Дачная история

Началось всё банально: за окном конец весны, я прирастаю к стулу за компьютером, играю в игры, смотрю сериалы — в общем, самосовершенствуюсь как могу. И в один прекрасный день в мою комнату заходит мать и начинает пилить меня, чтобы я поехал к нам на дачу и прибрался там к лету — убрал заросли травы с участка, в доме чуток прибрался, пыль там вытер, да и просто развеялся, а то сижу всё время за компьютером. Мне уже приходилось ездить туда, но я всё равно выполнил обязательную программу в виде вопросов «почему именно сейчас?», «что мешает тебе самой?» и «твой сельдерей всё равно не растёт, какой смысл?». Долго ломаться я не стал, ибо начал уже и сам приунывать перед монитором, так что на следующий день собрал свой нехитрый багаж и поплёлся на автобус, полный решимости ковыряться в земле. Хозяйство матери не давалось, ничего не росло и вечно дохло, но для неё это своего рода хобби, и результат её особо не интересовал. У меня же вся эта операция отнимает примерно два-три дня с частыми перерывами на обед, ездить приходится через год, после чего мать меня не трогает. Копает свою никак не растущую картошку она со своей такой же криворукой подругой. Отца у меня нет, она уже много лет одна, а я только навожу порядок, чтобы им не приходилось тратить на это время.

Итак, спустя пару часов я уже выходил из автобуса. Наш участок находится на эдаком отшибе, и чтобы добраться до густозаселённой территории, надо протопать пару часов вниз по дороге от нашего дома. А так чуть левее от нас был только какой-то старый сгнивший сарай, уже лет сорок как никому не нужный, и ржавые останки какого-то «жигуля». Просёлочная дорога тоже в основном пустовала, дачники выезжали по своей, асфальтированной, так что машины приходилось наблюдать крайне редко. Радовало, однако, то, что старенькая остановка всё стояла рядом с этой дорогой, и от неё мне было идти всего каких-то двадцать минут.

Итак, я иду по просёлочной дороге, кругом сплошные поляны, небо затянуто тучами, чему я несказанно рад — люблю дождь. Меня холодит лёгкий весенний ветерок, а в ушах играет саундтрек второго «Сайлент Хилла». Лепота. Настроение моё поднялось ещё выше, когда я увидел наш практически чистый участок. Фронт работ был заметно меньше, чем в прошлом году: трава выросла не очень густо, в доме не так уж много пыли, да и в целом кругом всё было в относительном порядке. Единственное, что подпортило впечатление — запах гнили из погреба. Я, безусловно, не специалист по части разложения, но тогда я решил, что сгнила вездесущая картошка, которую мать, возможно, забыла забрать. В сам погреб я не полез, просто открыл все окна и старался не задерживаться на первом этаже. Поднялся на второй, чтобы сложить вещи в обожаемой мной спальне с видом на поляну, растущий за ней хтонический лес и возвышающиеся где-то вдалеке горы. Перед глазами уже стояла эта картина, приукрашенная завесой дождя и вечерней тьмы, пока я наяриваю на ноутбуке в свои любимые игры, сидя за столом напротив всего этого природного отчаяния.

Ну да ладно, убираться на участке всё-таки было где, так что я переоделся и пошёл наружу. Нужные инструменты там же, где и всегда, мусор нести во всё тот же овраг — всё, как всегда. Моё внимание привлекли только странные бугры, буквально выросшие из ниоткуда. Земля в некоторых местах была странно возвышена, будто кто-то насыпал её сверху и попытался притоптать, чтобы не выделялось. Пришлось брать лопату и выравнивать весь этот грунт. Особо чего-то там раскапывать у меня не было желания, и я просто перебрасывал куски земли туда-сюда, чтобы стало более-менее ровно. Пришлось немного поковыряться, пару раз сбегать к оврагу, дабы сбросить охапки травы, и ещё по мелочи. В общем, где-то к вечеру я закончил и, радостный от осознания, что завтра уже можно ехать домой, пошёл в спальню играть за ноутбуком на совершенно новом атмосферном уровне. Дождь уже начал наклёвываться, а через час, пока я переодевался и обустраивал себе интерьер, наконец, разошёлся.

