История 23-его

***
— Неизвестный маньяк в маске: Безголовый призрак или местная легенда?, — строчкой пробежал заголовок внизу экрана, а девушка, которая внезапно появилась в кадре, держа в руках несколько листочков, с серьезным лицом начала:
— Около одиннадцати часов только бьет на часах и в городе только начинается настоящая жизнь: открываются клубы и всевозможные центры развлечений для более взрослой возрастной группы, так было всегда, но лишь до этого момента.
Все новые и новые очевидцы сообщают о человеке в белом, который разгуливает по ночным улицам жилых районов после 11 часов вечера и пугает жителей этих окрестностей своим присутствием.

Экран сзади девушки загорелся и на нем показался слегка размытый снимок ночной дороги, на которой виднелось белое пятно, смело шагающее вперед вдоль пустых скверов. Рядом показалась фотография, с которой смотрел долговязый темноволосый паренек, видимо, сделавший снимок.
— По улицам ходить стало небезопасно с тех пор, как маньяк появился в городе. Люди боятся выходить на улицу ночью, а все смельчаки, все-таки игнорирующие предупреждающие сигналы, объявляются на дорогах в темное время суток и больше не возвращаются в свои дома...никогда.

Голос диктора дрогнул, но этого не показала строчка субтитров, бегущая внизу экрана смартфона, находящегося в руках, на которые были надеты черные перчатки.
Экран сменился и в прямом эфире показались обрезки того, что говорили очевидцы о случившемся.
— М.. Мы.. Возвращались домой поздно ночью, гуляли с..с ч-чуваками, — заикаясь произнес паренек, лет 13, а сзади него толпились еще несколько ребят. — Когда мы его увидели, мы подумали, что это розыгрыш, подумаешь, чувак какой-то бродит, может он н-н-не в с-себе.
— Когда он нас увидел, он пошел к нам! У него не было башки! А его шмотка была в красных пятнах и пыли. Мы испугались и побежали, потом забежали в ближайший подъезд. Нам конкретно повезло, — перебил его рядом стоящий пацан с курчавыми волосами.
— Да это вообще на призрака похоже, какое безобразие! Я видела его ночью под своим окном, он потоптал мою клумбу. У него не видно головы, похоже, что на ней какой-то шлем. Его одежда была забрызгана чем-то темным, я так перепугалась, что у меня подскочило давление и я не смогла ничего сделать, — скороговоркой пробормотала какая-то бабулька, сзади остальных.

Лицо девушки-диктора появилось в кадре вновь и она, взяв очередной листочек, кашлянула.
— Все люди, появившиеся в опасном районе после 11-дцати часов вечера, к сожалению, убиты, их трупы были найдены спустя некоторое время после происшествий в мусорных баках или просто валялись около стен построек. Среди них так же были два подростка: 17-тилетний Аарон Микер-Кэлвин и 14-тилетний Харпер Тэдди.

Экран сзади вновь показал снимки какого-то взрослого светловолосого парня и совсем еще подростка, парнишки с карими глазами и выразительным лицом.
— В полиции уже начали поиски улик, а на месте преступления работают специальные группы, которые обещают в ближайшее время найти след маньяка.
Пока шумиха в средствах массовой информации не утихнет, всем жителям района рекомендуется не покидать свои дома, когда начнет смеркаться и не оставлять несовершеннолетних в одиночестве. Если же вы что-нибудь знаете об убийце, сообщите нам по номеру, который видите на экране.
И будьте бдительны.
А сейчас к другим новостям...

Девушка сложила стопку бумаг.
Экран телефона погас.

