Схожу ли я с ума? Или это реально? Главы 3-4

глава 3.
В течение всей следующей недели Диана периодически замечала периферийным зрением едва уловимое движение, или мимолётную тень, которая исчезала, стоило сосредоточить на ней внимание. Временами ей начинало казаться, что кто-то незримо наблюдает за ней из каждого тёмного угла, и девушку охватывало смутное чувство беспокойства, иногда сменяемое страхом. Диана постоянно слышала детский плач, даже когда Матвей спал, это сводило с ума.
Вечером, когда Михаэль сидел на диване в гостиной и читал книгу, в комнату вошла Диана. Она явно была чем-то встревожена.
—Миша, мне нужно поговорить с тобой...—Сказала девушка, присаживаясь рядом.
—Конечно.—Ответил Михаэль, откладывая книгу в сторону.—Что случилось? Тебя что-то тревожит?
—В последнее время со мной происходит нечто, чему я не могу найти объяснения, и это очень беспокоит меня.—Начала Диана, крепко сжимая руки.
—Что именно происходит?—Спросил Михаэль, чуть подавшись вперёд.
—Мне постоянно кажется, что кто-то посторонний находится рядом. Особенно жутко становится, когда я остаюсь дома одна. В такие моменты я чувствую, что позади меня кто-то стоит и смотрит мне в спину. Я оборачиваюсь, но не вижу никого. Иногда я замечаю боковым зрением тень или движение. Я всё время слышу плач Матвея, даже когда он спит. Что со мной происходит? Я схожу с ума?
—Диана, у тебя переутомление. Ты не можешь нормально выспаться, просыпаясь каждые два часа, естественно это отражается на психике.
—Думаешь, всё это—просто последствия нарушения сна?
—Конечно. Послушай, у меня есть знакомый психотерапевт, её зовут Анжела, и она может помочь тебе разобраться во всём. Я могу позвонить и записать тебя на консультацию.
Подумав, Диана кивнула:
—Да, позвони, мне сейчас действительно нужна помощь психотерапевта.
На следующий день Михаэль взял выходной, чтобы присмотреть за детьми, пока Диана встретится с психотерапевтом. Диана проснулась рано, приготовила на завтрак омлет, и, накормив семью, стала собираться. Она надела бледно-зелёную блузку с широкими рукавами и струящуюся белую юбку со сборками на талии.
Здание, в котором Анжела арендовала кабинет, находилось в центре города, его окна выходили на живописный сквер. Поднявшись на лифте, Диана подошла к двери и, негромко постучав, вошла в помещение. Кабинет психотерапевта был обставлен в современном стиле. Слева от входа стояли два уютных белых кресла с открытыми деревянными ножками и кофейный столик со стеклянной столешницей. Возле окна находился рабочий стол из тёмного дерева и удобное белое кресло на колёсиках. Справа на стене была помещена картина с красивым пейзажем, по сторонам от неё располагались лёгкие книжные стеллажи в тон светлых стен. Сама Анжела была женщиной тридцати лет, аккуратно сложенной, с фигурой типа "прямоугольник", покатыми узкими плечами, и одетой в белую блузу и прямую чёрную юбку. Длинные волосы цвета каштановых орехов с лёгким серебристым отблеском были убраны назад и собраны в хвост, открывая выразительное лицо с тонкими, гармонично расположенными чертами и зелёными глазами с льдистым свечением.
—Здравствуйте, вы Диана? Заходите, присаживайтесь.—Поприветствовала она Диану, жестом указав на одно из кресел.
—Здравствуйте, да, я Диана.—Ответила Диана, присев на кресло.—Михаэль сказал, что вы можете помочь мне...
—Конечно.—Кивнула женщина, заняв соседнее кресло.—Расскажите, что именно вас беспокоит?
И Диана рассказала ей всё, что уже рассказывала Михаэлю, Анжела внимательно выслушала её, после чего сказала:
—Недостаток сна из-за бессонницы, или вынужденного бодрствования может вызвать яркие галлюцинации, обострение восприятия органов чувств, ощущение нереальности происходящего. Что же касается людей-теней—это распространённая гипнагогическая галлюцинация, возникающая, когда сознание человека находится между сном и бодрствованием, в состоянии микросна.
—Значит, я не схожу с ума, и это не нечто потустороннее, а лишь последствия переутомления?—Диана вздохнула с облегчением.
—Именно так.—Кивнула Анжела.
—Спасибо, у меня словно камень с души...
На том они и расстались, также Анжела посоветовала Диане лёгкие успокоительные.
Когда девушка вернулась домой, в прихожей её встретил Михаэль.
—Ну, как прошла встреча с психотерапевтом?—Поинтересовался он, закрывая дверь.
—Ты был прав: все эти тени, замеченные боковым зрением, движения на краю видимости и тёмные силуэты на фоне окон—всё это действительно оказалось галлюцинациями, вызванными переутомлением и нарушением сна.—Ответила Диана, снимая обувь.
—Вот видишь, а ты накрутила себя.
