Sandman (oc)

Девочка вошла в кабинет и посмотрела в зеркало:
- Папа говорил, что за тем зеркалом сидят люди, и они следят, чтобы преступники не напали на детективов.
- Да, ты права,- ответил сотрудник.- Присаживайся, меня зовут детектив Стивенсон.
- Я Рози. Вы насчет брата?
- Да. Можешь рассказать… Что с ним вообще было?
Девочка смотрела сквозь стол несколько секунд, потом заговорила:
- Он… Вдруг стал вести себя странно. Это было в начале мая.
- Угу… Как он себя вел?
- Джимми сначала много сорился с родителями и друзьями, перестал общаться с Линдой…
- Линда? Кто это?- Перебил ее мужчина.
- Это его девушка, как он мне говорил. Или просто лучшая подруга, они долго общались. Где-то в середине мая у него часто менялось настроение, он один раз даже убежал со школы. Но все равно он старался не пропускать занятия, даже если у него шла кровь из носа и учителя отпускали его домой. Джимми оставался упорным и продолжал учебу. Мог сорваться и кричал на учителя. Гулял до ночи, полицейские приводили его домой, папа очень ругался на него. Потом братик стал слабым, мама говорила, что он побледнел от недостатка солнца. Он сидел в своей комнате с задернутыми шторами, они были темно-красными. Я боялась заходить в его комнату, я боюсь этого цвета. Там всегда было темно, а стены будто в крови. И Джимми, сидевший на кровати с какой-нибудь книжкой в руках или его компьютером… Я один раз заплакала от страха, мама сидела со мной полночи. Ел либо в комнате, либо папа ругал его и заставлял спускаться на кухню. Джимми спускался и иногда хромал, или спотыкался. Его кожа была какая-то серая, и были огромные фиолетовые круги под глазами, будто он не спал и не ел неделю. Его взгляд… Он на всех смотрел… нет, он бросал взгляд, постоянно с агрессией. Мог со злобой, мог лениво. Кушал тоже неохотно, будто еда вызывала отвращение. Разговаривал мало и обрывисто. Один раз я с ним заговорила, но он мне не отвечал и продолжал водить вилкой по тарелке. Потом он на меня посмотрел и пытался улыбнуться. Будто он не чувствовал лица и это получалось с трудом. Он смотрел на меня печально, скорбно, с болью. Но там я увидела хоть какое-то тепло. По глазам Джимми всегда можно было определить его настроение, или когда он врет. В конце мая, когда занятия в школе закончились, Джимми было скучно и он начал много гулять. Особенно на пляж, один раз он мне сказал «Только это дает мне покой». Ходил обычно, когда смеркалось и жара спадала. Линда пришла один раз к нему, чтобы поговорить, но он напал на нее. Накричал и начал душить, но очнулся и убежал. Прибежав домой, он убежал к себе в комнату и много и долго плакал. Я слышала за стеной. Его голос дрожал, но он молился, чтобы Линда его простила. И чтобы он выздоровел. Еще день он не выходил из дома. Потом ушел с самого восхода на пляж и вернулся к полуночи. И так несколько дней. Это уже было середина июня.
- Вы не пробовали вызвать врачей?- После короткого молчания спросил Стивенсон.
- Да, мама приглашала каких-то людей, но они говорили, что Джимми просто нужен отдых и чаще гулять.- Ответила Рози.
- Ты не знаешь, где он сейчас?
- Он ушел. Ни слова не сказав, но он дал мне диктофон.
- Диктофон?
- Он часто записывал, особенно когда гулял. Кажется, с того времени он и начал. Вот диктофон.- Девочка опустила голову, вытащила диктофон из кармана курточки диктофон и положила на стол. Затем она направилась к выходу, по дороге прошептав,- больше у меня ничего от него не осталось…
***
Стивенсон еще около минуты сидел неподвижно, потом взял диктофон и ушел в свой кабинет. Начальству сообщил, что изучит содержимое записи, потом принесет на изучение в контору.
Мужчина после работы как можно быстрее пришел домой и, не переодеваясь, рухнул на диван в гостиной и включил диктофон. Голос принадлежал молодому парню, но речь постепенно менялась, становилась грубее и теряла человеческую особенность. Будто говорил какой-то оборотень или монстр из фильма. Были помехи, местами слышен ультразвук, на фоне шум моря и треск.
«Прошла еще неделя. Меня лихорадит, резко становится то жарко, то холодно. Ум затуманивается, мне очень трудно вникать в мысль книги. Теряю контроль над телом. Очень трудно. Что же это такое?
Это… эта болезнь, она разрушает меня. Откуда она появилась? Почему симптомы такие странные? Я пробовал пить жаропонижающее и аспирин тайком от родителей. Не помогает.
Я боюсь умереть *хныкание* недавно я даже испугал сестру. Надо выбросить эти шторы, отвратительный цвет.
Моя кожа бледная, очень. Будто у меня заражение крови. Мерил температуру, она спала. 35 градусов. Теперь у меня холодные руки, кажется, все мое тело остыло.
Волосы… Они поседели. Я в шоке. Ну, не совсем, только корни седые. Сами волосы просто потеряли немного цвет, потому что я не гуляю. У меня развилась светобоязнь. Очень болят глаза по утрам, когда свет просачивается сквозь шторы. Появилась активность ночью. Мама два раза наругала, что роюсь в холодильнике посреди ночи. Кстати, понизился аппетит. Еще слежу за этим.
