Моя семья

Моя семья

-"Кажется, там что-то есть",-Егор наклонился и разгрёб кучу мокрых, пахнущих сыростью и лесом палых листьев. Под ними обнаружился большой подосиновик. Ухмыльнувшись, он стал срезать его ножом, придерживая пальцами за шляпку. Откуда-то спереди него послышался какой-то неестественный, жалобный плач. Быстро срезав гриб и положив его в корзину, он направился к источнику звуков.
Это был младенец. Грязный, какой-то серый младенец, завёрнутый в такую же грязную серую мешковину, он лежал на земле и как-то странно, будто бы через силу, плакал. Его худенькое тщедушное тельце заметно тряслось и вздрагивало. Заметив Егора, младенец повернул голову в его сторону и жалобно, с надеждой в тёмных, почти чёрных карих глазках посмотрел на него. Осторожно и с каким-то стеснением Егор положил нож в карман и взял его на руки. Не сразу, но скоро младенец перестал плакать и уткнулся головкой ему в грудь, умиротворённо посапывая...

Было заведено уголовное дело, младенца отправили в дом малютки. Впрочем, Егор и его жена Лера тут уже удочерили его-это оказалась девочка. Отмытая и "переодетая" в чистые, свежие пелёнки она оказалась вполне миловидной, хотя неестественный сероватый цвет кожи никуда не делся. Девочка оказалась абсолютно здоровой, хотя изначально врачи думали, что у неё было какое-то заболевание-уж очень странный был у неё цвет кожи. Её решили назвать Галей.

Галя долго не откликалась на своё имя, хотя говорить начала сравнительно рано. Года в два-три она стала говорить родителям, что её настоящее имя было какая-то Аралия, или, как считала её мама-Амалия. Лера считала, что девочке просто нравится это имя, или же она просто фантазирует, что свойственно детям его возраста. Егор, любящий и увлекающийся мистикой и сверхъестественными явлениями, думал иначе: он подозревал, что её действительно зовут Амалия, и она каким-то образом помнит это-ведь Галя была им не родная дочь, к тому же он нашёл её в лесу, что очень странно. Когда Галя немного подросла, она стала рисовать. Обычно на её корявых, неразборчивых детских рисунках встречалась семья-мать, отец, бабушка и двое детей-мальчик и девочка. Как утверждала сама Галя, девочкой была она сама. Её мама умилялась, глядя на её рисунки и думали, что там изображены они, хотя она отвечала иначе, отец же считал, что это её настоящая, биологическая семья.

Когда Гале исполнилось шесть, они взяли из детдома мальчика Дениса трёх лет отроду-Лера была бесплодной и не могла иметь детей. Денис и Галя редко общались, хоть и жили в одной квартире. Галя была замкнутой, у неё было мало друзей. Её любимым занятием было подолгу стоять у окна и глядеть в лесную чащу. Иногда ей казались там какие-то неразборчивые, странные силуэты, но она никому не говорила об этом. Только один раз она сказала об этом брату, но он испугался и рассказал всё родителям, в результате чего их обоих показывали психологу. Особых отклонений ни у кого не нашлось, кроме гиперактивности у Дениса и замкнутости Гали.

С самого раннего возраста девочке казалось, что это её не родная семья. Что-то подсказывало ей, говорило о том, что она приёмная дочь. Она сильно отличалась от родителей и брата как внешностью, так и поведением.

