История Last Smile (Прокси Слендера)

Страшно. 

 Трудно сказать, сколько времени я провела в этом проклятом лесу. Казалось, что утро никогда не настанет, и мне суждено бродить меж зловещих деревьев, пока хватает сил. Если не поймают раньше. В одной руке камера с включенным ночным режимом, в другой - фонарик и семь мятых листочков. Шипение, едва слышно после того, как я сорвала первую записку, сейчас нещадно бил по ушам, путал мысли и заставлял сердце биться часто-часто, гоняя кровь по венам. Наверняка ОН слышал это трепетание в моей груди и шёл на него, как к маяку. Стараюсь не переходить на бег, хотя так хочется броситься вперёд сломя голову и поскорее выбраться из этого леса. Стараюсь не смотреть по сторонам, хотя так хочется проверить нет ли ЕГО. Стараюсь убедить себя, что смогу выбраться. Надежда умирает последней? Возможно. Иначе я бы давно прекратила бороться за свою жизнь. 

Холодно. 

Порыв ветра, совсем слабый, заставил поёжиться. Фонарик пару раз слабо мигнул, но не погас. Мой спаситель, освещает путь, не позволяя запутаться среди деревьев, его свет стал заметно тусклее. У меня почти не осталось времени. Очередной порыв ветра в спину и на сей раз мне показалось, что в нем слышится тяжёлое, зловещее дыхание. Вместе с этим уловила впереди какой-то отблеск… Записка! Вот она, прикреплённая на ствол старого, огромного, явно мёртвого дерева. Странно, что оно росло прямо посреди дороги, но сейчас этот факт волновал меня меньше всего. Чем ближе я подходила, тем сильнее нарастал гул, и в нем уже отчётливо слышалось неясное шипение. Экран камеры начал глючить, я буквально кожей почувствовала, что за мной кто-то стоит. Позабыв обо всём, оставшееся расстояние промчалась буквально за пару секунд, схватила неуклюжий детский рисунок и оторвала его от коры. Шум в ушах исчез. Тишина наступила внезапно, будто её отрезали ножом. А следом и пропало чувство, что меня неумолимо преследуют, подбираясь всё ближе и ближе к жертве.

 Только сейчас я поняла, насколько устала. Опустив камеру, второй рукой облокотилась о дерево, давая себе короткую передышку. У меня получилось. Выиграла. Теперь осталось выбраться из этого Богом забытого места, желательно как можно быстрее. Выдохнув, заставила себя отлипнуть от мертвого дуба и продолжить путь. Оказалось, что выход совсем рядом. Опять ускорила шаг, скорее, скорее прочь отсюда. Почти добравшись до ограждения, позволила себе слабость. Обернулась, быстро глянула по сторонам. Никого. Губы, искусанные за время «прогулки» по лесу, растянулись в торжествующей улыбке. Хотела продолжить путь, но мне не дали. На плечо легла бледная, тяжёлая ладонь с длинными когтистыми пальцами. Исходящий от неё могильный холод я чувствовала даже сквозь толстовку. Ноги мелко затряслись, сердце вновь попыталось проломать изнутри ребра и вырваться наружу. Всё что было в руках моментально рухнуло, рухнул и весь мир во мне. Фонарик обиженно мигнул и погас окончательно. А вместе со светом пропала моя надежда спастись, растворившись во тьме. 
 
Хватка усилилась, и меня резко развернули. Я… не хочу на него смотреть! Но против воли, против страха всё-таки поднимаю взгляд. Высокая тощая фигура при свете луны казалась ещё зловещей. Если такое вообще возможно. Медленно наклоняется ко мне, по-прежнему удерживая на месте, хотя я бы в любом случае не смогла удрать. Страх парализовал мышцы. Чудище наклонялось все ближе, пока моё лицо и его безликий овал головы не разделили жалкие пара десятков сантиметров. Наверное, ещё никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной. Обманутой. Неужели все пережитые страхи, всё было зря? Его игра, его правила. Что может слабая, напуганная девушка противопоставить такому монстру? Оставалось молча смотреть на свою смерть, глотая горькие слезы. Я могла ожидать чего угодно, начиная от простого сворачивания шеи и заканчивая медленным прощанием с собственными внутренностями, но уж точно не скрипучего, леденящего душу голоса, зазвучавшего в голове. 
«Игра только началась. Лиса». 

Последнее, что запомнила, эти слова, звучавшие как приговор к чему-то по хуже, чем смерть. В этот момент я больше всего хотела умереть. Умереть и забыть что произошло.
Сознание покинуло меня. 

*******************

Когда началось это безумие? Кажется, ночные кошмары и видения стали тревожить меня совсем недавно. Но начало ужаса, фундамент, был заложен гораздо раньше. Я и Аника, будучи детьми, нарушили один из главных запретов – не ходить в парк. Однако разве могли дети предположить, что безобидная, на первый взгляд, прогулка накрепко свяжет нас с кошмаром, который может вообразить себе только больное сознание? И кошмар этот постепенно погубит наши жизни, а заодно и всех, кто находится рядом. Осознание того, что мы на себя накликали 12 лет назад, настигло меня только сейчас.

Слишком поздно. 