***

Ветер пронзительно шумел в ушах, даже несмотря на то, что на голове юноши красовался белоснежный шлем, как у хоккеиста. Холодный осенний воздух пробивался сквозь железные прутья на его лицевой стороне, когда парень сделал очередной пируэт на коньках, срезав поверхностный лед, который отсыпался в маленькую беленькую горку и остановился.
Каток, находившийся за зданием школы, был отличным времяпровождением для любителей фигурного катания. Был обычный день, в воздухе ощущался легкий морозец, а на территории школы было почти тихо. Разве что где-то вдали слышались голоса младшеклассников.
Дилан вздохнул и снял шлем, понюхав воздух. Темно-русые волосы спадали на лицо, но он спокойно убрал их и бросил взгляд на Исси, который стремглав спускался с трибуны и вскоре выбежал на лед.
— Дилан, это шикарно, чувак! Ты превзошел себя!, — восторгался тот, пока шатен крутил шлем в руках и вышел со льда.
Эта осень выдалась довольно холодная, поэтому школьный каток залили раньше обычного: летом уже было немало холодных и дождливых дней, а сейчас погода явно играла в не очень хорошую игру.
— Удивительно, что ты еще не замерз, — Исси присел рядом на лавку, глядя на то, как друг развязывал шнурки коньков.
— Ну так я же не ты, — Бакстер едва улыбнулся. — я все время катался, а ты просто сидел на месте или рылся в сети. Парень собрал шлем и коньки в сумку, надев на их лезвия чехлы, закинул рюкзак на плечо, махнул Исси на выход и отправился по дороге к школе.

15-тилетний Дилан Бакстер уже давно переехал в этот пригород вместе со своей матерью. Отец паренька покинул семью несколько лет назад, зато вместо него в дом явился отчим, за которого повторно вышла замуж любящая сына женщина. Она считала, что присутствие заботы и опеки со стороны двух родителей лучше сказалось бы на его психике и поведении.
Парень с самого начала приезда исполнил одну из своих мечт:
Стал кататься на коньках и достиг в этом успеха. Бакстер знал уже достаточно много разных трюков, но в основном он делал это из-за любви к хоккею: шатен давно хотел попасть в команду и попробовать себя в этом деле.
Городская команда по хоккею набирала себе нового члена, претендентов было много и Дилан попробовал пробиться. Парень прекрасно помнит этот день:
То время, когда ему нужно было показать себя на все сто.
— Лен Рассел, — послышался мужской голос капитана команды и на лед тогда вышел парень с каштановыми волосами.
Лен всегда был личностью со страдающим чувством собственной важности. Он очень любил внимание и его категорически раздражало, когда его внимание принимал кто-то другой. Будучи одноклассником Бакстера, он дышал к нему очень неровно, в плохом смысле: задирал, всячески очень тонко цеплял, задевал за больное. И ему очень не нравилось, когда русоволосый его игнорировал.
Поначалу все было совершенно иначе, Расселу было все равно на своего соперника, пока на выборы в команду не остались они двое, ведь Лен тоже катался на коньках и ему очень хотелось попасть туда и показать, что он лучше.
Как бы темноволосый не старался показать себя, но место случайным образом досталось не ему, после чего и началось все это. Он настолько разозлился на парня, который занял его место, что в школе сколотил себе авторитет самого непокорного и важного перца, после чего его песня начала продолжаться все время, до этого момента.
Но несмотря на Лена, в школе Дилан нашел себе хорошего друга, коим был Исси Уоррен. Светловолосый сразу же сладил с Диланом и даже оценил его тягу к катанию.
Сам по себе Бакстер был обычным парнем: средней длины темные волосы, серо-голубые глаза, очень светлые. Выразительные черты лица.
Обычно он никогда никуда не лез, предпочитал общение с очень малым количеством людей и просто старался не устраивать разборки в школе, чтобы не расстраивать мать:
Она и без того работала на нескольких работах, чтобы обеспечивать семью, ведь отчим не работал, а парень еще продолжал учиться и думал поступать, а за все это нужно было платить. Учеба давалась сероглазому совершенно как всем: он не выделялся ничем, отсиживал мрачные рутинные будни и поскорее шел из школы прямиком на каток, оттачивать умения и просто отдыхать: Катание настраивало парня на нужный лад, а ветер сдувал все дурные мысли прочь. Обычно Исси составлял ему компанию, но в последнее время у Уоррена навалилось слишком много проблем не пойми откуда и он редко что-то рассказывал другу, чтобы не напрягать его. — Да там, ничего особо такого, отец нашел новую работу... Все еще думает, что делать, — как-то хмыкнул светловолосый за завтраком, но Дилан его почти не слушал. — Может он уедет в другой город, если не разберется. Еще и с квартирой проблемы, ну...там.. Борзые хозяева, бешеные деньги и все такое, может мы с родителями когда-нибудь и уедем из этого тупого города.
Исси продолжал что-то бубнить себе про переезд, а Бакстер медленно ел. Ему хотелось просто отбросить все проблемы назад, но его мысли были заняты матерью. Она возвращалась так поздно, в 11 часов вечера, обессиленая. Но несмотря на это она очень любила своего единственного сына и всегда старалась уделить ему побольше внимания.
Когда уроки закончились, Бакстер слинял на лед и катался до самого вечера.