Лес располагался совсем недалеко от из дома, и семья часто выбиралась туда по выходным и просто так, в будние дни. Но больше всех лес любила именно Галя. Она могла часами сидеть на земле и смотреть вдаль. Лес уже стал для неё родным, чем-то вроде второго дома, продолжением её души. Всё тут было таким, каким и было её мышление, её душа, она сама, и напоминало о доме. Но не о том доме, где она жила сейчас, а о том, где она родилась. Каким-то чудом в её мозгу сохранилась крупинка памяти о нём. Она рисовала его, рисовала свою родную семью, иногда пусть неосознанно, но вспоминала её, и грустила, грустила, грустила...
Было утро. На большом диване под клетчатым пледом с книгой в руках сидела девочка лет двенадцати. Дверь открылась, и в комнату вошли её родители-Егор и Валерия Волковы.
-Галя, мы давно хотели тебе сказать, но всё ждали, пока ты вырастешь...-Мать подошла и села на край дивана.-Ты только не пугайся, ладно?..Наверное, и теперь ещё рановато тебе говорить такое...
-Продолжайте, раз начали,-сказала Галя, откладывая книгу в сторону.
-В общем...Ты приёмная дочь.
-"Я знала!"-пронеслось в голове у Гали.-"Неспроста мама и папа такие светлые и голубоглазые-настоящие вторые половинки друг друга-а я кареглазая и тёмная. Ну не может так быть, что бы родной ребёнок так сильно отличался от родителей! И Денис вот-весь в них, настоящий сын, видимо!.."
-А...Раз так...-пробормотала она.
Каждое её слово отдавалось в душе странной тревогой и волнением, и сам собой назревал вопрос-как жить дальше? Искать ли биологическую мать, или же оставить всё как есть?
Раньше Галя думала, что когда ей скажут это, у неё будет море эмоций, а оказалось-какая-то пустота.
-А...Раз так...-повторила она, и, что бы хоть как-то скрыться от этой пустоты, спросила: -А Денис?
-Дениска тоже приёмный сын, но мы пока не будем говорить ему об этом, и ты, пожалуйста, не говори.
Галя подняла на мать взгляд, теряясь в её пустых голубых глазах, о которых разбивался её привычный мир. Пустота была не только в её душе, но и там. Там её было даже больше. Она отвела взгляд, но ничего не изменилось, пустота осталась. Она как будто бы витала в воздухе, убивая привычную атмосферу, убивая саму Галю.
Надо было что-то делать-эта пустота начинала влиять ей на нервы, и чем дольше, тем быстрее.
-"Нельзя сидеть сложа руки, нужно действовать, сделать хоть что-то!"-подумала она.-"Если всё изменилось на "до" и "после", то нужно как-то выживать в этом "после"..."
Секунду она сидела, собираясь с мыслями, а потом, издав нечленораздельный звук, откинула плед, спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты. Ноги сами вели её туда, где даже в такой ситуации ей было бы хорошо-в лес.
Она задыхалась от давящей на мозг пустоты и быстрого бега, а лес, казалось, всё никак не приближался.
Ну наконец-то! Ступив под высокие кроны деревьев, она перешла на шаг, и, пройдя метров 30, снова побежала.

Она не знала, сколько уже бежит: минуту или час, времени для неё тогда не существовало. Впереди показалась большая поляна. Тратя последние силы, она выбежала на поляну и остановилась. Посередине неё стоял большой и странно знакомый деревянный дом. Повинуясь какому-то мгновенному влечению, она засунула руку в карман и вытащила оттуда сложенный вчетверо листок. Это был её детский рисунок. Развернув его, Галя увидела уже знакомое деревянное строение и людей перед ним: маму, папу, бабушку, брата и себя. Уже догадываясь, что она увидит когда поднимет взгляд, она медленно взглянула на дом. От увиденного листок выпал из её пальцев, и его отнесло ветром к краю поляны. Там стояли они. Странные, с серыми, будто бы потрескавшимися лицами, в такой же одежде из грубого полотна. Мать-в длинном платье, платке на голове и фартуке, на отце было некое подобие сюртука, бабушка и мальчик были одеты почти как мама и папа.
Дикий ужас обуял Галю, но она медленно, будто бы завороженная, пошла к ним. Мать протянула к ней свою непропорционально длинную руку, и положила ей на плечо. Рука была тёплая, даже горячая, и от этого девочка немного успокоилась.
-"Добро пожаловать домой, Аралия,"-больше в голове, чем в реальности прозвучал голос матери. Поддерживаемая всё той же рукой, девочка вместе с остальным семейством пошла в дом.

Денис, размазывая слёзы и сопли по лицу, бежал за сестрой.
-Галчонок, подожди, куда ты?!
Выбежав к поляне, он остановился и расширенными глазами посмотрел на творившееся там. Его сестра стояла рядом с какими-то людьми. Потом они все вместе зашли в дом, рядом с которым стояли, и закрыли дверь.
Тут взгляд мальчика упал на рисунок у его ног. Он поднял его и долго рассматривал, а когда посмотрел обратно на дом, то...Не увидел его там. Заплакав ещё сильнее, он бросился на пустую поляну и рухнул на траву, стуча кулаками по земле и зовя сестру.
Но никто не ответил ему, лишь зашуршал под ветром листок с рисунком её семьи...