*****************

  - Не до гонишь, не до гонишь! 
 Подло толкнула меня в спину, девочка с хохотом принялась удирать в противоположный конец двора, ожидая возмездия. Я же от неожиданности не удержала равновесие и с писком рухнула прямо в горку из опавших листьев. Мягко, немного пахнет сыростью, но такая наглость меня разозлила. Хотя и развеселила тоже. 
- Ах ты… 

 Ведомая праведным гневом, я подскочила, и бросилась следом за Аникой, на ходу вытаскивая из волос оранжевые листики. Так мы носились кругами, периодически дразнясь. Чего ещё ожидать от детей, которым по 7 лет? Мама на работе, вернётся поздно, а значит, никто не помешает нам веселиться. Ей не нравилось, что я общаюсь с Аникой, ведь она из детдома, и, соответственно, она считала её безответственной, хулиганкой. Поэтому мы старались видеться, когда её нет дома. Но разве можно обвинять кого-то, что остался без родителей, никому не нужный? В обычное время хмурая и молчаливая, со мной она становилась обычным улыбчивым ребенком. 

В один прекрасный момент мне удалось схватить обидчицу за капюшон ветровки и повалить на землю. Настало время мести! И была месть страшна, ведь я принялась щекотать бока Аники, а она только просила о пощаде и заливалась смехом ещё сильнее. 
- Нет, Лиса, я сдаюсь! Ахахахахаха! 

Сжалившись, решила усесться прямо на землю рядом. Успокоившись, Аника лукаво сощурил глаза и посмотрел на меня. Явно что-то задумала. Как всегда. 
- А давай прогуляемся по парку?-умоляющим тоном прошептала, хотя кроме нас поблизости никого не было. 
- Но ведь, мама запретила,- неуверенно промямлила я, отводя взгляд в сторону. 

 В ответ Аника лишь фыркнул, поднялась на ноги. Неспешно отряхнула куртку и вновь посмотрела на меня, на этот раз гордо задрав нос. Я продолжала сидеть, ожидая, что же она скажет. Девчонка ткнул мне пальцем едва ли не в глаз. 
- Трусиха! Я так и знала, что ты откажешься. Маменькина доченька - последние слова она произнесла лукаво.

А вот это было нечестно. Она хорошо знала, по каким струнам нужно бить, чтобы втянуть меня в очередную авантюру. И на этот раз не про гадала. Я тут же поднялась, глядя на неё исподлобья, взяла за руку и потянула к воротам, уже не видя, как она довольно заулыбалась. Вот ведь, маленькая поганка. 

Если изначально этот небольшой поход был для меня делом принципа, то потом, стоило признать, мне понравилось бродить по парку. Середина осени, высокие деревья, сменившие цвет на золотисто-оранжевую гамму, мазки зеленого в общей композиции, там, где росли пушистые сосны и ёлки. Под ногами приятно шуршали опавшие листья. Очевидно, бродя вокруг и дыша свежим воздухом, мы совершенно потеряли счёт времени, а солнце постепенно приближалось к горизонту. Нужно было возвращаться, хотя и не хотелось. Осмотревшись, я поняла, что мы отошли слишком далеко, углубившись в парк Оаксайд. 
- Пошли обратно,- обратилась я к спутнице, дернув её за рукав куртки. 

Но Аника меня не слушалась. Она, не отрываясь, смотрела в одну точку, широко распахнув глаза. Я помахала ладонью перед её лицом, пытаясь привлечь внимание, а в ответ девочка молча указала куда-то в сторону. Я присмотрелась, а затем тоже замерла. На некотором расстоянии от нас, метрах в 30-40, стоял очень странный человек. Он был выше даже самых крупных мужчин, которых я видела, но при этом жутко, неестественно худой. Непропорционально длинные руки, очень тонкие и хрупкие с виду. А одежда… Кто ходит по лесу в деловом костюме? Я точно уж не знаю. Стоило поднять взгляд выше и наткнуться на лицо, точнее, на место, где оно должно быть, как страх окончательно приморозил ноги к месту. Это создание стояло в пол оборота. А затем медленно, тянуще медленно, повернуло свою безликую голову в сторону. Наверное, никогда не смогу полностью описать ту смесь чувств, вспыхнувших во мне, стоило существу обратить внимание на нас. Ужас, отвращение, частично жалость и… нездоровое любопытство. Хотелось подойти поближе, рассмотреть, узнать. Крик разума о том, что нужно немедленно убираться подальше, постепенно слабел, уступая место интересу. Словно гипноз. Пока я обо всём этом думала, Аника уже успел сделать пару шагов навстречу незнакомцу. Под её ногами хрустнула ветка. Этот резкий звук неожиданно привел меня в чувство. Тряхнув головой, я вновь схватила девочку за руку и потащила обратно, идя спиной вперёд. Кажется, такой расклад, что жертва может сбежать, не понравился тощему. Из-за его спины выросли чёрные, извивающиеся щупальца и потянулись к нам. Меня увиденное окончательно протрезвило и я снова могла здраво мыслить, но Аника всё также не хотела уходить, как зачарованная, смотря на монстра. Я влепила изо всех сил ей пару звонких пощёчин, и в глазах подруги мелькнула искра разума. Как мы до бежали обратно к дому, я не помнила. Зато в памяти хорошо отпечаталась картина – закрывшись от внешнего мира, мы спрятались у меня в комнате, забившись в самый дальний угол. Обняв друг друга, дрожа от пережитого ужаса, так просидели ровно до тех пор, пока с работы не вернулась мама. 

Разумеется, нам никто не поверил. А на мои встречи с Аникой наложили пожизненный запрет. Со временем потрясения этого дня забылись, покрылись густым туманом. Но тот, кто встретил в лесу заблудших ребят, отчётливо помнил черно волосую девчонку, которая смогла перебороть транс и выскользнуть из его смертельных объятий.

*******************

Чуть позже, в моей жизни появился Кайл.