Вечером, когда Диана укачивала Матвея, из соседней комнаты донёсся тихий голос Даниэлы, и девушка подошла к приоткрытой двери. Девочка сидела посреди комнаты, немного наклонив голову набок, казалось, она кого-то внимательно слушает. Потом она повернула голову в ту сторону и что-то тихо зашептала.
—С кем ты разговариваешь?—Спросила Диана, входя в комнату.
Обернувшись, Даниэла ответила:
—С моей подругой, Аделиной.
—Аделина?—Удивлённо переспросила Диана.
—Та странная девочка, о которой я говорила.—Пояснила Даниэла и продолжила с печалью в голосе.—Ей шесть лет, она живёт здесь и она мертва. Аделине очень грустно, и она плачет каждую ночь.
—И где же она?
—Она прячется в шкафу.—Объяснила Даниэла.—Она боится, что её мама найдёт её. Мы часто играем в прятки: она прячется, а я её ищу. Или она прячет какую-нибудь вещь, а я должна найти её.
—А кран ночью тоже открывает Аделина?—Вспомнила Диана.
—Нет, это сделала её мама.—Покачала головой девочка и шёпотом добавила.—Она высокая, у неё длинные тёмные волосы и холодные глаза. Я немного боюсь её.
—Даниэла, тебе не нужно никого бояться, мы с папой здесь, рядом с тобой.—Успокоила Диана, погладив дочь по волосам.
...Проснувшись в 4:20 утра Диана поняла, что не может пошевелиться: всё её тело было словно парализовано. Открыв глаза, она увидела спящего рядом Михаэля, девушка попыталась тихо позвать его, но из горла вырвался лишь слабый треск. У Дианы появилось странное ощущение, что некто посторонний находится рядом и наблюдает за ней из темноты. Посмотрев в том направлении, откуда исходило это чувство, девушка всмотрелась в темноту и, к своему ужасу, на мгновение увидела тёмный силуэт женской фигуры на фоне окна. Девушка почувствовала, как ужас и холод ещё больше сковывают её движения и дыхание. Тем временем тень направилась к ней. Каждый шаг этой тени перемещал её, примерно, на один метр вперёд. Когда тень приблизилась, девушка ощутила исходящий от неё холод. Склонившись над обездвиженной Дианой, она сделала глубокий выдох приоткрытым ртом и слилась с ним, превратившись в тёмное облако. Оно проникло в лёгкие Дианы, скользнув через горло, и холодной волной растеклось по венам.
Это чувство вызвало у неё озноб, но следом девушка снова провалилась в сон.
Глава 4.
На протяжении следующей недели Диана принимала рекомендованные ей успокоительные, и это помогало: тени перестали преследовать её. Но после той ночи с внезапным эпизодом сонного паралича что-то в девушке изменилось. Её жизнь из когда-то яркой и интересной теперь стала тусклой и бессмысленной, все краски поблекли. Диану перестало что-либо радовать. У неё больше не было желания что-то делать, и смысла в своих действиях она больше не находила. Дни слились в одно беспросветное тёмное пятно, но это было ещё не самое страшное.
Воскресным утром Диана готовила родным на завтрак куриную грудку с запаренной гречневой крупой, одновременно укачивая плачущего Матвея. Монотонное повторение одних и тех же действий привело к тому, что на какой-то момент девушка перестала понимать, где она находится, и что с ней происходит. Плач ребёнка отошёл на второй план и уже совсем не беспокоил её. Чувства Дианы притупились, пропало понимание собственных эмоций, словно их и не было. Ей хотелось отстраниться от всего, уйти глубоко внутрь себя и оттуда наблюдать за происходящим. Именно тогда Диана впервые услышала голос, прошептавший ей на ухо: "Этот ребёнок отнял у тебя твою жизнь. Ты больше не принадлежишь себе, не можешь вернуться к спорту, заниматься своими хобби, не можешь даже просто выспаться или поваляться с книгой и бокалом вина. Зачем тебе этот ребёнок? Если бы он умер, ты смогла бы жить, как жила раньше...". От ужаса этих мыслей, появившихся в голове девушки без её желания, Диану бросило в холодный пот. Она стояла, держа на руках Матвея, и не понимала, что вообще с ней происходит. В это момент на кухню пришёл Михаэль, и девушка передала ему ребёнка, и вернулась к приготовлению завтрака.
За завтраком Михаэль обратил внимание на подавленное состояние Дианы, смотревшей в свою тарелку, но почти не прикоснувшейся к еде. Коснувшись кисти её руки, он спросил у девушки:
—Диана, что с тобой? Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?
—Миша, я так устала.—Ответила Диана слабым голосом.—Я не могу ни на минуту расслабиться и отдохнуть, даже когда Матвей спит, я нахожусь в постоянном напряжении, ожидая, что он скоро проснётся. У меня не осталось сил.
Подумав, Михаэль предложил:
—Давай я посижу с Матвеем, а ты отдохнёшь. Погуляй с Даниэлой и отвлекись.
—Ты уверен, что справишься?—Спросила Диана, в её голосе чувствовалось сомнение.
—Уверен.—Твёрдо ответил Михаэль.
—Хорошо.—Согласилась девушка.
