Шизофрения " придут другие мыши чтоб попасть в его живот "

(Шесть смелых маленьких мышей по лестнице бежало)
- Эдди, ты сейчас что, серьёзно читаешь новости?
Я поднял голову от номера "Тайм" и поглядел на Джастина.
- Чувак, да ладно тебе! - ответил я. - Хартли - штука интересная, вокруг
уже два часа одно и то же, а до того, что там визжит, мы и близко не
добрались.
- До ребёнка, ты хотел сказать, - вмешался Дин.
- Нет, именно до того, что там визжит. Может ведь и обманкой оказаться.
- Я перелистнул страницу. Смех разбирает - даже с налобным фонарём
приходится подносить журнал почти к самому лицу, чтобы разобрать текст.
Дурацкая Поганка, дурацкая темнота, и лестница эта дурацкая! - Жаль,
плеер с собой взять не разрешили.
- Но надо же держать ухо
востро! - подаёт голос Эмми. Не надо даже поднимать голову, чтобы
понять, что сейчас она улыбается, как дура.
- Что слушать-то? -
срываюсь я. Только добрался до самого интересного места, как весь этот
трёп сбивает с мысли. Речевые центры, чтоб их. - Крикун этот - заевшая
пластинка, маска вообще никогда никаких звуков не издавала, а кроме нас
тут больше никаких звуков нет.
- … Мы - не звуки, Эдди.
- Просто фигура речи, Эм.
- А вот и нет.
- Боже мой, вы сейчас на эту тему серьёзно завелись? - спросил Джастин,
снимая руку с винтовки, чтобы помассировать переносицу.
- Нет, - ответил я.
- Да, - одновременно со мной ответила Эмми.
- Прекратили, все, - рявкнул агент Джонсон.
- Есть сэр, - отозвались мы, кто с энтузиазмом, кто без.
(Тут кто-то вдруг захлопнул дверь - и хвост одной зажало)
Мы дошли до следующего пролёта, но, повернув на площадке, я ощутил, как дёрнулся мой страховочный трос.
- Блин, опять трос заело. Да на кой они вообще нужны?
Эмми повернулась, открывая рот, чтобы прочитать мне нотацию, но тут
глаза у неё округлились и она принялась вопить. Я подскочил на полметра и
резко повернул голову, чтобы посмотреть, на что она глядит.
Я взглянул в не-глаза этой чёртовой маски, и меня объял ужас. Смотрела она даже не на меня, а на мой журнал со статьёй.
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Я заставил-таки мышцы двигаться, но смысла уже не было. Трос заело, а эта штука подобралась слишком близко.
Последним, что я почувствовал, был обжигающий жар, режущий кости и сухожилия.
(Пять мышек остаётся, чтоб попасть в его живот)
(Пять смелых маленьких мышей спускалось и спускалось)
Я протиснулся мимо Эмили и обстрелял маску. Каждая частица моего разума
кричала (прямо как Эмили; Эмили кричала), что мне надо бежать,
прятаться, сесть и просунуть голову между коленей, чтобы был хоть
какой-то шанс поцеловать свою задницу на прощание. Но я не мог. Надо
было защищать отряд. Как бы я мог взглянуть в глаза жене Эдварда (или
жене Джастина, жене Дина, жене Сэма, жене Эмили…), если бы бросил их
здесь на произвол судьбы, оставил погибать (разве мозг именно так
испаряется?) и ничего не сделал?
- Режьте тросы и идите!
(Одна замешкалась - и вмиг без головы осталась)
За звуками выстрелов я не услышал ответа, и было даже непонятно,
нанесён ли маске какой-то вред (её заляпало расплавленным свинцом,
замедлит ли это её?), но я стою твёрдо, а маска устремляется вперёд.
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Моя голова катится по ступеням, и я, хотя бы, вижу, что отряд уходит
(пока что; может и выберутся, так что надо не терять в них веры), и эту
надежду я храню, пока не гаснет сознание.
(Лишь четверо осталось чтоб попасть в его живот)
(Четыре смелых мышки вниз скорей дойти стремилось)
Эмми за руку держал Дин, так что я сконцентрировался на беге. Надо было
уходить. Мимо пролетали этажи, этажи и этажи. Я возглавлял отряд, но
слышал топот за спиной. Оглянуться и посмотреть, не сцапала ли та штука
Эдди, не хватало сил, но я молился, чтобы агент Джонсон сделал то, что
надо, и остался бы жив-здоров.
(Одна была других резвей - и в яму провалилась)
- СЭММИ!
Сначала в мозгу запечатлелся крик Джастина, зовущего меня по имени, и
только потом - осознание падения. Дыру на лестнице я не увидел. Сначала я
подумал, что просто грохнусь на следующий пролёт - я склонен считать,
что Евклидова геометрия работает, если не доказано обратное.
- СЭММИ!
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Обратное было доказано. Свет наверху померк уже давно. Нет, я определённо раньше загнусь, чем кто-то до меня доберётся.