Я очень тяжело переживала разлуку с подругой. Мама постаралась на славу, чтобы свести наше общение фактически к нулю, но мы все равно находили способ увидеться. В основном, правда, писали друг другу, а несколько раз Аника даже сбегала из детдома, хотя я была против, ведь за это её наказывали. Однажды вечером мать привела к нам в гости свою знакомую и её сына, на пару лет старше меня. Я догадывалась, что таким образом родительница хочет найти мне более достойную, по её мнению, компанию чем моя подруга. Возможно, именно из-за своего изначально скептического настроя и нежелания угодить матери мы не поладили. Мне этот Кайл не нравится.

Казалось, жизнь вернулась в норму. Я училась, гуляла с Аникой, веселилась на каникулах, готовилась к поступлению в колледж, ведь хотела с малых лет стать писательницей. У нас в доме даже была собственная библиотека. А потом мирное существование разбилось на осколки.

Мне было 17 лет, когда первый кошмар заставил кричать во сне. 

Проснулась в холодном поту, продолжая вопить на весь дом. Картины одна за другой мелькали перед глазами – выпотрошенный мужской труп, растерзанная девушка. Кровь, много крови. И высокая тощая фигура, тянущая ко мне свои белые огромные руки. На шум тогда прибежала мама. Сама плохо помню, но она сказала, что долго не могла меня успокоить. Дальше хуже. Кошмары повторялись чаще и становились всё реалистичнее. В один "прекрасный" день мне вообще начали мерещится силуэты среди деревьев. Никакие таблетки не помогали, мать уже хотела обратиться к психиатру, но я отпиралась до последнего. Знала, что никто не поверит. Точно так же, как не поверили, когда мы с Аникой были детьми. 
Но я не сумасшедшая. Ведь так?

В очередную бессонную ночь решила попытаться разузнать больше о этом существе, что так настойчиво преследовало меня во сне. Или это всё воображение? Пальцы тихо стучали по клавишам, и поисковик выдал множество сайтов с информацией. Я углубилась в чтение. 
- Слендермен… 

Произнесла очень тихо, боясь что он может услышать меня. Тонкий Человек. Палочник. Много всяких прозвищ, и они вполне подходили этому существу. Только вот у меня находилось всего одно определение. Чудовище. Он не просто пугал своим внешним видом, а умудрялся вкоренять страх в самые глубины подсознания, чтобы потом сожрать жертву изнутри. Отвратительно. Кажется, слишком увлеклась изучением фактов, снимков, историй, да ещё ночью. Руки начали мелко трястись, и я поспешила захлопнуть ноутбук. Да, теперь кое-что знала о своём персональном кошмаре, но легче от этого не стало. Скорее наоборот. Ложиться спать после всего прочитанного совершенно не хотелось, наверняка мне опять будут сниться кошмары. И когда на утро поняла, что едва ли не впервые за последние недели мне ничего не привиделось, наконец-то смогла расслабиться. Неужели ему надоело преследовать меня? Если бы я знала, как тогда ошиблась и что следующий вечер станет роковым для всех моих близких, возможно, набралась бы духу покончить жизнь самоубийством. Я умру, они останутся живы. Но вышло наоборот. 

*****************

Утром меня нашли полицейские, прочёсывающие парк. Только вот как я оказалась там, если это парк соседнего города?! Ничего не помнила. И это не впервые я просыпаюсь где попало. Но чаще всего это был парк. Пыталась вспомнить, а в ответ лишь обрывки картин. Бегу меж деревьев, пытаюсь скрыться от НЕГО. Он играет со мной. Почти смогла удрать. Наивная дурочка. Самым ярким воспоминанием были слова. Словно их выжгли в памяти раскаленным железом. 
«Игра только началась. Лиса.». 

Вопросы. Они хотят знать, что я делала в лесу ночью. Могла замёрзнуть насмерть. Зима, царившая вокруг, была и в душе. Я отвечаю. Не верят. Кричу, пытаюсь объяснить, а в ответ – снотворное. Нервы матери тоже сдают, она больше не собирается оставлять всё как есть. Помощь? Ха! Мне уже ничто не поможет! Ничто! 
«Врожденое раздвоение личности. Шизофрения с семи лет.» - старательно вывел врач чёрной ручкой мой приговор. 

Что раздвоение личности я знаю. Из-за того что на таблетки нужно много денег отец начат много пить.
Но я не шизофреник! Нет. Я знаю что он существует. Он не плод моего воображения. Нет!

 А потом два года нескончаемых медикаментов и светлых, выбеленных стен с одинокой койкой. 

****************

Первым, кого я встретила, переступив через территорию клиники, была Аника. Девушка крепко обняла меня, а потом чуть отстранила, рассматривая. 
- Боже, Лиса, что они с тобой сделали? 

В ответ я лишь качнула головой. Не хотела говорить на эту тему совершенно. Она всё прекрасно понимала, потому не стала далее расспрашивать. Мы неспешно пошли к моему дому, я в основном молчала, с легкой улыбкой слушая болтовню подруги на отвлеченные темы. За эти несколько лет Аника фактически не изменилась, разве что немного стала женственей. В отличии от меня… Исцеляя разум (как тогда казалось), психиатрическая больница иссушала тело, делая меня всё более бесцветной, серой. Бледная до ужаса кожа, от нежно розового оттенка не осталось и следа. Под глазами темные круги. Острые скулы. В чёрных словно угли волосах уже обнаружилась парочку белых волосин. А ведь мне всего 19 год. 

Когда мы добрались до дома, вечерело. Остановившись рядом с входной дверью, Аника внимательно на меня глянула.
- Твоя мать лично попросила меня встретить и привести домой. Как знать, может, вскоре она и вовсе смириться с нашей дружбой, ммм? -подняла одну бровь девушка

Аника быстро обняла меня, на что получила моё фырканье, и направилась по дороге обратно, помахав на прощанье рукой. И вправду ей стоит поспешить на остановку, скоро отходит последний пригородный автобус. 

