Бэтси

Сколько я себя помню, рядом со мной всегда жили кошки. Родители никогда не заводили их специально. Это были беспородные «найденки», подобранные на улице, спасенные от голода, морозов или злых людей. Тем не менее, ни одной из этих кошек я так и не смог назвать своей. Одна любила отца, другая хвостом бегала за мамой, третья всегда уходила спать к бабушке. Такое пренебрежение кошачьими представителями фауны моей персоной слегка досаждало мне. Ведь я никогда не обижал их и не дергал за хвосты. Но никто из этих животных не шел ко мне на руки по собственной воле.

Но вот однажды я стал взрослым и настало время подумать о собственном гнезде. И, поднапрягшись, я купил в кредит небольшую, но славную двухкомнатную квартирку на окраине города, благо моя зарплата это позволяла. Хоть жилище мое и располагалось на первом этаже, но имело довольно широкий балкон, за которым – и это меня подкупило сверх меры – рос дикий сад. Как я выяснил чуть позже, мой дом стоял по соседству со старыми корпусами городской больницы. В ней уже лет десять никого не лечили, отдав постройки под архивы. А когда-то тут была самая большая в наших местах лечебница. Выздоравливающим нужно было где-то гулять, вот и окультурили эскулапы часть леса, сделали парком. Правда, сейчас все пришло в запустение и одичавшая флора вплотную подходила к окнам моего дома, шелестя по стеклам листьями в ненастную погоду.

Первое, что я сделал, кое как разобравшись с ремонтом – поехал в приют для животных и взял котенка. Ассортимент был невелик, в клетке одиноко пищало большеухое серое существо, в котором мы с работником приюта определили кошечку. Я подписал какую-то несерьезную бумагу и через полчаса внес притихший комок в свою квартиру. Бэтси (это имя пришло мне на ум сразу, как только я взял котенка на руки) моментально забралась под кровать и не выходила оттуда часа два. Но голод и любопытство взяли свое и принцесса соизволила обследовать свои новые владения, осторожно крадучись от стенки к стенке. Поела из заранее выставленной миски, быстро сообразила про лоток в туалете и, успокоившись, полезла ко мне на колени. От Бэтси пахло питомником и, скрепя сердце, я понес ее мыть. Конечно, два шока за один день – это чересчур, но выбора у меня не было.

В ту ночь я взял Бэтси с собой в кровать, уложил рядом и чесал ей уши до тех пор, пока не заснул, убаюканный ее урчанием.

С тех пор Бэтси всегда спала рядом со мной. И даже став взрослой пушистой королевной с роскошной серой гривой и вздорным характером, приходила, стоило мне выключить свет, когтила подушку, словно требуя: «Пусти меня». Я поднимал край одеяла и она забиралась в тепло, мурлыкала и просила чесать ее за ухом. Иногда это было умилительно, иногда раздражало (особенно когда я ночевал не один). Как правило, она уходила, стоило мне провалиться в сон, но в период зимних холодов Бэтси могла спать со мной бок о бок и до утра.

На прошлой неделе, ночью над нашим городом пронесся ураган, да такой сильный, что кровлю срывало с крыш. Я проснулся от громкого стука в большой комнате – это ветром распахнуло форточку. Вдалеке гремел гром, видимо ураган нес на мое жилище грозу, но дождь только-только начинался. Ветки метались по окнам, зелеными ладонями размазывая по стеклам влагу. Вздрагивая от озноба я выбрался из теплой кровати и сходил в соседнюю комнату, закрыл форточку, разом отсекая звуки непогоды. Быстро вернулся в постель, уютно закутался в одеяло и тут же заснул под раскаты грома и шум дождя.

А на следующее утро я понял, что Бэтси исчезла. По началу, я не придал ее отсутствию значения – мало ли укромных мест может быть у кошки. Но ближе к полудню я заволновался не на шутку. В голову закралось подозрение, что этой ночью Бэтси успела выпрыгнуть в распахнутую форточку. В спальне и кухне на окнах были приколочены москитные сетки, а вот в зале я так и не собрался это сделать. Но помилуйте, на улице творилось такое светопреставление, что и человеку было бы страшно выходить на улицу, не то, что животному. Однако других версий у меня не было.

Я был ужасно расстроен. Я целый день ходил вокруг дома и звал ее; я поставил на уши всех своих соседей; я распечатал и расклеил в нашем районе объявления с обещанием вознаграждения нашедшему. Но все мои усилия были напрасны.

Прошло двое суток и вот поздно ночью я проснулся от знакомого стука – в зале вновь распахнулась форточка. Я вздрогнул, сгоняя с себя сон, и тут обнаружил странное – в прошлый раз окно распахнулось из-за сильного порыва ветра. Однако сейчас листья, подсвеченные фонарем, стоящим на углу дома, чуть колыхались от легкого ночного ветерка. Я включил лампу, выбрался из кровати и пошел проверять окна. Да, форточка опять была нараспашку. Я потянулся, чтобы закрыть ее, но тут, среди деревьев, я увидел знакомую серую тень.