***

Прошло несколько недель.
Вроде бы все шло своим чередом. В городе текла привычная, размеренная жизнь. Люди бежали на работу и жаловались, что им не хватает времени, которое было так нужно.
За это время у отчима, который продолжал вести такую бессмысленную жизнь, появилась любовница. Молодая девушка приходила почти каждый вечер, пока миссис Бакстер работала. Дилан в этот момент тоже отсутствовал дома, так как у него поздно вечером начинались тренировки на льду.
В отличии от матери, отчим Дилана не любил вообще. Он никогда не давал ему никаких наставлений, ничем не помогал. Словом, ему было все равно и парень часто думал на эту тему: зачем дома нужна эта свинья, если он не делает толком ничего, только ест и гадит. Ни заботы, ни "родительской" опеки от него не дождешься, лишь пивка подать, да бабу молодую.
Отчим пил банку пива и потом они с его шваброй уходили развлекаться в родительской комнате, где он драл ее, как следует. И никто длительное время не знал об этом.


Было обычное школьное утро, которое Дилан проходил в окружении учебников. У Исси опять начались какие-то проблемы и в школу поэтому он не пришел. Единственное, что опять пробубнил по телефону белобрысый парню — опять что-то касательно переезда, где он очень переживал и все время загонялся. У матери Бакстера произошел своего рода напряг на работе и бедная женщина стала работать еще больше, что было выгодно отчиму: кто же упустит возможность выставить себя в образе царя в пустом доме?
Когда в школе узнали о том, что у Дилана засиживается отчим, а его мать работает не покладая рук, Лен начал свою любимую песню, которая заключалась в том, чтобы подковырнуть, да побольнее. — Что, Бакстер, скучаешь? — спросил Лен тошнотворно сладостным тоном, подойдя к парню на одной из перемен. Дилан поднял глаза и увидев его компашку в свете событий, опустил голову: общество этого парня было ему крайне неприятно.
— Игнорируешь? Умом ты особо не блещешь, — Рассел толкнул смешок одному из своих "попечителей", толстому и неряшливому Батчу Малачи, что таскался за Леном хвостиком, как псинка.
— Знал бы я, что отвечать тебе на твои каждодневные претензии, — Бакстер все-таки подал голос и даже встал.
— Мне все равно, просто знай это.
Парень даже придвинул лицо ближе к лицу Лена, который явно начал злиться.
— Мне все равно, говори, что хочешь, — прошептал он.
Лен толкнул его назад, а второй из его шайки, Майлз Сефтон, огородил своего приятеля от Бакстера, который явно опешил. Драки уж никак не хотелось, но что делать, если Лен переходит через рамки доступного?
— Отойди от меня. Серые глаза Дилана угрожающе сверкнули, в них заиграли недобрые огоньки.
— Ох, так жалко, не пришел твой Уоррен, — этот мерзкий голос принадлежал Сефтону, забияке и через секунду тот слащаво улыбнулся, да так, что Бакстера затошнило.
Дилан понял, что крупно вляпался:
Мало того, что на него одного Рассел натравливал сразу троих, включая себя, а в умениях драться юноша был не шибко силен, так еще и какая-то небольшая толпа из разных классов собрались посмотреть и никого не волновало, что приближающуюся драку нужно остановить во имя приличия.
Когда же Лен все-таки понял, что его самолюбие отлично задето, он спровоцировал скандал и, когда началась драка, бить стал не только он, но и его друзья. Дилан отбивался, как мог. Если бы Исси был рядом, он бы заступился, но тут ему не повезло.
— Как, хорошо тебе?? — вопил Лен, а жирный смеялся, пиная Дилана ногой в живот и от каждого удара Бакстер корчился на полу и начинал задыхаться.
Все желающие хлеба и зрелищ разбежались, когда драка двинулась к лестнице. Парень не понимал, что он сделал такого, за что получает по самое не хочу: он всего-лишь сказал Расселу и его друзьям отстать от него, а этот уже раздул из мухи слона, да и друзей своих натравил. — Хватит, бросайте его, — приказал Лен, ударив Дилана ногой в лицо, прямо по носу, из которого и без того уже текла кровь, когда они оказались на лестничной площадке. Завопившие дети разбежались, увидев избиение и кто-то побежал звать старших.
Последнее, что помнил Дилан Бакстер в тот день — как его сбросили с лестницы. Удар головой, резкая боль, темная кровь и боль.
А потом свист в ушах и резкая пустота.

