению. В зеркале погиб невысокий, лысоватый мужчина в круглых очках. Он пытался сопротивляться, но кошмарный человек поднял его одной рукой и сломал тонкую шею, как соломинку. А потом изрубил тело своим мечом, словно в отместку за сорванный сценарий. Когда я выступал, смычок дрожал в похолодевших пальцах. Но музыка, на удивление, оставалась стройной и правильной, будто виолончель вбирала весь мой страх и плакала за нас обоих. Потом это случилось дома, в той же гостиной, когда я рылся в книжном шкафу в поисках книги, позволившей мне отвлечься от подготовки к экзаменам. Но когда я задвинул стеклянную дверцу шкафа, то в отражении закричала молодая женщина, а темный силуэт за ее спиной замахнулся мечом. Я вздрогнул и ушел к себе в комнату, где остаток вечера и часть ночи провел, бездумно уставившись на раскрытые страницы учебника. Меня бил озноб, и за ужином я молился, чтобы родители не заметили моего состояния. К счастью, они решили, что это от волнения перед экзаменом. Потом это случалось еще, но я уже перестал считать и не запоминал лиц убитых. Это могло произойти где угодно – в магазине во время примерки джинсов, в зеркале заднего вида в такси, в ванной. Я начал привыкать. Даже стоял и наблюдал какое-то время, если место позволяло. При этом пальцы начинали холодеть, голова кружилась, и в ней начинали звучать ноты странной, тягучей музыки, за которую меня многие называли гением. Честно признаюсь, я отказался бы от этого дара, если бы мог. Мой ужас, этот странный человек… я во всех деталях его рассмотрел. Он был огромен, под его черной, маслянистой кожей перекатывались мускулы – или что-то другое, отвратительное, живое. У него не было лица – вместо него была бесформенная масса, и она блестела, как жидкий битум, и шевелилась. Она же заменяла ему одежду, стекала на землю и тянулась липкими нитями от стен, из которых он выходил, чтобы добраться до очередной жертвы. Меч, которым он убивал, словно вбирал в себя весь свет. Я полагаю, что так выглядят демоны, когда проходят в наш мир. Или что-то иное, но столь же недоброе. Да, я очень боялся его. И в моем доме окон для этого кошмара не было. Друзья удивлялись, девушки злились и возмущались в ответ на требование не доставать даже карманные зеркальца. И лишь одна, научившаяся краситься перед веб-камерой, осталась со мной навсегда, и ей я рассказал обо всем. - Монстр? В зеркалах? – Ольга подняла брови и посмотрела на меня с удивлением. – Так вот какова цена твоего дара, а я-то думала… Но не волнуйся, - она потянулась ко мне и прижалась теплой щекой к вновь похолодевшим пальцам, - демонов можно отогнать любовью. Он нас увидит и сбежит! Я слабо улыбнулся в ответ. Что-то внутри меня знало, что это не так. …Год спустя я на Ольге женился. А еще через год это случилось. Я сидел в своем кабинете и что-то записывал в свой дневник, когда вдруг меня охватил бесконечный ужас. Он впился мне в грудь холодными когтями, обездвижил и перехватил горло, не дав даже застонать от отчаяния, когда из стены начал выходить мой самый страшный кошмар с детских дней. Он выступил сначала темными каплями, маслянисто блестевшими и неумолимо собиравшимися воедино. Из них соткалась голова, и ею монстр повел из стороны в сторону, словно разминаясь. Вырвал из плена стены одну руку, вторую. За ними тянулись нити, которые он нетерпеливо оборвал. Оттолкнулся ими и вырвался, почти выпал на свободу, с влажным стуком поставив на пол ноги и опираясь на свой ужасный меч. Снова повел головой и уставился на меня, уставился без глаз. Предвкушая мою смерть, любуясь беспомощностью и отчаянием. Я смог застонать, тихо и тонко, как мяукает котенок, загнанный в угол голодным терьером. Как, как тогда мужчина в очках смог ему сопротивляться?! Разве это в человеческих силах… - Отойди от него! – раздался чей-то голос, и существо вскинуло безликую голову, глядя на того, кто осмелился ему мешать. На мою Олю. Она стояла в дверях кабинета, одетая в тонкий домашний халатик. Смотрела на монстра без страха, словно усмиряла злую собаку! И еще она сияла всем телом, как ангел, и сияние это струилось и заставляло воздух дрожать и вибрировать вокруг нас. В этой вибрации я слышал музыку, в которой было столько тепла и защиты, что я смог наконец-то сделать вдох. А монстру эта музыка не понравилась. Его текучее тело, только приобретшее человеческие черты, снова начало шевелиться и бурлить. - Убирайся! – приказала Ольга, и сияние охватило ее всю, стирая последние человеческие черты. Музыка грянула с новой силой. Моя жена и была этой музыкой. Демон дернулся и взмахнул мечом, будто пытаясь разрубить то, что причиняло ему страдание. От него исходила ненависть и ярость, от которой опалялись волосы и ресницы. Дышать снова стало сложно. Не в силах противиться, монстр сжался от боли и стал растекаться по полу. Его тело пыталось принимать какие-то новые формы, бессильно хваталось за меч, лежащий на полу. Но сияние и музыка были сильнее. И в момент, когда я уже поверил в победу, почти бесформенный демон взвился в воздух и ринулся ко мне. Так быстро! И, когда он был совсем рядом, в него ударил сгусток света, которым была моя жена. Я услышал двухголосый крик, от которого зазвенело не только в ушах, но и во всем теле. Затем все исчезло в яркой вспышке. Я потерял сознание. Когда я очнулся, рядом не было ни души. Демон перестал являться ко мне в зеркалах и, похоже, уже никого не убивает. Колдунья, которую я нашел, чтобы услышать объяснение произошедшему, сказала, что монстр вернулся туда, откуда пришел. И это меня очень обрадовало. Моей любимой рядом со мной больше нет. Все вещи Оли исчезли из моего дома, как и обручальное кольцо с моего пальца. Ее телефонный номер не существует, а в квартире вместо Олиных родителей живет какой-то парень. Мои друзья не помнят нашей свадьбы, а страницы в моем дневнике, где я писал о ней, опустели. О том, что любимая вообще существовала, говорит только моя нотная тетрадь. Многие мои сочинения посвящены Ольге. И уходя, она не стала их уничтожать. И это правильно. Ведь эти вещи и должны быть ей посвящены.