Интересно, я обо что-нибудь ударюсь, или прежде помру от голода? Был бы Эдди жив, на спор бы забились…
(Осталось трое мышек, чтоб попасть в его живот)
(Три смелых мышки всё вперёд скакали всей гурьбой)
- СЭММИ!
Я рванулся к обрывку его страховочного троса. Пяти сантиметров не
дотянулся. И свалился бы за ним, если бы Дин не сгрёб меня за воротник
бронежилета. Я всё ждал звука падения. Ждал, пока он ударится об
лестницу под нами и начнёт ругаться.
Но ничего не было.
(Что друг её совсем погиб - не верилось одной)
Я вцепился в перила и обошёл провал по периметру - перила и пол вроде как держались.
- Ну же! Не может же он помереть. Не может.
Надо было знать, что я сам себя обманываю. Я бы не стал так говорить,
если бы сам уже не думал такого. Замедлять шаг, чтобы не наступить в ещё
один возможный провал, было мучительно больно, но я добрался до того
места, куда он должен был упасть.
- Здесь его нет!
- Пойдём, у нас задание, надо выполнять, - сказал Дин, заметив, что я остановился. Да он что, шутит? - Надо идти.
- Да Зачем задание! Сэмми просто… он же здесь рано или поздно покажется, так? Может, время как-то не так идёт.
- Маловероятно, - ответила Эмми.
- Надо идти дальше, - рыкнул Дин.
- Я останусь здесь и буду ждать Сэмми, мать твою! Думаешь, задание так сильно важнее? Давай, иди. Мы догоним.
- … Ладно. - Дин хлопнул меня по плечу. - Но увидишь маску - беги, ладно?
- Ага, - кивнул я.
Эмми всё оглядывалась на меня, пока они не исчезли из виду.
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Они ушли, наверное, час назад. Сэмми так и не появился.
… Бежать, если увижу маску, так?
Я бы побежал, но ног теперь совсем не чувствую.
(Осталось двое мышек, чтоб попасть в его живот)
(Две мышки мчали во всю прыть, почти закончив путь)
Мы идём уже несколько часов. Но, кажется, подбираемся ближе. Правда, у
меня на боку шов, а ноги ноют даже с ортопедическими стельками.
- Эй, Дин, может остановимся ненадолго?
- Мы почти на месте, - морщится Дин.
(Одна, замаявшись совсем, решила отдохнуть)
- Знаю. Просто передохнуть надо.
Он доходит до очередного пролёта и останавливается.
- Ладно.
Я с облегчением вздыхаю и сажусь на ступеньку.
- Думаешь, выберемся отсюда живыми?
- Попробовать надо. - Он прислоняется к стене и не сводит своего фонаря со ступеней за моей спиной. - Что ещё остаётся?
- Ну да…
Повисла тишина, которая даже мне казалась неловкой. Я думала об Аше .
Само собой, в финансовом плане она и без меня справится, но…
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Последнее, что я слышу - мат Дина.
(Одна осталась мышка, чтоб попасть в его живот)
(Одна лишь мышь все до одной прошла ступеньки ловко)
Из темноты вылетает белая молния.
- Чёрт! - Я и понятия не имел, что она способна двигаться настолько
быстро! Что-то, наверное, кусочек черепа Эмми, прилетает на мой
бронежилет, но я почти не обращаю внимания. Я уже бегу, и я ни за что не
посмотрю ни вниз, ни назад.
Я бегу. Бегу и бегу. Слышно, что
ребёнок становится ближе, и вперёд меня двигает только это. Даже если я
умру сразу же после этого, я, хотя бы, смогу сказать, что его или её не
забыли, что помощь идёт. Если мы не вернёмся в срок, по нашему следу
пустят серьёзные силы.
(Но, сыр учуяв, прямиком вбежала в мышеловку)
Я наконец-то достигаю дна, ботинки разбрызгивают какую-то жидкость. Ей
залит весь пол, сантиметра на три. Темнота ещё гуще, чем на лестнице,
видно едва ли на пару метров вперёд.
- Помогите! Пожалуйста!
Я бегу на голос, и вот она - девочка, маленькая, с короткими тёмными
волосами, в белом платьице. Я же знал, что здесь внизу окажется ребёнок.
С облегчением я падаю на колени и обнимаю её.
- Всё в порядке. Помощь идёт. Всё будет в порядке.
- Спасибо, дядя. Я так хотела кушать…
(Не ведал милосердия огромный злобный кот)
Резким движением она вырывает кусок из моей шеи. Её зубы нечеловечески
остры. Надо было подумать, заподозрить, что она просто так стоит на
ногах и даже не ранена.
- В моём желудке будет вдосталь времени для сожалений, - шепчет она моему гаснущему от потери крови сознанию.
(Еще ведь не насытился Огромный страшный кот Придут другие мыши, чтоб попасть в его живот)