***

Парень очнулся в больничной койке, рядом сидела его мать. Врач рядом что-то активно рассказывала миссис Бакстер, но парень не мог понять, что они говорят: свист в ушах до сих пор не ушел. На его руках красовались пластыри и бинты, на лбу находилась холодный кусочек ткани, синяки, царапины.
"Может быть, в моих ушах затычки, чтобы я не проснулся от громкого шума и мог отдохнуть?" Дилан потрогал свои уши, что-то сказал, к нему повернулись. В этот момент он обмер. Он оглох.
Несколько секунд он сидел неподвижно, а все окружающие не отрывали от него взгляд, но потом он закрыл лицо руками и по его щекам покатились слезы, он заплакал. Мать бросилась к нему, но он начал плакать только сильнее от шока, Дилан был морально истощен. Его глаза покраснели от слез, избитое тело ныло и его била крупная дрожь. Когда ему протянули чашку с ромашкой, он взял и чуть не пролил содержимое на постельное белье. Его зубы стучали о край чашки, руки дрожали, а свист в ушах остался и медленно сводил с ума.
— Почти полная глухота, — вынесла вердикт врач матери, которая сама едва сдерживала слезы и обнимала трясущегося сына, серая майка которого стала темнее от жидкости на уровне шеи: то ли он пролил жидкость, то ли он слезы, стекающие по щекам, измочили горло одежды до нитки.

С тех пор жизнь Дилана Бакстера изменилась: он понял, что значит настоящее одиночество. Отныне он стал инвалидом, просто из-за ерунды и ему было настолько плохо, что он начинал плакать постоянно, когда оставался один и ему назначили несколько приемов у психолога. Пролежав в больнице несколько недель, он вернулся в школу после процедур совершенно никакой: ему казалось, что он разучился говорить.
Исси не покидал друга никак, но ему нужно было сказать ему очень грустную вещь: его семья переедет через неделю в другой город и они больше не увидятся. Уоррен давно хотел сказать ему, но когда узнал, что случилось после драки, решил, что другу нужно немного оправиться от шока, а поговорить с ним он еще успеет. Лен Рассел, Батч Малачи и Майлз Сефтон получили очень сильно, они отматывали срок за драку, драя самые грязные кабинеты в школе, но больше всего влетело Лену: шатена отстранили от занятий, а его родители стали оплачивать лечение бедолаге, которому не было покоя. Лен стал сидеть дома, в одиночестве, озлобленный: он и сам был в недоумении, почему так вышло, но утешал себя тем, что это не он виноват, а Дилан и что его глухота это проблема его слабого здоровья.
Исси вскоре уехал, Дилан не пришел прощаться с ним из-за состояния здоровья, да и он не хотел делать себе больно. Ему было грустно: все видели в нем теперь лишь инвалида, вечно наказывали кого-то присматривать за ним, вечно опекали, будто он сам был не в силах сделать что-то. Его считали бедным, несчастным, вечно нянькались с ним, от чего ему становилось еще хуже: он не безрукий и не безногий, чтобы за ним ходили по пятам. Парень выучил алфавит жестов и его даже поставили на домашнее обучение на какое-то время, чтобы он не отстал.
Психика парня впервые покачнулась так сильно, что он не мог выразить это ничем: ни словами, ни мыслями. Лишь он, пустота и этот свист в ушах, что был для него как ад, который не заканчивался никогда. Он медленно сводил с ума. Постоянно. Всегда.