Набравшись храбрости, я позвонила. За дверью послышались торопливые шаги, щелчок замка. Даже понять ничего толком не успела, а мать уже сжимала меня в объятиях. Весь вечер мы провели, смотря фильмы и поедая заранее приготовленные нею вкусности. Отца дома небыло. На мой вопрос, почему она разрешила Анике встретить меня, ответила, что, может, она и бунтарка и без ответственная, но обо мне искренне беспокоится, да и вообще, вроде неплохая девушка. За эти годы родительница тоже заметно осунулась, и казалась старше лет на 5, чем требуется. Но держалась хорошо. 

На губах расцвела широкая улыбка, ведь близкие люди - это самое лучшее лекарство от всех бед. Когда, наконец, я вдоволь наговорилась с мамой, то отправилась наверх, в свою комнату. Тут всё было, как и прежде: кровать, стол, шкаф, торшер всё на своих местах. Наспех переодевшись в пижаму, включила ночник, осветивши стены мягким зеленоватым цветом, и с наслаждением нырнула под шуршащее одеяло. Как мне не хватало простой радости вроде мягкой, чистой кровати с тёплым одеялом! 

                           * * *
 Через несколько недель усиленного питания, заботы и времяпровождение в хорошей компании, я стала постепенно возвращать себе достойный внешний вид.

Пятница.
Следует встать пораньше, мы с Аникой договорились пойти в парк аттракционов. Умывшись, вытерла лицо мягким полотенцем и глянула в зеркало. Круги под карими, больше похожие на бордовые  глазами пропали, скулы не казались такими острыми, в общем, лицо приобрело более мягкие черты, а на щеках вновь заиграл румянец. Меня больше не тревожили кошмары и жуткие галлюцинации. 
                           * * *
Спустя два месяца от рака сердца  умерла мама. Оказывается он у неё уже год.

Отец всё время пьёт.
В один из таких дней отец опять был пьян. В таком состоянии он не знает что творит. Взяв нож он хотел пырнуть меня но я увернулась, но нож скользнул по правому глазу. Рана была не очень глубокая но шрам останется. В тот вечер я сразу же протёрла спиртом. Не хватало что б ещё глаз начал гнить. И так проблем много.

*****************

Очередной кошмар.
Настолько реальный, что с каждым разом всё больше и больше сомневаюсь – а может, это всё-таки не сон? Я устала убегать. Физически ноги могут ещё далеко унести меня вперед, но на душе с каждым разом появляются новые трещины. Мне ничто не помогло. Годы, потраченные на лечение в психушке, последующий месяц спокойствия - лишь короткая передышка, сон без сновидений. Чтобы не сломать меня окончательно. Дать надежду, поддержать. А потом с мерзким хрустом разломать на кучу мелких частей мечты, стремления, мир. 

Погоня только началась, но на этот раз я остановилась. После того, как ужасы вернулись, они стали более однообразны. Никаких трупов, рек крови и прочего уже небыло. Я просто убегала по тёмным дебрям от преследователя. Пора разорвать цепочку, пока сохраняется возможность более-менее нормально мыслить. Стоило прекратить бег, все пугающие шумы, стоны и крики, которые тут заменяли пение птиц  стихли. Боевого настроя хватило, чтобы прекратить убегать, но обернуться и посмотреть назад я не решилась. И без того чувствовала, что он сейчас стоит за мной, выжидая, оценивая, рассматривая. Набрав воздуха в лёгкие, постаралась сказать как можно более твёрдо, а в итоге получился писк испуганной мыши: 
- Что тебе нужно? 

Тишина. Повторяю вопрос, но не получаю ответа, хотя прекрасно знаю, что эта тварь умеет разговаривать. Меня колотит, на этот раз из-за злости и отчаяния. За что мне такие муки? Что я такого сделала?
После третьей попытки, получив в ответ молчание, не выдерживаю и кричу, обернувшись: 
- Отвечай! Почему ты пресл… 

Договорить банально не успеваю, мою шею обвивает чёрное щупальце, так что остаток гневного крика утопает в хрипе. Пытаюсь отодрать эту холодную мерзость от себя, но куда там. Воздуха очень быстро начинает не хватать, перед глазами всё плывет. Почти в этот же миг, чуть приподняв над землей, меня отпускают. Нет, швыряют. Он стоит в паре метров, смотря, как я жадно глотаю воздух. Потирая шею, поднимаюсь на внезапно ослабевшие ноги. Получается не сразу. 

Его голос явно пытается раскроить мне череп изнутри. 
«Монстрик показывает свои зубки. Хорошо. Возможно, ты не такая уж и размазня». 

Наверное, мои глаза сейчас стали как два блюдца. Что за бред он несет? Это больше похоже на фразу строгого хозяина, обращающегося к любимому питомцу. Тем не менее, яснее его цели мне совершенно не стали. 
- Ты не ответил на вопрос, -на этот раз мой голос был твёрд. 

Опять моя шея оказывается в плену черного вектора, но без попыток удушения. Скорее, чтобы не дёргалась лишний раз. Слендер подходит ближе, вызывая у меня инстинктивное желание отшатнуться, что теперь невозможно. Заранее обездвижил, дальновидный. Чуть наклоняется, абсолютно не обращая внимания на моё скривленное от страха лицо. 
«Я не обязан отвечать». 

