Ты так прекрасна

Кажется, сегодня тот самый день.
Я выслеживал Тебя два месяца. Я выучил твой распорядок дня наизусть. Я знаю твой адрес и телефон, место работы, все пути, которыми ты ходишь. Знаю, что ты живешь одна, и знаю все твои привычки.
На часах ровно семь вечера и ты выходишь из офиса. Как обычно прощаешься с коллегами и идешь на автобусную остановку. Я следую за тобой, тихо, держась неподалеку. Мы садимся в нужный тебе автобус. Сначала ты, следом я, присаживаясь через несколько сидений. Я зря так осторожничаю. Такие, как ты, никогда не замечают таких, как я. Даже если бы я каждый день садился на одно сидение с тобой, ты бы все равно меня не видела.
Мы выходим на твоей остановке и идем в супермаркет. Сегодня среда и ты, как обычно, покупаешь молоко, апельсины, курицу, спелые томаты и любимые конфеты. Мне нравится твое постоянство. Это хорошее качество.
Ты расплачиваешься на кассе и мы идем в сторону твоего дома. Ты, как и всегда, срезаешь путь и сворачиваешь в темный переулок между двумя недостроенными домами. Фонарь остается позади и нас окружает тьма. Пора.
Дежурная фраза из категории "извините, не подскажите, как пройти в библиотеку?" и вот пакет с покупками падает на сырую землю, а ты повисла на моих руках. Извини, надеюсь я не сильно тебя стукнул и шишки не будет. Просто пойми, я не хочу, чтобы ты знала куда я тебя везу. Это сюрприз.
Всего час и вот ты уже лежишь на моем столе. Полностью обнаженная и такая идеальная. О, ты приходишь в себя, прекрасно! Что-что, дорогая? Ах, тебе мешает кляп? Прости, милая, но я пока не могу его снять. О нет, любимая, не плачь, прошу, мне так не нравится, когда женщина плачет.
Твоя кожа - она такая нежная. Провожу рукой по бедру. Такая гладкая. Ну, же, прошу, не дергайся, береги силы. Вижу в твоих глазах испуг. Но чего ты боишься? Этого? Но это всего лишь скальпель. Что в нем страшного? Пожалуйста, не плачь, это выводит меня из себя. Ну, наконец-то. Так намного лучше. А теперь, если ты обещаешь не кричать, я вытащу эту штуку из твоего дивного ротика. Нет-нет, никаких вопросов. Позже я все тебе объясню. Черт, зачем ты кричишь? В прочем, это неважно, кричи если тебе хочется.
Снова провожу пальцами по твоей божественной коже, но на этот раз я снял перчатки. Что такое? Тебе не нравятся мои руки? Да, прости, они не такие гладкие, как у тебя. Мои руки огрубели и покрыты шрамами, но, я слышал, девушкам нравятся мужчины со шрамами.
Перекладываю скальпель в правую руку и, едва касаясь кожи, рисую линию от грудины к пупочку. Боже, от твоего визга болит голова. Приоткой-ка ротик. Вот, так-то лучше. А знаешь, с кляпом ты мне, все же, больше нравишься.
У тебя даже кровь не такая, как у всех. Она идеального красного оттенка - такая, как я и представлял. Подушечками пальцев размазываю ее по твоему животику. Ох, посмотри, милая, как прекрасно она смотрится на твоей фарфоровой коже. Я не могу удержаться. Еще один порез, рядом с предыдущим, уже чуть глубже. Крови стало больше. Снова размазываю ее легкими движениями. Ты жалобно скулишь. Мне нравится. Третий порез, еле заметный, но достаточный для того, чтобы кровоточить. Прекрасно! Как же это прекрасно!