Семья Рассел собирала деньги на слуховые аппараты, которые должны были хоть что-то хорошее подарить несчастному подростку. Единственное, что продолжало радовать его в течение жизни — катание на льду, которое он продолжал оттачивать. Когда Дилан набирал скорость на озере недалеко от дома, ветер бил ему прямо в лицо, от чего он представлял, что этот свист в ушах — это не травма, а то, как свистит ветер, залетая и трепая русые волосы. В команде у него тоже вскоре стало не ладиться — сокомандникам было тяжелее говорить с ним, пусть они и восхищались его талантом, от этого часто возникали недомолвки.

***

В тот вечер Дилан возвращался домой очень поздно. На улице было уже темно, район был отдален от дома, вокруг было тихо, слышался лай собак где-то вдали. Дороги освещали оранжевые фонари. Дилан шел домой, неся на плече сумку. На улице было холодно. Чтобы скоротить себе путь, парень пошел через одну из недостроек:
Здание было весьма старое, заброшенное. Его строили, но бросили. Среди мусора валялись кирпичи и куски бетона. Парень перешагнул через препятствие и пошел внутрь, в надежде срезать.

Крепкие руки схватили парня сзади за плечи, а потом развернули и впечатали со всей силы в стену.
Бакстер не мог ничего сказать, он закричал, но свой крик он почти не слышал. Резко развернувшись, парень ударил наглеца по лицу и тот немного отступил: в темноте Дилан разглядел лишь бородку, безумные глаза и оскаливающиеся зубы. Маньяк.
От неожиданности сумка с плеч парня упала, а мужик опять прижал его к стене, хоть и крик его немного оглушал. Его жадные руки стали бегать по телу подростка, он стал резко расстегивать ему ремень, ширинку, а потом и вовсе повалил, стараясь расстегнуть куртку. — Не трогай меня! — завопил Дилан и почувствовал, как его голос сорвался и он стал кашлять, пока мужик что-то говорил, продолжая попытку сделать грязное дельце. Страх изнасилования охватил парня настолько, что у него подкосились тело и он не в силах был что-то сделать: постройка раскидывала эхо по всей округе, но его никто не слышал — район был безлюдным. Сердце стучало как бешеное, ощущение, будто твоя душа вот-вот покинет тело, а вместе с этим и паника.