Вот так просто. Он играет в своё удовольствие, абсолютно не заботясь о том, что по этому поводу думает жертва. Хотя монстрам, наверное, можно так поступать. Отходит от меня, убирая щупальца, разворачивается в противоположную сторону. Я тут же отскакиваю подальше, пока есть шанс. Так думается лучше. 
«Ты прошла второе испытание. В следующий раз увидимся в твоем мире, Лиса. Постарайся к этому моменту избавиться от своих друзей и близких.
Или это сделаю я». 

Опять ничего не понятно. Что ещё за испытания? Второе, а какое было первым? Тут же память услужливо подкидывает картинки – я, бегущая через огромный парк с камерой, записки… Но к чему всё это? Мысли путались в голове, создавая один большой комок сведенных судорогой нервов. Собиралась найти ответы, а в итоге лишь сильнее запуталась. Я хотела узнать больше, но к этому моменту монстр уже пропал из поля зрения, отмерив напоследок срок. 
«У тебя есть ровно неделя». 

********************

Прошло пять дней. 

Казалось, что буквально каждый час я всё больше теряю над собой контроль. Мне перестали сниться кошмары. Зато каждый раз, как я приходила в себя, могла оказаться где угодно, только не в кровати.
Раздвоение личности. ОНА крушит всё на своём пути и ходит где хочет. Даже не знаю что в таком состоянии могла делать.
Записки, написанные в бреду, в основном я рисовала своего мучителя, лес. Или короткие фразы вроде «Он следует за тобой», «Беги!», «Надежды нет» и т.д. Тело переставало слушаться, и вот прямо сейчас я, в своей комнате, черным маркером вырисовываю на стенах Слендера. В парадную дверь стучат. Зовут. Кажется, это Аника. Внутренний голос кричит мне «Открой!», но руки упорно продолжают чертить ветки елей резкими, нервными движениями и эти краткие строки. Хуже всего то, что я в сознании и всё понимаю. Но ничего не могу с собой поделать. Меня кто-то хватает со спины и тащит в противоположный угол комнаты. Начинаю кричать, пытаюсь вырваться, пытаюсь ударить того кто меня тащит. Далеко не сразу до меня доходит, что это теплые, человеческие руки, которые вовсе не задушить пытаются, а сдержать приступ. 
- Тише, тише, - как можно ласковее говорит Аника, гладя меня по голове. 

Наконец-то, получилось успокоиться. Ну почему, почему я такая трусиха?! Всё время цепляюсь за близких людей, пытаюсь найти помощь, хотя прекрасно знаю, что спасти меня может лишь смерть. Увы, духу не хватит лишить себя жизни. Даже несмотря на то, что она такая ужасная. 
- Как ты сюда зашла? - спрашиваю, шмыгнув носом. 
- Через дверь на кухне. Знаешь, стоит и её запирать,- говорит она с неким укором, и поднимается с дивана.- Ты не отвечала на письма, я и решила заглянуть в гости. Может, по чашечке чая? 

Киваю, натянуто улыбнувшись. Вот он, последний человек, который может меня по-настоящему поддержать и успокоить. Разумеется, я рассказала ей о своих галлюцинациях, просила не приближаться эту неделю. Но Аника и слышать подобного не желала, она пообещала мне, что поможет выбраться из этого кошмара, убежать от Слендера. Во мне опять затеплилась надежда на нормальную жизнь подальше от этих ужасов. Только вот как бы её не сломали. 
Мы дружно перебрались на кухню. Девушка усадила меня за стол, а сама начала бегать вокруг. Заботится. Приятно. 
Хорошо что отца дома сейчас нет. Это к лучшему.

-Ты подумала насчёт моего приложения? -спросила Аника испив немного чая
-Да. Я согласна -ответила я ей
Аника предложила мне переехать к ней в квартиру в соседнем штате.  Главное – сбежать подальше, там, где много людей. Больше жить в пригородах мне совершенно не хотелось.
Провожая Анику до двери, я задумалась о чем-то своём, не замечая взглядов, которые девушка то и дело кидала на меня. 
- Послушай, Лиса… 
- Да?- вот теперь я вся обратилась в слух. 

Девушка замялась, что само по себе было странно. Обычно она была гораздо более уверенная в себе. Ещё раз глянула на меня, вздохнула. 
- Нет, ничего. До встречи,- и буквально пулей вылетела из дома, смотря себе под ноги. 
Проводив взглядом Анику, чуть пожала плечами и закрыла дверь. А затем нехотя отправилась в свою комнату, отсыпаться. Завтра мне предстоит совершить много дел. Что это нашло на подругу? Плюс один вопрос в моём длинном списке. 

***************

Нарушил правила. Опять. 

Стоило мне сомкнуть веки, как в разум тараном ворвались обрывочные видения, а контроль над телом был утрачен. Радиовышка. Она хорошо виднелась из окон моего дома даже ночью. Красноватый огонек обещал мне спасение. Руки лихорадочно рисуют, исписывают каждый листик посланиями, а я никак не могу остановиться. Нужно бежать. 

Лежу на кровати, вырисовывая кривое деревце. Рядом со мной включенная камера, тщательно записывающая каждый жест, каждое движение. Старая тактика, чтобы выжить. И заодно оставить о себе хоть какое-то напоминание. Внезапный раскат грома приводит меня в чувство, заставляя испуганно вздрогнуть. Беру камеру, поднимаясь с кровати. Чувствую, что, кроме меня, поблизости ещё кто-то есть. Но это не отец. Нет. Это мой кошмар.
- Он здесь,- прошептала сама себе.
 