Подумав над словами Михаэля, Диана сказала самой себе: "Что ж, возможно, он прав, и мне действительно стоит немного отдохнуть и отвлечься". С этими мыслями она надела мягкий и удобный джемпер белого цвета и классические прямые джинсы и взяла с собой фотоаппарат. Девушка увлекалась фотографированием, чему посвящала немалую часть свободного времени до рождения Даниэлы, и когда девочка подросла. Именно её работы украшали стеклянные полки стеллажей в гостиной. Диана знала, что в центре города немало красивых, живописных мест. Увидев, что она собирается на прогулку, Даниэла попросила Диану взять её с собой, и они пошли вместе.
Выйдя из двора, Диана и Даниэла оказались на живописном бульваре, представляющим собой коридор из домов под густой тенью клёнов, лип и каштанов, в окружении красивых цветочных клумб. Тротуар на всем протяжении был аккуратно выложен разноцветной плиткой. В тени нависающих деревьев стояли деревянные скамейки. Особый восторг у Даниэлы вызвали клумбы вдоль улицы, усеянные белыми и жёлтыми тюльпанами так, что почти не было видно земли. Естественно, девочка захотела сфотографироваться на их фоне, и Диана сделала несколько снимков. Сама же она с печалью осознала, что красота окружающей природы больше не вызывают у неё никаких чувств. Они прошли дальше и дошли до красивого фонтана, представляющего собой три белые лиры, плывущие посреди круглой чаши, изготовленные в старинном стиле. Диана сфотографировала Даниэлу сидящей на бортике фонтана, и поняла, что любимое когда-то увлечение больше не приносит ей радости. Погуляв ещё немного, они вернулись домой. Дома их встретил Михаэль.
—Матвей спит.—Сообщил он, выходя из детской.—Хорошо прогулялись?
—Да, мы гуляли возле фонтана. Там очень красиво, я сделала несколько снимков...—Ответила Диана.
Девушка понимала, что должна чувствовать радость, но не чувствовала ничего. Она не хотела расстраивать Михаэля, который искренне пытался помочь ей, поэтому старалась казаться жизнерадостной.
Вечером они с Михаэлем собрались посмотреть какой-то фильм, который, как помнила Диана, они очень ждали. Девушка не запомнила название, впрочем, как и сюжет. Ещё с первых минут она поняла, что совершенно не может сосредоточиться на просмотре, постоянно проваливаясь в состояние апатии, и не испытывает никаких эмоций. На протяжении всего фильма Диана просто смотрела на экран, будучи совершенно отрешённой от происходящего на нём. Михаэль что-то увлечённо говорил, а она почти не слушала его, давая лишь односложные ответы и надеясь, что он не обратит на это внимание. Когда фильм закончился, Диана ещё несколько мгновений смотрела на пустой экран телевизора.
Ложась спать, она услышала тихий голос над ухом. Он прошептал: "Твоя жизнь кончена, ты никогда уже не будешь счастлива, никогда больше не будет легко на душе, ребёнок висит на тебе, подобно гире, и тянет куда-то в темноту, в глубокий омут, где нет радости, нет света, ничего нет".
...Плач Матвея, сильный и монотонный, донёсся из детской, тем самым разбудив Диану в 4.20 утра. Вставая с кровати, девушка с искренней завистью посмотрела на спящего Михаэля. Покормив ребёнка, она попыталась уложить его спать, но Матвей хотел спать не в кроватке, а у неё на руках. Вновь и вновь полусонная Диана укачивала и укладывала его в кроватку, но каждый раз малыш просыпался, начинал беспокойно двигаться, хныкать и громко плакать. В какой-то момент, уложив Матвея в кровать, она в сердцах крикнула: "Да замолчи же ты, наконец!" Сев в кресло, девушка опёрлась локтями о колени и спрятала лицо в ладонях. Она заплакала от бессилия, к которому примешивалось чувство вины перед ребёнком. Неожиданно Диана почувствовала едва ощутимое прикосновение, словно кто-то провёл рукой по волосам, и тихий голос прошептал ей на ухо: "Просто накрой его сверху подушкой и прижми, как следует, и настанет покой". Словно пребывая в состоянии транса, девушка медленно встала и с пустым, неподвижным взглядом, устремлённым вдаль, подошла к кроватке. Взяв подушку, она положила её сверху на кричащего ребёнка и прижала руками. Плач постепенно стих.
—Мама, а Матвей уже заснул?
Резко обернувшись, Диана увидела стоявшую в дверях Даниэлу, девочка вопросительно посмотрела на мать. Взгляд девушки прояснился. Повернувшись к Матвею, она вздрогнула всем телом, словно пробуждаясь ото сна. Осознав содеянное, Диана быстро убрала подушку и взяла сына на руки. Малыш задышал, сама же она дышала тяжело, словно только что вынырнула из холодного омута. Матвей постепенно успокоился и задремал.
—Кажется, уснул.—Проговорила Диана.
Позже она не раз спрашивала себя: "Что это было? Как я могла сделать такое со своим ребёнком? Что заставило меня сделать это?". В душу девушки постепенно начал закрадываться страх: "А что, если это произойдёт снова?". Появилась дикая тревожность, её колотило от страха.