Грани реальности

Ночью заиграла музыка.

Очень знакомая, печальная и слишком неуместная в два часа ночи, когда все уже спят.

Come to me,
Feel with me,
See with me:
This world has changed...

Чёрт! Я села на постели, стала оглядываться. Мелодия доносилась со столика, на котором лежал мой сотовый телефон. Точно. Это плеер включился вдруг сам собой, и заиграл «Diary Of Dreams – Colorblind». Он всегда почему-то играет это первой мелодией, даже если выбрано случайное проигрывание.

Передёрнув плечами, я включила ночник, осторожно подошла к столику, взяла телефон. Задумчиво покрутила в руке. На ночь я его всегда выключаю, а он почему-то включился и заиграл. Чертовщина какая-то, которую проще списать на свою рассеянность.

Выключив телефон и свет, я легла спать. Но тревожность не давала мне даже задремать. Я лежала и прислушивалась к темноте и шорохам в ней. Темнота действительно шептала голосами сквозь телефонные помехи.

Я вскочила. Меня затрясло от страха.

Где-то и правда говорил телефон. Только уже не сотовый, а городской.

Я протянула руку к трубке, приложила к уху. Там кто-то весело смеялся, разговаривал женским голосом, будто бы делился со мной сокровенным. По голосу я узнала Таню, мою кузину.

— Представляешь — не налезла! Видимо, голова у меня слишком большая.

Таня на той стороне жизнерадостно засмеялась, а потом обречённо произнесла:

— Так и осталась на лбу. Некрасиво, а что поделать.

В ужасе я нажала на отбой, кинула трубку на базу. Завернулась в одеяло, зажмурилась, страх подкатил к горлу комком. Спать не хотелось, но глаза слипались помимо моей воли...

Меня разбудил громкий стук в дверь. Так стучать могла только соседка, жившая напротив. Я кинула взгляд на часы. Четыре утра. Чего ей надо в такую рань?

Соседка угрюмо смотрела на меня исподлобья.

— Привет. У тебя нет соли? Я тут надумала суп варить, хватилась, а соли нет.

— Я не занимаю соль, — на автомате выпалила я. — Говорят, плохая примета.

— Не знала, что ты такая суеверная, ну извини, — буркнула соседка, повернулась и исчезла в темноте квартиры напротив, хлопнула дверью.

Не то чтобы я суеверная, просто идея занимать соль рано утром показалась мне странной, особенно после ночной телефонной эпопеи.

День прошёл спокойно. Вернулась из командировки мама, и я, наконец-то, была не одна в этой квартире.

Возвращаясь с работы, я думала о том, что одиночество действительно сводит с ума, пора бы найти того, кто грел постель и отпугивал призраков. Я усмехнулась своей мысли.

— Привет! — соседка, приходившая утром за солью, помахала рукой. Остановилась явно с намерением поболтать. И я не удержалась от вопроса:

— Привет. Ты чего это рано утром супы варишь?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Рано утром? Ты шутишь? Ты же знаешь, какая я соня. Мой, наверное, был бы счастлив, если бы я подносила ему кофе в постель по утрам.

— Погоди... А за солью разве не ты утром сегодня приходила?

Соседка натянуто улыбнулась, и, кажется, отступила от меня подальше:

— Тебе приснилось. Ни к кому я не приходила, тем более за солью. Это ж плохая примета — соль занимать.

На том беседа закончилась, неловко, будто нить оборвали, да неудачно — порезались.

Может, это и впрямь был сон. Знаете, бывают такие сны-рекурсии, когда из одного кошмара просыпаешься в другой. Было бы здорово, если бы это был такой сон.

Мама тихо возилась на кухне, готовя еду на следующий день. Я читала книгу у себя в комнате. Всё было спокойно, уютно, расслаблено. Время близилось к полуночи, но я знала: пока мама не приготовит, что хотела, не успокоится.

В замке кто-то провернул ключ. Я вздрогнула. У нас сейчас все дома, и все ключи у нас. Кто бы это мог быть?

Дверь открылась, и в коридор вошла... мама. Буднично стряхнула с зонта дождевую воду.

— Привет, Аня, — кивнула она мне, стала разуваться.

Я вскрикнула:

— Ты же только что была на кухне! — и тут же другое. — И какого тебя носит по улице ночью?

Настало время удивиться маме:

— Ночью? Аня, проснись, уже день на дворе.