Подхожу к окну и спешно закрываю его, стараясь не смотреть на улицу. Точно помнила, что, потеряв контроль над собой, открыла почти все окна и обе двери. Я знаю, чьи это проделки. Об бегаю каждую комнату, останавливаюсь у лестницы. Даже отсюда видно, что парадная дверь открыта почти настежь. Скрепя сердце, спускаюсь вниз, ногой пинаю её, захлопывая. Но успеваю заметить мелькнувший тёмный силуэт, от которого камера испуганно затрещала. Забегаю на кухню - и тут дверь открыта. Едва щелкнула замком, как из гостиной понеслись странные звуки.

Прислушавшись, поняла, что это тяжёлые медленные шаги. Чувствуя, как затряслось всё тело, бросилась обратно на лестницу. Закрыться в своей комнате и не высовывать нос до утра. Хлопнув дверью, облегченно выдохнула. Прежде, чем меня схватили за руку и развернули. Вот он, стоит прямо за спиной, едва не упираясь головой в потолок. Отбрасываю камеру, решаясь на отчаянные меры. Кажется, даже Слендер не ожидал, что я смогу удрать в таком состоянии. Осколки стекла больно впиваются в кожу, но я умудрилась забраться прямо на стену, отгораживающую территорию дома. Неуклюже спрыгнув с неё, помчалась вперед, не разбирая дороги. Я так просто не сдамся! Встречные по пути ветки царапали лицо, но я не останавливалась, уносясь всё дальше от дома к вышке, не замечая осеннего холода. 

*********************

- Ты солгал! Оставалось ещё два дня! - срываюсь на крик, ударяя по его руке, что тянулась к моему лицу.
«Мне надоело ждать».

Толкает меня небрежно, с его стороны совсем мизерное усилие, но я хорошо прикладываюсь спиной о ствол ближайшего дерева. Обхватываю себя за плечи, плача и тихонько подвывая. Это уже не сон, реальность. Жуткая, омерзительная реальность.

Разумеется, ни до какой вышки я не добежала. Он словил меня примерно на середине территории заповедника, обвив векторами ноги и повалив лицом в опавшие листья. И сейчас я стою перед ним, рыдая как маленькая. Стресс никто не отменял.
«Прекрати реветь»,- недовольно прошипел голос, кажется, его раздражало моё нытье.

Но я и не думаю останавливаться. Постепенно плач переходит в смех, заливистый, безумный. Замечательно, теперь наступила истерика. Отвешивает мне звонкую пощечину, так, что голова резко повернулась в сторону. Это немного приводит меня в чувство. Смотрю на него, поджав губы. Один вектор тянется ко мне, пытаюсь отойти, но в итоге оказываюсь припечатанной к дереву намертво. Пусть у Слендера нет глаз, я отчетливо ощущаю на себе его тяжелый, внимательный взгляд. Сама же рассматриваю листья под ногами, мелко подрагивая.
«Боишься. Правильно».
- Что тебе нужно?- повторяю давно волновавший меня вопрос.

Чудище долгое время молчит, видимо, что-то про себя решая и взвешивая. Я уже не надеюсь услышать ответ, как в моей голове раздается:
«Твоя компания».

Хмыкаю. Пожалуй, в этом простом звуке скептицизма хватило бы на десятерых, если не больше. Нет, ну серьезно. Я ожидала услышать что-то вроде «Твоя жизнь» или «Твоя душа». Наконец, осмеливаюсь поднять взгляд.
- Помощь? Зачем тебе простая девчонка вроде меня?
«Многие, когда я пытаюсь контактировать с ними, либо впадают в транс, либо выживают из ума. А ты смогла удрать от меня ещё в детстве. Неужели успела забыть?».
- Это ничего не объясняет. Я просто боролась за жизнь! Пыталась выжить!
«Именно. У тебя в душе спрятана тьма, Лиса. В каждом человеке она есть. Но в тебе тьмы больше чем света. Иначе ты бы не сопротивлялась моему воздействию. Мы похожи».
- Чушь. Я никогда не стану похожей на тебя,- упорно гнула свою линию, и похоже, Слендеру уже надоел этот спор.
Вторая рука медленно потянулась ко мне. Я попыталась вырваться, естественно, безрезультатно. Когтистые пальцы удерживали крепко, не хуже цепей. Такие же холодные, прочные.
«Не станешь? Вот сейчас и узнаем».

Я даже не могла себе представить, что он собирается сделать, потому просто зажмурилась. Не хочу смотреть в любом случае. На первый взгляд, ничего страшного не произошло, лишь почувствовала как его коготь вонзился мне в кожу на лбу, похоже на небольшой укол. Затем вспышка головной боли, дикой, невероятно сильной. Кричу, так громко, что этот вопль разносится по долине.
«Тьме лишь нужно дать волю, и она сожрет свет целиком,- довольно произносит Слендер, убирая руки и смотря, как я корчусь на земле.- Из вас получаются хорошие игрушки, но слишком хрупкие. Надеюсь, ты продержишься дольше, чем предыдущие».

Мои чувства постепенно угасают. Милосердие, сострадание, доброта разбиваются как хрупких хрусталь. Разбиваются на множество осколков вонзающиеся в душу, раздерая её на куски. Любовь становится извращённой, оскверненной. Злость, жестокость и ненависть, наоборот, в разы крепчают, укореняясь в сознании и душе. Всё светлое, что было в воспоминаниях, уничтожено. Монстр видел, что мои глаза поменяли цвет. Из тёмно карих глаз, похожих больше на бордовые, они стали ярче. Кровавыми.
Я отныне не человек, слуга.

Прокси.