Шершавые губы мужика впились в шею подростка, отчего он изловчился, чтобы высвободиться из адской хватки: когда у него это получилось, он в панике отполз назад; страх за свою жизнь не покинул его и он еще раз громко крикнул, пока мужик опять продолжал что-то болтать, погано улыбаясь. Дилан бросился бежать, но споткнулся об собственную сумку, упал прямо щекой и проехался вперед. Не мешкая он схватил сумку и в панике даже не открыл, а разорвал молнию: когда педофил бросился на него вновь, он схватил один из коньков, быстро сорвал чехол и когда прыжок в лице бородатого мужика последовал, Бакстер просто не нашел ничего иного: со всей силы ударил паршивца по голове обнаженным лезвием, по остроте напоминающим бритву.
Послышался неприятный хруст и тело с грохотом повалилось на холодную землю. Шокированный парень отполз в сторону, его голос охрип. Тело опять била дрожь и шок, который он испытал, не давал нормально оценить происходящее. Дилан встал и подошел к телу, убедившись, что оно не шевелится. Поднял конек с земли: его лезвие сплошь было покрыто кровью, которую он вытер об майку для тренировок, лежащую в сумке. На голове обидчика была темная дыра, оттуда струилась темно-красная жидкость, а вокруг уже красовалась лужа. Дилан снял черные перчатки и спрятал их в карман. Руки замерзли, подросток был в шоке, он не мог сказать ничего. Он прямо сейчас совершил преступление, убил человека, который, быть может, убил бы его, если бы он ничего не предпринял. По щекам покатились слезы и он опять осознал свою ненужность, но через несколько минут он сменился гневом и подросток пнул труп ногой, вновь надев перчатки на руки. Он оттащил труп и выбросил в проем, где планировалось быть лифтовой шахте. Собрал вещи и полив лицо и руки из бутылки с водой, которую он взял в рюкзаке, чтобы пить, быстрым шагом ушел вон, чуть ли не бегом.

Всю ночь парень не спал. В его голове стояли безумные глаза, это горячее дыхание, кровь и этот хруст, который он не услышал, но почувствовал своими пальцами, когда педофил налетел на лезвие головой. Он ворочался в кровати битый час, никак не знал, что ему делать дальше. "Убийца". Его психика и без того была слабой, после травмы, но сейчас..

В следующие дни в городе стали бить тревогу по максимуму: труп нашли зацеперы, которые потом вызвали полицию и теперь следственные группы прочесывали всю округу и опрашивали всех, кто что-то видел или слышал.
Дилан в школу на следующий день не пошел: он до сих пор не мог отойти от того, что сделал прошлой ночью. Парень лежал в кровати с утра, а матери сказал, что чувствует себя не очень хорошо. Он не ел, старался ничего не говорить и его колотило.
"Труп давно разыскиваемого педофила нашли в районе недостроек на окраине города", — прокричали утренние новости. — "За его плечами 12 жертв, 9 из которых — несовершеннолетие мальчики и девочки. Полиция разводит руками: улик пока нет, но работы уже ведутся на месте преступления."
На экране телефона появился средней толщины мужчина, который вытирал пот со лба платком: главный в отделе полиции. "— Голова убитого проломана. Мы предполагаем, что это был удар тупым предметом. Специально ли это сделал нападавший или нет — нам пока неизвестно, в прочем как и сама личность нападавшего для нас является пока что загадкой. Но мы вскоре разберемся с этим. Справедливость восторжествовала, но все же убийц от этого стало не меньше". Дилан выключил телефон: новости парень смотрел с помощью субтитров, но больше ему не хотелось. С утра до него дошло, что в школу приезжали полицейские и опрашивали детей, кто что знает. Может быть им удалось бы выйти на след. Парень был благодарен, что в школу он не пришел в именно этот день.

Отчим с самого утра был дома. Он все утро сосал пивко у телевизора, а потом и вовсе стал звонить своей шельме, не обращая внимания на сына, которому уже заказали слуховые аппараты. Весь день он сидел дома один, в полной тишине, кроме свиста в ушах, который он уже не мог слышать. Он принес столько мучений в жизнь подростка, потому что он чуть не кричал по ночам, когда слышал его. В его голове будто что-то изменилось, он чувствовал, что он уже не тот, кем был когда-то. И с каждым днем это давление только увеличивалось.

Вечером Дилан лежал в кровати и читал книгу. Лезвия он помыл, майку отстирал, но все же какое-то странное чувство давило его изнутри. Любовница опять посетила дом, сейчас они с отчимом уже вовсю делали, что и всегда. — Малыш, ты уверен, что сын твоей... — она специально дала закончить — не услышит нас? — Да он инвалид со слабоумием, глухой и никому не нужный, ничего он не услышит, — бормотал тот, бегая руками по телу девушки.
Дилан вышел в коридор и пошел на кухню, а когда взял стакан его внимание привлекла открытая дверь. Парень не слышал, но он видел, что творилось внутри. Его охватило яростное желание отомстить поганцу. Стакан в крепкой руке лопнул и стекло посыпалось на пол, однако Бакстер даже не посмотрел. В комнате послышалась возня, а уже через несколько мгновений оттуда вылезла голова отчима и потный волосатый урод вышел в коридор и направился прямиком к подростку.