Описывать эмоции от залипания в экран в такой атмосфере не имеет смысла — это надо почувствовать. А вот о чём стоит поведать, так это о жизненном кредо моей матери, к которому она приучила и меня. Оно гласит: «Всё своё носи с собой!». В частности, поэтому в доме на данный момент практически не было никаких нужных вещей, мать только за свет платила, хоть провода и срезали уже как-то пару раз. И даже в этой уютной спальне я не пытался чувствовать себя как дома, а все вещи разложил так, чтобы в любой момент можно было собрать их все за минуту и стремительно уйти. Спать я собирался в одежде, на голом матрасе, подложив на такую же голую старую подушку свой плащ-дождевик. Удобства меня волновали меньше всего, главное — ничего не потерять и не потеряться самому. И на сей раз этот девиз пришёлся мне очень кстати.

Ближе к четырём утра звуки снизу вырвали меня из моего чуткого сна. Я медленно сел на кровати, взглянул на часы и стал прислушиваться. Через несколько мгновений снизу послышались скрипучие шаги, и кто-то начал тяжело кряхтеть. Судя по всему, этот кто-то был один. Я по уже проработанной в голове схеме быстро положил свой пакет и сумку с ноутбуком на кровать рядом с плащом и подошёл к двери. Подставив ногу так, чтоб дверь снаружи не поддалась, я стал слушать. Некто поднялся наверх, зашёл в спальню напротив, походил там, затем вышел, закрыл дверь и направился ко мне. Дверь дёрнулась, после чего я резко открыл её, увидел перед собой чью-то фигуру и уверенно врезал ей в предполагаемое лицо. Фигура упала к стене и застонала:

— Стой, не надо!

Тогда я уже пригляделся и в тусклом свете полудохлой лампочки различил какого-то грязного деда, который, очевидно, залез в пустующий большую часть времени дом. Если коротко, не вдаваясь в подробности нашей с ним беседы, он — обычный алкаш, жена бросила, дочь уже взрослая и давно на него забила. Всё, что у него есть — старенькая «шестёрка», в которой он и живёт; работает дворником, спуская все деньги на бутылку и иногда на бензин. В конце концов, попался ему наш домик на отшибе. Беседа проходила за столом на первом этаже, где, как я упоминал ранее, присутствовал едкий запах гнили. Окна всё ещё были открыты настежь ещё с утра, но запах всё равно ощущался довольно отчётливо, и вовсе не от деда. На мой вопрос дед отмахнулся и буркнул что-то неразборчивое. Ну я и забил на это, меня больше интересовало, как матери поведать о том, что бомж жил в её спальне.

Как-то незаметно за всем этим прошли два часа, а ещё через час мимо остановки должен был проехать мой автобус. За окном опять начинался дождь, я накинул плащ, взял вещи, которые предусмотрительно положил рядом с собой, и двинулся к двери. Деду я дал неделю на то, чтобы уйти отсюда, иначе вызову полицию. Пообещав приехать и проверить, я открыл входную дверь. За пару минут на улице начался настоящий ливень, дождь лил просто стеной, чему я даже как-то обрадовался. Я пошёл в сторону калитки, но за пару шагов до оной дёрнуло меня повернуться и окинуть участок взглядом. Недалеко от себя я приметил ещё один холмик, только этот был заметно выше тех, что я вчера равнял. Из него что-то торчало. Что-то странное. Буквально через мгновение дождь смыл достаточно грязи, чтобы я смог различить там...

Тело. То ли женщина, то ли девушка, небрежно и очень неглубоко закопанная в наш огород. Сердце заколотилось, уши начали гореть... Но всё-таки я не растерялся. Повернулся — дедок смотрел на меня из окна. Я улыбнулся, махнул ему рукой и спокойно ушёл. Спокойно я шёл недолго и, как только отошёл достаточно далеко, втопил, что было сил. Следующие полчаса я сидел на остановке и трясся, мучительно ожидая автобус. К счастью, я был пока единственным пассажиром. Сел рядом с водителем и стал звонить в полицию, где мне пообещали выслать наряд. Рассказал эту историю водителю, последующие разговоры с которым успокоили меня, и я перестал дрожать. В какой-то момент навстречу проехала полицейская машина, и тогда я уже окончательно выдохнул.

Нас с матерью ещё вызывали в полицию, где я пересказывал эту историю. В итоге выяснилось, что дедок — очередной маньяк, и сейчас он благополучно сидит. Вроде даже писали про нас с ним в какой-то местной газете. Иногда представляю, что было бы, если бы я тогда копал глубже или... спустился в погреб.