«Вставай».
Послушно поднимаюсь на ноги. В два шага он покрывает расстояние между нами, но я больше не пытаюсь удрать, лишь смотрю на тощего безликого снизу вверх. Вдруг он поворачивает голову, будто бы всматривается вдаль. Я начинаю озираться, пытаясь найти то, что привлекло его внимание. Вокруг нас лишь деревья, но вдруг Слендер ещё больше раскрывает передо мной свою чудовищную сущность. Под скулами сначала появляется тонкая линия, а затем разверзается огромная пасть, усеянная длинными, острыми, как иглы, клыками. Пять минут назад, я бы наверняка грохнулась в обморок от подобного зрелища, а теперь стою, с интересом рассматривая острые зубы. Поворачивается ко мне. Улыбаюсь.
«Тебя ищут. Но сначала...».

Успела только моргнуть, а мы уже оказались у меня дома. Вот это поистине быстрый способ перемещения. Вопросительно гляжу на безликого, который собирает некоторые мои записки. От него не ускользает это внимание.
«Не стоит в таком виде разгуливать по лесу».

Нахмурившись, осматриваю себя. Я до сих пор одета в черную майку и шорты, ибо с момента побега осталась, в чем обычно сплю. «Переоденься»
Сказал Слендер и вышел. Я ещё немного постояла, сбитая с толку, слушая, как он ходит по соседним комнатам, словно что-то выискивая.

Так... Джинсы, высокие ботинки, белая майка, накидка с большим капюшоном. Просто и удобно. Именно когда я усердно завязывала шнурки, сидя на кровати, в комнату вернулся тощий. Подманив меня, глянул за разбитое окно. Опять эта клыкастая улыбка.
«Твоя подружка собрала уже 3 записки. Пора с ней встретиться».

Подружка? Аника. Наверное, не обнаружив меня дома, забеспокоилась. Внутри сознания что-то тревожно шевельнулось и тут же утихло. Плевать. Факт того, что я никак не отреагировала на упоминание подруги, кажется, обрадовал монстра.
«Вот первое задание. Возле парка ещё один человек ждет тебя. Иди, пообщайся».

В один миг я была перенесена далеко от своего дома. Осматриваюсь. Довольно тёмно, но пару фонарей освещают дорогу. Совсем рядом раздается очень знакомый голос:
- Эй, здесь есть кто-нибудь? Лиса, это ты?

В лицо ударил луч фонарика, заставивший меня недовольно зашипеть и прикрыть глаза. Тут же отведя свет в сторону, ко мне подошёл отец. На удивление он трезвый.
- Что ты здесь делаешь? -спросил отец -Уже поздно -продолжил он и обнял меня
С его стороны это странно.

Ужом выворачиваюсь из объятий и отталкиваю его от себя. Но наткнувшись на полный непонимания взгляд, в голове зазвучал другой голос... Прежней меня. На миг светлая сторона берет верх, и я тут же выставляю руки вперед, видя, что он опять хочет подойти.
- Уходи, скорее! Я... Больше не принадлежу себе,- говорю торопливо, путаясь в словах.
- О чем ты? -непонимающе посмотрел отец

Увы, мой отец. Говорила я уходить.
- Слендер, он подчинил мою волю, так что тебе нужно скорее уйти.
«Убей».

Только не это. Чувствуя, что вновь теряю контроль, отхожу ещё дальше.
- Лиса, о чём ты говоришь? У тебя снова приступ? -сказал отец и хотел подойти
- Нет, не подходи. Молю тебя, уходи, оставь меня,- начинаю повышать голос, чтобы перекрыть этот назойливый шум в ушах.
-Лиса, выпей таблетку -сказал отец и достал таблетку из банки.
«УБЕЙ!»
- Я не могу, НЕ МОГУ!- уже кричу, схватившись за голову, пропускаю момент когда отец пил, и он подходит слишком близко.
- Лиса...
«УБЕЙ, УБЕЙ, УБЕЙ!!!»
- Я предупреждала... - шёпотом сказала я
- Что ты сказала? -переспросил он
И тут я начала дико смеяться. Смеяться как псих.
-Я предупреждала! Хахахаха! Теперь поздно! Как ты там говорил? Нужно улыбаться даже в самых тяжолых случая? Даже если это смерть? Ну тогда я буду твоей смертью. Улыбнись перед смертью!
Хватаю какую-то железку и с размаху бью его по голове, лишая сознания на десяток секунд. Когда пришел в себя, я уже стояла, склонившись за ним, широко улыбаясь и положив ладони на лицо. В его взгляде промелькнула надежда, что мне совершенно не понравилось. Потому я выдавила ему глаза, слушая крик, протяжный, надрывный. Словно музыка, он был наполнен болью, страхом, отчаянием. Сейчас отец такой беспомощный, слепой, но все равно поднимается. Опять подбираю железный прут, бью по ногам, чтобы не вздумал убегать, по рукам, которыми он пытается прикрыться. Мне быстро надоедает сопротивление. Примерившись, втыкаю железку ему в живот, с наслаждением ловя новые вопли. Опускаюсь рядом на колени, запрокидываю голову отца и вгрызаюсь в глотку. Жаль, что зубы людей недостаточно острые, но этот факт меня не останавливает, до тех самых пор, пока не вырвала гортань. Ощущая на языке железный привкус, поняла, что мне это нравится, чёрт возьми! Выплюнув хрящ, кое-как утерла с лица кровь (или, лучше сказать, сильнее размазала), поднялась на ноги. Совсем рядом раздаются медленные хлопки. Вздрагиваю от неожиданности. Из тени выходит Слендер, холодная ладонь ложится на мою голову и ерошит волосы, вызывая довольную улыбку.
«Для первого раза неплохо».