Волосатые руки схватили корпус Дилана и прижали к стенке, а лицо отчима придвинулось ближе, прямо к уху, чтобы тот слышал, что он будет говорить. От него воняло перегаром, Дилан немного поморщился, в нем играл легкий страх в перемешку с нескончаемой злобой.
— Слушай, щенок, — отчим почесал щетину и плюнул на пол. — Если я еще раз увижу тебя, я сломаю тебе шею, понял? А если расскажешь своей мамке, — он сделал легкую паузу, глядя в широкие глаза подростка, — я укокошу вас обоих. И отчим ушел обратно, продолжать.

Следующие часы Дилан пролежал в комнате, без сна. Ему вспомнилась вся боль, вся злость. Будто мир отвернулся от него из-за урода Лена. Да и не только его. Всех.
Парень утешил себя тем, что как-нибудь он обязательно отомстит им. Когда-нибудь этот час наступит. Громкий смех озарил комнату и отбился от стен.

***

На следующий день юноша не знал, что ему делать. Он метался из стороны в сторону и снова не пошел в школу: вместо этого весь день подросток провел на катке. Из команды он ушел из-за скандала, случившегося совсем недавно, а сейчас, проклиная весь мир, он сидел на холодной земле, держа в руке шлем и баллончик с черной краской.
Ему было так плохо, так одиноко. А чувство другого человека только усилилось, от чего он не мешкая надел респиратор на лицо, поправил челку, спавшую на лицо и встряс баллончик. Черная краска ложилась на белый шлем все новым и новым слоем. Закончив, подросток швырнул баллончик в сторону.
Этот вечер стал для него последним.
Подросток весь день провел на озере. Его руки замерзли. Бакстер шел домой с ощущением чего-то плохого. По дороге домой он думал, что с ним стало: он уже не знал кто он есть, он понял уже давно, насколько изменился. Но вместо этого ему нравилось это, он больше не желал показывать свою слабость остальным. Проходя мимо почты, подросток забрал свои слуховые аппараты и уже подходил к дому, как в его глаза бросилась сцена в окне. Дилан забежал домой и остолбенел:
Пьяного отчима ругала Миссис Бакстер. Вернее, она не ругала, а кричала на него. На часах было 22:51, женщина пришла домой раньше обычного и застала пьянчугу с любовницей, от чего ее терпение лопнуло. Парень не слышал, что они говорили, но по красным лицам обоих понимал, что они в ярости. Кроме того, отчим был настолько пьян, что не понял, как сам сдал свои ночные разгулы, забыв убрать трусики "любимой".
Дилан остолбенел. Отчим вскочил на ноги и брызгая слюной что-то накричал женщине прямо в лицо, от чего у той навернулись слезы. В нос опять попал отвратительный запах алкоголя и когда женщина не выдержала и ударила отчима сумкой по спине, произошло то, чего подросток больше всего боялся:
Отчим схватил женщину за волосы, когда Дилан бросился к ним, что-то крича, ударил отчима по лицу, но тот толкнул его и ударил ногой по животу. Бакстер скрутился пополам, а женщина, попытавшаяся отбиться закричала. 22:59. Мужик схватил женщину и ударил головой об угол стола, когда подросток вскочил на ноги и его лицо покраснело. Вокруг брызнула красная кровь и женщина упала на пол, попыхтев еще пару секунд. Ее глаза медленно застекленели и руки в крови легли на грудную клетку. На часах пробило ровно 23:00. Она умерла.
Отчим собрал свои вещи и быстро убрался вон. Он был такой пьяный, что даже не понял, что сделал. Дилан упал на колени и прижался лбом к полу, его лицо стало еще краснее, вены на руках взбухли, он крепко сжал кулаки и со всей силы ударил пол.
