В поле

Я стоял у ворот церкви. Подумать только, я, заядлый атеист, стою у ворот церкви и ожидаю встречи с батюшкой. Это была небольшая церквушка, с давно облупившейся краской и требующая реконструкции, за забором толпились старухи, судача между собой о чём-то и периодически перекрещивающиеся. Подавляющее большинство пожилых людей, оставшись одни, на старости лет уходят в религию, не все конечно, многие занимаются другими делами, но обычно уходят в них с тем же фанатизмом, что и набожные старухи уходят в религию… А, не важно. Я так устал, два долгих года я сижу в кабинетах разных врачей, веду тупые беседы, прохожу бестолковые обследования — и никаких результатов. А вот сейчас бы куда-нибудь в Европу или в Индию. Но нет, я должен идти и поговорить с батюшкой. С другой стороны, это мой единственный шанс избавиться от этого кошмара. Если бы я знал, то не пошёл бы в тот вечер через это поле… Сигарета истлела и стала слишком горячей, я фактически докуривал бычок. Что-то я задумался. Быстрее начну, быстрее закончу. В глубине души я всячески пытался избежать похода в церковь, считая это, с присущим мне юношеским максимализмом, бесполезной тратой времени. Я привёл себя в порядок, снял шапку и вошёл через калитку на территорию церкви. У входа в церковь меня ждал батюшка. Я поприветствовал его как положено, и мы прошли в церковь. Батюшкой оказался весьма приятный мужчина, средних лет, с густой бородой и тихим, спокойным голосом.
Поскольку пришёл я, если можно так сказать, на консультацию, беседовали мы практически на пороге. Изложив суть ситуации, я уставился на батюшку, ожидая «тонких и тактичных» советов обратиться к врачу. К моему изумлению, батюшка молча выслушал меня и продолжал молчать, а по глазам было видно, что он задумался. Потом он резко изменился в лице и стал пристально смотреть на меня. Теперь в его глазах было что-то вроде страха, или безмерного сочувствия. Я так и не понял. Не выдержав длительной паузы, я окликнул батюшку. Он вроде как пришёл в себя, ещё раз глянул на меня, затем почесал бороду и начал говорить.
- К моему несчастью, я знаю, что у вас за проблема. Сам я свидетелем подобного не был, но слышал подобную историю. Давно слышал, но запомнил хорошо. Заучил, так сказать. — Он усмехнулся. — То, что происходит с вами, довольно большая редкость. Молитесь и ходите в церковь, почаще, это пока всё, что я могу вам посоветовать. И держитесь подальше от этого самого… ммм… поля. Я думаю, что вам будет лучше подойти ко мне через неделю, и мы с вами всё обсудим. Вы ведь сможете потерпеть неделю?
-Конечно, — ответил я.
-Хорошо, тогда через неделю. Благослови вас господь.
-До свиданья, — отрезал я и вышел на улицу.
Вечерело. С неба огромными хлопьями валил снег, я вышел за ворота церкви и натянул шапку. Я задумался, что же это такое. Расспрашивать батюшку было как-то неудобно, да и не верю я в это… Хотя сейчас ли об этом говорить? Ну если это у кого-то было и случай известен, значит мне, быть может, смогут как-то помочь? Надеюсь, что смогут. Ещё меня смутило выражение лица батюшки, неужто это так страшно. Хотя да, пожалуй, это и правда страшно.