И тут замечаю во второй его руке небольшой предмет. Моя камера, но зачем? Впрочем, без разницы. Пусть делает, что хочет. Безликий подходит к трупу отца, рассматривая.
«Теперь следует научить тебя охотиться. Об этом тельце я сам позабочусь. Ты знаешь, где находится заброшенный детдом?».

Дождавшись утвердительного кивка, продолжает рассказывать.
«Иди туда. Жертва уже достаточно напугана. Стоит лишь прислушаться, и ты без труда найдешь её даже в кромешной темноте».

Чуть подумав, достает что-то из кармана пиджака, протягивает мне. Верчу в руках, рассматривая.
Это был чёрный топор с серой рукоятью.

***********************

Сижу, забившись в уголок одного из помещений заброшки. Почувствовав ещё одно живое создание в этой части заброшенного здания, начинаю усиленно имитировать плач. Потому что сомнительно, что отныне смогу плакать по-настоящему. Буду довольствоваться слезами своей добычи. Дверь позади противно скрипнула, но оборачиваться ещё рано. 
- Лиса?- донесся до меня мелодичный голос.- Ты в порядке? 

Ох, Аника, зачем отправилась
меня искать? Подсказки, обнаруженные тобою по пути, ясно давали понять, что я сумасшедшая, больная на всю голову. Во многих из них, писала, что хочу умереть. И умерла. Старая «Лиса»... от неё осталось лишь воспоминание, крохотная частичка света в душе, которая больше никогда не сможет взять надо мной верх. Теперь ты в ловушке, Ани. Кажется, и сама понимаешь это, но всё равно подходишь ближе. Хочешь проявить заботу? Глупо. Лучше бы позаботилась о себе, и вместо того, чтобы лезть в это дело, уехала как можно дальше. 

Оборачиваюсь к ней, жду соответствующей реакции. Замечаю, что её взгляд немного мутный, рассеянный. Теперь понятно. Проделки безликого, наверняка для Аники я сейчас выгляжу нормально. Неуверенно подходит ещё на шаг.
Достаю из пояса топор и ударяю обратной стороной топора по ноге. Аника упала на пол выя от боли. Видя из под капюшона мои безумные кровавые глаза она начала отползать назад. Сумасшедшая улыбка и шрам делали меня ещё страшнее.
Поднимаю топор у себя над головой.
- Smile before dieth! (Улыбнись перед смертью!)
Последнее что я сказала перед тем как превратить голову бывшей подруги в кровавое месиво.
Снимаю капюшон, сейчас это не к чему.
«Вырежи мне её сердце». 

Опять умудрился меня напугать. Хотя логично. Никогда нельзя перестать до конца бояться этого безликого. Он словно новое воплощение смерти. Поднимаю взгляд и вижу, что мне протягивают нож. Беру его, пробую на палец кончик лезвия. Острый, потому что сразу умудрилась порезаться. Слизываю выступающую алую каплю, но, заметив пристальное внимание Слендера, осекаюсь. Слышу в голове что-то похожее на смешок. 
«Теперь, аппетит разыгрался сильнее. Вырежи и печень». 

Ничего не остается, кроме как выполнить приказ. Немного оттаскиваю тело, чтобы лежала ровно. Сажусь рядом, задираю наверх кофту Аники, разрезаю лифчик. Я не знаю, как правильно подступиться, ведь познания в анатомии ограничиваются школьной программой. Потому, банально воткнув лезвие меж грудей, берусь за дело. Нож с легкостью разрезает кожу, мышцы, но мне что-то мешает. Ребра. Не придумав ничего лучше, веду разрез ниже, теперь нужно нажимать с силой, чтобы добраться до цели. Убедившись, что разрез достаточно глубокий, убираю нож и запускаю ладонь во внутренности. Под пальцами хлюпает, кожи касается гладкая поверхность органов, но это меня не останавливает. Наверняка со стороны данная сцена неумелого потрошения смотрелась омерзительно. Первым делом нащупываю печень, которую стараюсь вырезать как можно аккуратней. В итоге получается довольно криво, но остановиться не позволяет внимательный взгляд. Слендер стоит у меня за спиной, наблюдая за процессом. Заветный человеческий мотор оказалось достать труднее, в процессе я сама несколько раз чуть не порезалась. Как там говорят, руки по локоть в крови? Буквально вырвав сердце из груди Аники, поднялась на ноги и обернулась к безликому, в каждой руке держа по требуемому, ещё теплому органу. Он аккуратно подцепил добычу на когти, раскрыл клыкастую пасть и проглотил всё одним махом. 
«Нет ничего слаще, чем сердце человека, пережившего много ужаса. Идём». 

Прихватив топор и нож, поспешила за тощим, но сделать это оказалось непросто. Один его шаг как четыре моих, приходилось едва ли не бежать. Мы оказались на выходе из заброшки.
«Пора тебе, Лиса, увидеть мой мир, прежде чем мы продолжим играть с людьми». 

 Передо мной предстал тот тёмный лес в котором пару лет назад я убегала с записками. Теперь он мне не страшен. Нет. Наоборот. Манит своей тьмой. В впереди из-за деревьев вышли четыре фигуры. Одна женская и три мужские.
Они такие как и я. Слуги. Прокси.
Монстр повернул свое пустое лицо ко мне, сделал приглашающий жест, пропуская. И я шагнула вперед, к новой жизни. Старая жизнь закончилась уже много лет назад в парке,мы впервые встретились того дня, своими руками убив самых близких людей, я поставила на ней алую точку. 
Новая жизнь. Новая я.
Нет больше той пугливой
девочки, Лисы.
Есть я. Last Smile
(Последняя Улыбка)