Я. Просто. В шоке. Мама готовила печень на ужин, и вечером ранее ставила ее размораживаться. Утром она растаяла, в миске было много оттаявшей крови. Обычно, вид свежего мяса у меня немного вызывал тошноту. Но сейчас… Мне тошно об этом говорить. Я вцепился в печень, как какой-то голодный зверь. Сначала я хотел бросить это несчастное мясо обратно в миску, но потом вкус… Он начал притягивать меня. Слава Господу, я вовремя остановился. И хорошо, что мама не заметила, я отцепил всего кусочек. И что? Я не хочу питаться сырым мясом, это же отвратительно! Но вкус такой приятный…
Сегодня приходило два врача. Одного раза хватило. Они не знают, что со мной. Сказали, что будут следить, и придут через неделю. Я этого не хочу, не хочу вызд… Что?
Только пляж и шум моря меня успокаивают. Я часто зависаю там. Смотрю на пещеры и скалы с лесом, что по краям пляжа. Там я был всего раз. Прекрасный вид, я будто и забыл про свою болезнь. Море… Оно звало меня, потом я ощутил резкий голод. Обернулся, почувствовав легкий железный запах. На камне сидела какая-то кошка, дремала, греясь на солнце. Да-да, я вышел гулять днем, просто натянул капюшон толстовки побольше и одел солнцезащитные очки. И я… Черт подери, я как дикарь схватил камень и разбил спящей кошке голову! Боже, я съел, что удалось достать, я жрал гребаные кошачьи внутренности и плакал от стыда и страха. Понимаешь, как это отвратительно? Меня дико тошнило, но вкус был таким восхитительным, я хотел еще и еще! *опять всхлипы* Меня теперь тянет на сырое мясо… Что, если я буду нападать на людей?
*Более грубый голос, помехи* Я пришел домой, открыл дверь в свою комнату… Каким я был глупцом, это восхитительный цвет! Будто твое логово залито кровью твоих врагов, несчастных людей, твоих… Любимых, которые смеялись у тебя за спиной! *Вскрик, потом тишина* Я чудовище… Мне надо уходить, пока я не напал на родителей и Рози!
Линда Смит, моя подруга с детства. Мы буквально все делали вместе. Ходили гулять, играли, сидели на соседних партах. У меня еще никогда не было такого друга, такой близкой души. Любил ли я ее? Только как родственника, как друга. Никакой любви «этого» плана. И она не влюблялась в меня. Мы просто были лучшими друзьями. Один раз поцеловались, но после этого поняли, что любовь – это не про нас. Ей нравился другой парень из ее района, Линда много про него рассказывала. Мне… Мне никто не нравился. Наверное, я был слишком занят учебой. Вчера Линда пришла на пляж, ко мне. Я не хотел с ней говорить, на то время я вообще избегал общения с людьми. Мне было противно даже поздороваться. Я серьезно разозлился на присутствие подруги, я хотел, чтобы она ушла. Я не справился с чувствами, и напал на нее. Начал душить, я хотел ее убить, искренне хотел, хотел, чтобы ее кровь наконец выступила из под моих пальцев! Но остаток разума приказал мне ее отпустить и убежать, я долго плакал в том лесочке, что возле скал. Как я только туда прибежал, мне стало легче, это не передать словами… Такое спокойствие, легкий шум волн, листвы, этот ветер… Будто растворяешься во всем этом. Чувствуешь любое движение… Движение. И ты бежишь, бежишь со свистом в ушах, и догоняешь это движение. Раздираешь это движение, это сердце, твои когти, длинные, прямо как у тигров, раздирают это тело, и ты вкушаешь этот вкус! Это тепло, этот вкус металла, слегка соленый… Только это тепло может согреть тебя изнутри. Я убил фотографа. Он просто фотографировал… черт, это простой счастливый в браке человек пришел отдохнуть на свежем воздухе, вдали от городской суеты, посмотреть на море, на птиц… А я просто догнал его и разорвал! Мои руки, на них будто реально выросли когти, я прячу теперь их в карманах. Пока я охотился, он успел меня несколько раз сфотографировать, но стирание памяти не достаточно! Я взял фотоаппарат и спустился на пляж, там разбил на мелкие осколки и выбросил в воду. Тогда я был в ярости, что меня найдут. Начал кричать, в итоге потратил все силы, и упал на землю. Волны могли касаться моего лица, но я не помню этого. Я проснулся, когда было темно, слегка болело лицо от соли. Отец ругался на меня. Я так больше не выдержу, я не хочу жить дома, боюсь за семью. И за маленькую сестренку. Хех, Рози… Я просто теряю человечность, я становлюсь зверем…
Я думаю, это последняя запись. Мне нужно уйти завтра утром. Возьму с собой диктофон и десяток кассет, мне придает силы ежедневное исследование себя уже не как личности… как пациента. Или же, мне есть кому излить душу. *Смех* Диктофону. С людьми-то я уже не смогу общаться, только через записи. Итак, возьму с собой сумку, ту, что мама покупала еще давно, помнишь? Да ты тогда маленькая еще была… Я могу довериться только тебе. Но если ты отдашь эту кассету полиции, я не буду на тебя в обиде. Я не буду на тебя злиться, не буду… Во мне просто не останется ничего...»
Стивенсон сидел в ступоре, он даже не заметил, что у него был открыт рот. Он думал обо всем этом, об этом мальчишке, Джиме. Но мужчину не мучили вопросы о том, что он мог уже умереть один, или убить еще несколько людей, о том, что нужно уже сейчас отправлять отряд на поиски… Он просто сидел и думал.
А запись не заканчивалась. Слышен треск, помехи, чей-то голос, чей-то крик, щебет птичек и шум моря…