Помнится, когда я начал находить у себя в портфеле зимой сырую землю, было ой как не по себе, особенно поутру открыть портфель и найти там сырую, влажную землю, в которой копашатся черви… Находка не из приятных. А потом утром слушать тупых одноклассников-приколистов, и их однообразные корки про землю в моём портфеле. Хорошо, что я уже закончил школу и вижу этих дебилов раз в полгода. С этой мыслью я подошёл к своему дому. Я зашёл в подъезд и поднялся на свой второй этаж. Открыв дверь и раздевшись, я плюхнулся на диван. Родители были на работе, так что нагрузить меня всякими тупыми поручениями было некому, и я благополучно заснул. Сон мне снился один и тот же. Уже два года. В этот раз исключения не было. Идём мы, значит, с Витьком ночью, гуляем, делать нечего, думаем через поле пройтись, прогуляться. Темно — хоть глаз выколи. А через поле оно чего? Самое то, как раз нервы пощекотать, через кладбище уже ходили, через завод тоже, а вот в поле не были. Пошли мы в это поле. Идём, разговариваем о однокласснице, какая она мол плохая, за разговором заходим довольно далеко. Ноги в снег проваливаются. Сквозь темноту вдалеке виднеются столбы от которых мы пришли, а дальше — поле, и ничегошеньки не видно. Я достаю сигарету, закуриваю, думаю, назад идти или дальше? Назад неохота, идти уж больно далеко, а впереди может только кажется, что ничего не видно, а там, может, дорога. И выйдем в какую-нибудь деревню, всё равно ведь каникулы. Подумали мы, подумали, и решили дальше идти, одеты тепло — не замёрзнем. Идём мы значит, идём, как вдруг слышим, из ближайших кустов таким тонким голосочком:
-Витя, Женя, идите сюда. Витя, Женя…
Витёк перепугался, схватил меня за рукав, говорит:
-Пойдём отсюда, а?
Но я ведь атеист, да и вообще такой скептик, ему отвечаю:
-Чего ты? Струсил? Хахаха…
Хотя у самого всё в груди сжалось, но я ведь должен показать, кто тут самы храбрый. Я спрашиваю:
-Ты кто вообще такой и чего тебе нужно?
А оно отвечает:
-А вы подойдите, покажу.
Глаза к темноте уже привыкли, и я вижу через ветки кустов, где-то между деревьев, силуэт. И так отчётливо вижу, что эта тварь нас к себе рукой манит. Ну тут у меня у самого нервы сдали, мы развернулись и драпанули оттуда…
Тут мне другой сон снится, я в комнате большой, передо мной Витёк бледный стоит, худющий, только щёки большие, но какие-то неровные, бугристые, и рот немного набок, он мне говорит что-то, а я понять не могу, что. Тут он подходит к двери, берётся за ручку и открывает её, и я резко просыпаюсь. Можно сказать, подскакиваю на кровати. Времени три часа ночи. Родители храпят в соседней комнате. Я быстро включаю свет и телевизор и сажусь на кровать. Делать, думаю, нечего, сегодня уже на работу. Спать не хочу. Думаю полистать альбом с фотками. Открываю, там наш класс, Витёк стоит, ещё с нами. Второй вопрос, которым я задаюсь, куда пропал Витёк. Он исчез куда-то полгода назад. Искали его, милиция искала. Результатов — ноль. Хотя я уверен, что его просто утомила эта чертовщина, которая началась после похода в то поле, и в очередной раз, когда его позвала эта тварь, он просто пошёл с ней. Я, конечно, об этом не стал говорить, реакция на подобные заявления была немного предсказуемой. Помню, перед тем, как Витёк пропал, меня тоже частенько посещали подобные мысли, но после того, как Витя исчез и начал мне сниться, я передумал. А достало это нас тогда обоих, я землю в портфеле находил, а он камни, затем вообще «весело» было… Только свет выключаю, а у меня со стороны окна начинается:
-Женя, Женя, выходи.
Я сначала очень испугался, спать не мог. Потом привык немного. Не то чтобы не боялся, но больше бесило, приходилось просыпаться, включать свет и прочее. А когда у портрета на стене вдруг зрачки стали своё расположение менять в темноте, то тут я не выдержал и к врачу обратился. Долго меня мурыжили, ничего так и не нашли. А совсем недавно эта тварь показываться начала, то в окно заглянет, пальцем поманит, улыбнётся, то из зеркала позовёт, а иногда и в дверь звонит. У меня тогда прядь волос седая появилась, вот я к батюшке и пошёл. И вот сижу я, думаю об этом, уже два года думаю. Ужас. А тварь не отстаёт. Думаю-думаю я и задумался, расцвет уже скоро, надо бы собираться…
Так прошла целая неделя. Работа, Церковь, Сон, Пробуждение, Нечто за окном, и вот, наконец, воскресение. Я прихожу довольный к воротам церкви. Костюм одел. Там меня ждёт батюшка, вид у него весьма угрюмый. Мы сдержанно поприветствовали друг друга, подошли к церкви, батюшка остановил меня и начал рассказывать то, что обещал узнать…