В панике я бросилась к окну. На улице было темно и пасмурно, но точно не ночь.

Мне хотелось кричать.

Я не хочу сойти с ума. Это сон. Всё сон. Так и есть.

Я повернулась к маме.

— Ты меня беспокоишь, — сказала она. — Ты часом не заболела?

Я заболела, да. Сошла с ума. Слышу и вижу то, чего никак не может быть. Мне хотелось выть, плакать, кричать. Я ничего не понимала. Что происходит, чёрт возьми?

В квартире было тихо. Я оглянулась.

— Мама? Где ты?

Пустота. Тишина. Только тиканье часов. Никого нет, кроме меня. С воем я опустилась на пол, зажала голову руками. Не помню, сколько я так просидела в беспамятстве, но когда вновь посмотрела в окно — было уже темно. И часы в зале пробили полночь. От этого привычного с детства звука, никогда меня не пугавшего, а только успокаивавшего, прошла дрожь по спине.

Безумие оживает в темноте.

Я заметалась по квартире, не зная, что делать. Песня «Diary of Dreams» навязчиво крутилась в голове.

Подойди ко мне,
Почувствуй со мной,
Посмотри со мной:
Этот мир изменился.

Да, этот мир изменился. И я боюсь, что проснусь однажды в палате, и узнаю, что безумие — это не сон.

Как кто-то говорил: человек смертен, но самое страшное, что смертен он внезапно. Вот что я вам скажу: самое страшное, это когда человек внезапно сойдёт с ума и даже не поймёт, что сошёл с ума. И что тому было причиной...

Я решила не паниковать. Если вся эта фигня происходит во тьме, то лучше включить свет. Дошло до Штирлица, ага.

И хоть раз можно побеспокоить друга среди ночи, на то он и друг. Я набрала знакомый номер.

— Алло? — заспанный недовольный голос. Мол, кого там черти несут среди ночи?

Я выдохнула. Если друг меня не узнает, пора самой сдаваться добрым врачам.

— Это я... Прости, что так поздно, но у меня тут кое-что случилось.

— Что случилось? — в голосе появилось беспокойство. — Давай рассказывай, не тяни.

Узнал! Я, захлёбываясь словами, рассказала всё, что случилось за это время. Друг внимательно выслушал, потом спросил:

— А что у тебя сейчас за окном?

— Ночь.

— Посмотри ещё раз.

Я подошла к окну, отодвинула шторку, вгляделась во тьму. Нет... Это была не ночная тьма. Это была мгла, серая непроглядная мгла, необычной структуры. Будто составленная из мелких квадратиков.

Честно обо всём рассказала другу.

— У меня за окном тоже туман... Знаешь, ложись-ка ты спать, дорогая. Утро вечера мудренее.

— Но что это такое? Что? Я спятила?

Он едва вздохнул в трубку.

— Ты всё равно не поверишь в мою версию.

— Скажи!

— Думаю, ты каким-то образом попадаешь в мир, который чуть отличается от нашего. В одном мире — мама готовит на кухне, в другом — приходит домой с прогулки. Утро и ночь, ночь и утро меняются местами. Ты случайно переходишь из одного мира в другой.

— А телефоны? А мгла?

— Я не знаю, правда... Давай я лучше к тебе приеду.

— В такой туман? Нет, спасибо.

Хоть я и боялась, но навязываться не хотела. Только не хватало ещё человека погубить, мы и не представляем, что происходит на самом деле.

Я последовала совету и завалилась спать, не выключая свет. Свет да расточит тьму! Нервное напряжение было слишком велико, так что я сразу отрубилась.

Проснулась ясным днём от запаха кофе, доносившегося с кухни. Мама гремела посудой на кухне. Отчего-то я была уверена — это она. Сон развеял туман и безумие, а на душе стало спокойнее.

На кухне действительно суетилась мама. Она печально взглянула на меня.

— Знаешь, сегодня ночью умерла Таня. Нелепо, как-то странно умерла. Её нашли с верёвкой, обвязанной вокруг головы, будто она хотела повеситься. — Мама помолчала. — Или её хотели повесить, но не получилось. Она просто умерла от разрыва сердца. Может, это был страх...

«Так и осталась на лбу. Некрасиво, а что поделать».

Я тихо застонала и сползла по стене.

— Аня, что с тобой? Аня?

Господи, верни меня обратно в мой мир, где все живы.

И где нет тьмы безумия.