Он закричал навзрыд, продолжая бить руками в крови по полу. Он больше не может терпеть. Это была последняя капля. Парень подполз к матери, лег ей на грудь и продолжал лежать некоторое время, пока его била дрожь. В его голове что-то треснуло и он сел.
Он просидел несколько минут молча, ощущая, как его желание достигло максимума. Парень засмеялся и поцеловал мать, аккуратно сложил ее руки на груди, как кладут руки всех мертвых. Затем его взгляд упал на коробку.
Когда слуховые аппараты оказались у него в ушах, он улыбался: наконец все стало иначе, наконец он слышит хоть что-то. Но это ему не помогло.
Дилан Бакстер залез в шкаф и взяв первую попавшуюся куртку, нацепил ее на плечи и вышел из дома, надев на красные грязные руки перчатки. Всю дорогу к дому любовницы отчима он не проронил ни слова, а когда оказался рядом с ее частным домом, он был уверен: он там. Его жизнь теперь никогда не изменится и он не сопротивлялся этому.
Парень шел быстро, большими шагами. Как только ему в глаза бросился столб, на котором висел ящик с надписью: "разбить при пожаре", он не мешкая разбил стекло кулаком с размаху и в его руке оказался пожарный топор.
Людей на холодной улице не было в это время, это был частный сектор, где жили лишь одинокие люди, молодые пары и те, кому надоела городская суета.
Дилан улыбнулся, поднимаясь по ступенькам. В его душе все играло яркими красками, подросток не мог скрыть своих эмоций. Вместо того, чтобы открыть дверь, он яростно пробил ее топором и вошел в дом. Отчим и правда был тут с любовницей и юный убийца двинулся прямо к ним. Лицо он не скрывал, хотел увидеть, как этот плешивый поганец видит, как его разрубают на куски. Когда подросток вломился в спальню, оба прибывали там в блаженном состоянии, но увидев парня отчим ошалело обернулся и только хотел сказать что-то, как Дилан Бакстер обнажил клыки и со всей силы ударил потную тушу вниз живота топором.
Отчим закричал от боли, а любовница завизжала, глядя на подростка. Кровь окрасила одежду парня в красный цвет, но его это только завело.
— Сдохни. — сказал он и нанес еще один удар, а когда отчим лежал в луже своих же конечностей и крови, Бакстер двинулся к его любовнице, словно робот.
Оба были разрублены на части, а подросток вышел вон и пошел по одинокой улице в плаще, который взял у девушки дома: ему не хотелось, чтобы его увидели.

Зайдя в дом, он обошел Миссис Бакстер стороной, его сердце сжалось, но желание не уменьшилось. Он переодел куртку и футболку на белую рубашку и свою самую новую порку, с капюшоном, белого цвета. Белые штаны, белые кеды. А потом он забрал свой черный шлем и надел его.
Долго над оружием он не думал: схватил свои коньки и с душераздирающим криком бил их об стену, пока они не развалились, забрал лезвия и пошел вон, взяв спички.
Недолго думая он зажег одну и медленно бросил на пол. Дом загорелся, а парень ушел вон.
Теперь он больше не Дилан Бакстер, коим был раннее.

***

Его не волнуют люди, для него нет цели. Его жизнь изменилась ровно в 23:00, отчего именно в это время он желал быть один. Его травма свела его с ума, а психические болезни добили. Сейчас его называют 23-ий и каждую ночь ровно в это время он выходит на улицы, словно призрак и гуляет по ним, пока ему в глаза не попадут люди. Ему все равно кто это: дети, старики, взрослые. Он убивает всех, беспощадно и мерзко, причиняя боль, утешая свой внутренний свист в голове.
А последнее, что будут слышать все, кто нарушат его покой, будет шепот прямо в душу:
— "Не нарушайте мое одиночество... "