Ну, не плачь. Целую твои щечки, слизывая языком слезы. Почему ты вздрогнула? Ах да, прости. Мой язык - он весь покрыт рубцами. Но что поделать? Какой есть. А знаешь, говорят чем шершавей язык у мужчины, тем больше волшебных ощущений он может подарить женщине. Провожу языком влажную дорожку по твоей шее, прямиком к правому соску. Ты дергаешься и плачешь. Тебе не приятно? Что ж, ладно. Я не собираюсь тебя принуждать. Возможно ты еще передумаешь и мы продолжим.
Твои волосы... они такие шелковистые и мягкие. Ты же не против, если я заберу себе несколько локонов? Срежем здесь и вот здесь. Замечательно. Я свяжу из них подушечку. О, знаешь, у меня много подушечек. Да, прости дорогая, но до тебя у меня были другие женщины. Но я ведь мужчина, ты же понимаешь.
Прошу, хватит так сильно плакать. Ну, вот, твоя кровь засохла. Согласись, это совсем уже не та картина, что была. Давай-ка мы это смоем. Вот так, а теперь аккуратно освежим. Не дергайся, иначе я промажу. Вот. Твоя кожа, она не перестает меня восхищать. Это что-то невероятное. Позволь, я оставлю себе лоскуточек на память? Вот отсюда, с бедра. Мне кажется, здесь она самая нежная. Да, это немного неприятно, но потрепи, пожалуйста. Вот и все. Ох, ты только посмотри! Твоя плоть. Она похожа на спелую вишню. О, нет-нет, ты не должна отключаться. Я хочу, чтобы ты смотрела вместе со мной. Какие же у тебя тонкие вены, их так сложно найти. Вот так. Этот препарат поможет тебе не уснуть и быть в сознании. Не благодари, милая.
Ты лучше посмотри на свои запястья. Они такие тонкие. А ты знала, что здесь находятся самые тоненькие косточки во всем организме. Я бы очень хотел посмотреть, как выглядят твои. Я сделаю несколько надрезов - сначала тут, а теперь вот здесь. Посмотри, как легко сходит кожа. Ну, же, погляди! Какие чудные косточки. Такие изящные и белые. Как же мне нравится.
У меня тут, по чистой случайности, оказались кусачки. Позволь мне, оставить для себя еще кусочек тебя. Я возьму твой указательный пальчик. Это немного больно. Придется потерпеть. Но ты ведь сильная, ты сделаешь это для меня. Вот и все. Ну-ну, тише, моя хорошая, не плачь, это просто пальчик.
Знаешь, я очень люблю симметрию, так что я возьму еще один пальчик, со второй руки, чтобы была симметрия. Ты ведь понимаешь о чем я? Вот так. Ах, как ты прекрасна.
Дорогая? Ну, надо же, ты умудрилась-таки уснуть. Ну, что же. Ты, наверное очень устала. Ладно, так уж и быть, я закончу без тебя.




Это было не самое лучшее ее пробуждение. Болела каждая клеточка организма. "Какой странный сон" подумала она, вставая. Она включила свет и подошла к зеркалу, а в следующую секунду пустую квартиру наполнил нечеловеческий визг.



Соседка молча указала приехавшим полицейским на дверь ее квартиры. Десять минут безрезультатного стука и надавливания на звонок. Выломаная дверь с грохотом рухнула на чистый паркет прихожей. Мужчины в форме осторожно прошли, сначала на кухню, а затем в гостинную. В углу комнаты сидела женщина, подтянув колени к носу. Она никак не реагировала на полицейских. Сержант подошел и встряхнул ее за плечо. Она подняла голову и присутствующие в ужасе отшатнулись.
Все ее лицо было в свежих кровоточащих шрамах: некоторые были криво зашиты вязальными нитками, некоторые были открыты. Кончик носа был срезан, а ноздри сшиты. Брови и ресницы отстутствовали, а глаза ее были налиты кровью. Она протянула то, что раньше было рукой, в сторону полицейского и пронзительно завыла, а изо рта выпала кровавая лапша, которая раньше была языком.