- Бэтси! Кыс-кыс-кыс!

Я кинулся на балкон, уже готовый босиком выпрыгнуть в ночной парк, но в траве под кленами уже никого не было. Может мне показалось? Или это была не Бетси? Мало ли кошек гуляет по ночам вокруг дома.

На следующее утро я чувствовал себя ужасно, у меня болела голова, все тело ломило и звенело в ушах. Я позвонил боссу и сказал, что беру отгул, благо, фирма была мне должна. Весь день я ходил по квартире от стенки к стенке, ненадолго забываясь в тревожных снах. К вечеру мне полегчало. Я сходил до магазина, приготовил себе еды и посмотрел телевизор. За этими занятиями меня и застала ночь, которая принесла мне тревогу и страх….

Я проснулся, когда электронные часы на столе показывали 3:26. В комнате было темно – я всегда задергиваю шторы в спальне. Меня разбудил странный звук, будто маленький моторчик работал где-то неподалеку. Но не это было самое странное. Высоко под потолком, горели призрачным светом два зеленых огонька.

«Бэтси!» - обрадовался я. Она вернулась, забралась на шкаф и теперь сидит, смотрит на меня и мурлыкает. Я хотел вскочить, скинуть одеяло, снять ее со шкафа, расцеловать, но… не смог пошевелиться. Меня будто вдавило в простыни, сковало. Что это? Сон, сонный паралич? А если меня парализовало навсегда?

Меня прошиб холодный пот.

- Бэтси… - позвал я. Огоньки мигнули и пропали. А я, несмотря на все свои страхи и переживания, незаметно для себя заснул.
Наутро меня мутило, но к моему великому облегчению, я снова получил возможность двигаться. Сейчас события ночи казались мне страшным сном, вызванным болезненным состоянием. Но вот странность – я помнил точно, что перед сном закрывал форточку в большой комнате. А сейчас она вновь оказалась распахнутой…

Снова день прошел как в бреду, из-за появившейся тошноты я не мог ни есть, ни пить. Мне было страшно за свое здоровье. Но больше всего я боялся ночи. И, как выяснилось, не зря.

Меня разбудил тот же самый звук похожий на громкое кошачье мурлыканье. Чересчур громкое. Зеленые огоньки горели буквально в паре метров от меня. Я понял, что ОНО сидит на моей кровати, в ногах. Я хотел потянуться, включить свет, посмотреть, во что превратилась моя Бэтси, три дня назад в грозу убежавшая в лес, но не мог дотянуться до светильника. Не мог шелохнуться. Глаза, светящиеся в темноте, словно вытягивали из меня все силы. Мне было страшно смотреть на эти немигающие огни, я сделал единственное, что пока еще мог – закрыл глаза. И, кажется, потерял сознание.

Сегодня моя последняя ночь. Я знаю это точно. Знаю, потому что сегодня она подойдет ко мне максимально близко и мое сердце разорвется от страха. Я не знаю, почему так произошло. Может убежавшая в лес Бэтси столкнулась с какой-то древней сущностью, нагоняющей страх на людей не одно столетие, вступила с ней в схватку и проиграла. Или наоборот – стала такой по собственной воле. Или она всегда была такой и лес просто разбудил в ней скрытые природные инстинкты. Кто ответит? Древних магических книг у меня нет. Нет ни одного родственника, знающегося с шаманами или колдунами. Я даже не могу выйти из квартиры и опросить соседей-старожилов, - не происходило ли чего-то странного в их богом забытом «медвежьем углу». Потому что я прикован к постели. И мой сотовый валяется рядом с кроватью на полу. У него в нескольких местах прокушен сенсорный экран. Телефон безнадежно испорчен.

Она приходит ночью, во мраке. Я слышу, как то, что когда-то было моей кошкой, запрыгивает на постель, проходит к изголовью, урчит и когтит подушку.

Пусти меня.

Дрожащей рукой я поднимаю край одеяла и стискиваю зубы от боли, ощущая, как острые шипы вонзаются мне в бок. Я дотрагиваюсь до них, до клочков шерсти, из которых они выпирают, пытаюсь понять, что это?! Я в ужасе. Рядом со мной лежит ком самых отвратительных ночных кошмаров, свалявшейся шерсти, хитина, ороговевшей кожи. Хребет выпирает из прогнувшейся шеи. Тварь поддевает жестким носом мою слабую руку, закидывая ее себе на лоб. Я нащупываю большие хрящеватые уши, провожу по ним ледяными пальцами. Химера издает звук, который можно принять за мурчание. Я глажу ее, глажу, постепенно проваливаясь то ли в сон, то ли в смерть.

Ну что же. Иногда ночным кошмарам тоже хочется немного ласки. И не их вина, что мы для этого слишком слабы.